– Однако…
– Бесполезно. Вы не выйдете.
Побледнев, она опустилась на стул и прошептала:
– Чего вы хотите?
Ганимар ликовал. Он поймал Белокурую даму! Овладев собой, он произнес:
– Представляю вам своего друга, о котором я рассказывал. Он хотел бы купить драгоценности… особенно бриллианты. Вы захватили с собой тот, что мне обещали?
– Нет… нет… не знаю… не припоминаю.
– Да вспомните же… Известная вам особа должна была передать бриллиант цвета… «Что-то вроде голубого бриллианта», – засмеялся я тогда, а вы мне ответили: «Точно. Возможно, я помогу вам». Вы припоминаете?
Дама молчала. Маленькая сумочка, которую она держала в руках, упала. Она быстро подняла сумочку и прижала к себе. Ее пальцы едва заметно дрожали.
– Ну-ну, – сказал Ганимар, – я вижу, вы не доверяете нам, госпожа де Реаль. Я подам вам пример и продемонстрирую то, что есть у меня.
Он вынул из своей папки бумагу, развернул ее и достал прядь волос.
– Для начала вот несколько волос Антуанетты Бреа, вырванных бароном и найденных в руке мертвеца. Я видел мадемуазель Жербуа, она точно опознала цвет волос… тот же цвет, что и у вас… точно такой же цвет.
Госпожа Реаль смотрела с изумленным видом, как будто не понимала смысла его слов.
Ганимар продолжил:
– А вот два флакона с духами, без этикетки. Правда, они пусты, но до сих пор сохраняют аромат достаточно, чтобы мадемуазель Жербуа смогла различить запах духов Белокурой дамы, сопровождавшей ее в путешествии в течение двух недель. Так вот, один из этих флаконов найден в комнате, которую госпожа де Реаль занимала в замке де Крозон, а другой – в комнате, которую вы снимали в отеле «Бориваж».
– Что вы такое говорите? Белокурая дама… замок де Крозон…
Инспектор молча выложил на стол четыре листа бумаги.
– Вот, – сказал он, – это образец почерка Антуанетты Бреа, затем образец почерка дамы, написавшей барону Хершманну во время продажи голубого бриллианта, еще один образец – почерк госпожи де Реаль, относящийся ко времени ее пребывания в Крозоне, и четвертый… ваш почерк, мадам. Это фамилия и адрес, данные вами портье отеля «Бориваж» в Трувиле. Сравните четыре почерка. Они идентичны.
– Да вы сошли с ума, мсье! Что все это означает?
– Это значит, мадам, – выкрикнул Ганимар, сильно волнуясь, – что вы и есть Белокурая дама, подруга и сообщница Арсена Люпена!
Он открыл дверь соседнего салона, бросился к господину Жербуа и схватил его за плечи, подталкивая к госпоже Реаль:
– Господин Жербуа, вы узнаете особу, похитившую вашу дочь, женщину, которую видели у мэтра Дэтинана?
– Нет.
Это стало потрясением! Ганимар пошатнулся.
– Нет? Возможно ли это… ну же, подумайте…
– Я подумал… у мадам светлые волосы, как и у Белокурой дамы… она бледная, как и та… но совсем на нее не похожа.
– Я не могу поверить… ошибка невозможна… Господин д’Отрек, вы узнаете Антуанетту Бреа?
– Я видел Антуанетту Бреа в доме моего дяди, и это не она.
– К тому же мадам вовсе не госпожа де Реаль, – признал граф де Крозон.
Это стало последним ударом. Ганимар был потрясен. Он застыл, опустив голову и избегая смотреть на присутствующих. Все его комбинации развалились. Здание рушилось.
Господин Дюдуа встал.
– Извините нас, мадам, произошло прискорбное недоразумение, о котором я прошу вас забыть. Единственное, чего я не понимаю, так это вашего смущения… вашего странного поведения с момента, как вы тут появились.
– Боже мой, мсье, мне было страшно! В моей сумке драгоценностей более чем на сто тысяч франков, а поведение вашего друга особого доверия не вызывало.
– Но как объяснить ваши постоянные отлучки?
– Разве моя работа того не требует?
Господину Дюдуа нечего было возразить, и он повернулся к своему подчиненному.
– Вы собирали информацию с прискорбной небрежностью, Ганимар, и сейчас вели себя в отношении мадам самым бестактным образом. Вам придется объясняться у меня в кабинете.
Встреча завершилась, начальник сыскной полиции собирался уйти, когда произошло нечто, в высшей степени озадачившее всех. Госпожа Реаль подошла к инспектору.
– Я слышала, вас зовут господин Ганимар, я не ошибаюсь?
– Нет.
– В таком случае это письмо для вас. Я получила его сегодня утром, можете прочитать адресата: «Господину Жюстену Ганимару, просьба передать через госпожу Реаль». Я подумала, что это шутка, так как не знала вашего имени, но, вероятно, неизвестный автор письма догадывался о нашей встрече.
Жюстен Ганимар, предчувствуя подвох, готов был схватить письмо и уничтожить его, но в присутствии своего начальника не осмелился и вскрыл конверт. Еле слышно он зачитал письмо:
«Жили-были Белокурая дама, некто Люпен и некто Ганимар. Плохой Ганимар хотел причинить зло прекрасной Белокурой даме, а добрый Люпен не хотел этого. Тогда добрый Люпен, желая, чтобы Белокурая дама сблизилась с графиней де Крозон, предложил ей назваться госпожой де Реаль – фамилией (или почти похожей фамилией) честной лавочницы, у которой были золотистые волосы и бледное лицо. Добрый Люпен подумал: «Если когда-нибудь плохой Ганимар нападет на след Белокурой дамы, мне будет удобнее переадресовать его к честной лавочнице!» Мудрая предосторожность, принесшая свои плоды. Маленькая заметка, посланная в газету плохим Ганимаром, флакон духов, специально забытый настоящей Белокурой дамой в отеле «Бориваж», фамилия и адрес госпожи Реаль, написанные настоящей Белокурой дамой в реестре отеля, – и фокус удался. Что скажете, Ганимар? Я решил поведать вам о приключении подробно, зная, что вы человек умный и первым же будете смеяться. Приключение и в самом деле пикантное. Признаюсь, я и сам безумно повеселился. Так что спасибо вам, дорогой друг, и мои наилучшие пожелания чудесному господину Дюдуа. Арсен Люпен»
– Да он обо всем знает! – содрогнулся Ганимар, вовсе и не думавший смеяться. – Он знает о вещах, о которых я никому не говорил. Каким образом он мог узнать, что я попросил вас сюда прийти, шеф? Как он мог узнать о том, что я нашел первый флакон? Как он мог узнать?
Он топал ногами и, впав в крайнее отчаяние, рвал на себе волосы.
Господин Дюдуа сжалился над ним.
– Послушайте, Ганимар, успокойтесь! В следующий раз постараемся работать лучше.
И начальник сыскной полиции, сопровождаемый госпожой Реаль, удалился.
Прошли десять минут. Ганимар читал и перечитывал письмо Люпена. В углу господин и госпожа де Крозон, господин д’Отрек и господин Жербуа оживленно разговаривали. Наконец граф подошел к инспектору и сказал ему:
– Из всего этого следует, дорогой мсье, что мы нисколько не продвинулись вперед.
– Извините! Мое расследование установило, что Белокурая дама – бесспорная героиня всех историй, и Люпен руководит ею. Это огромный шаг вперед.
– И он никуда не ведет. Дело стало еще загадочнее. Белокурая дама убивает, чтобы украсть голубой бриллиант, но не крадет его. Потом все же крадет, но только для того, чтобы избавиться от него в пользу другого лица.
– Так и есть, тут я ничего не могу поделать.
– Да, но кое-кто, вероятно, смог бы…
– Что вы хотите этим сказать?
Граф колебался, но графиня решительно произнесла:
– Есть человек, единственный, как я полагаю, способный сразиться с Люпеном и победить его. Господин Ганимар, не будете ли вы против, если мы обратимся за помощью к Херлоку Шолмсу?
Он был растерян.
– Да нет… только… я не очень понимаю…
– Все эти тайны меня раздражают. Я хочу ясности! Господин Жербуа и господин д’Отрек также хотят этого, и мы договорились обратиться к знаменитому английскому детективу.
– Вы правы, мадам, – произнес инспектор с пониманием, заслуживающим уважения, – вы правы. Старик Ганимар не в силах бороться с Арсеном Люпеном. Удастся ли Херлоку Шолмсу? Я бы хотел этого, потому что восхищаюсь им… однако маловероятно…
– Маловероятно, что он придет к цели?
– Это мое мнение. Я считаю, что дуэль между Херлоком Шолмсом и Арсеном Люпеном – спор, решенный заранее. Англичанин проиграет.
– Во всяком случае, мы можем положиться на вас?
– Полностью, мадам. Я гарантирую ему всестороннее содействие.
– Вы знаете его адрес?
– Да. Паркер-стрит, двести девятнадцать.
Тем же вечером господин и госпожа де Крозон опротестовали свою жалобу на консула Блейхена, и Херлоку Шолмсу было направлено коллективное послание.
Глава 3
Херлок Шолмс начинает военные действия
– Чего желают господа?
– Что хотите, – ответил Арсен Люпен, как человек, которого кулинарные подробности мало интересовали, – что хотите, но ни мяса, ни алкоголя.
Официант удалился с презрительным выражением лица.
Я воскликнул:
– Как, вы еще и вегетарианец?
– И чем дальше, тем больше, – подтвердил Люпен.
– Такой необычный вкус? Вероисповедание? Привычка?
