Мрачная тишина окутала конференц-зал. Разорвал ее Эли, доевший последний пончик.
— Джен, а сколько это будет в цифрах?
— Можешь вычесть из общемировых поставок нефти примерно шесть миллионов баррелей в день — это доля Саудовской Аравии.
— Около десяти процентов мирового суточного потребления? — угрюмо поинтересовался один из топ-менеджеров.
— Скорее ближе к семи, но все равно общую ситуацию характеризует.
Клейтон высветила очередной слайд — график взлета цены барреля западнотехасской сырой нефти на Нью-Йоркской товарно-сырьевой бирже.
— Как вам всем известно, в последние двадцать четыре часа рынки отреагировали на события в Рас-Таннуре со свойственной им в таких случаях дикой истерикой, взвинтив цену на сырую нефть до ста двадцати пяти долларов, и это не предел. Кто из вас в курсе, те, наверное, уже видели, что случилось с индексом Доу-Джонса. — Она замолчала, и голос ее сменил хор тягостных стонов. Удрученно закачались головы. О крушении индекса знали, по-видимому, все.
— Так, здесь все понятно, — снова проговорил Эли. — Но дальше-то что будет?
— Вопрос на миллион долларов. Если бы я знала ответ. На данный момент рынком управляет страх, вызванный неуверенностью, а страх, как все мы знаем, имеет свойство провоцировать людей на необдуманные поступки. Какие? Это никто не возьмется предсказать.
Клейтон замолчала, отхлебнула из стоявшей перед ней чашки глоток кофе. Она чувствовала — аудитория ловит каждое ее слово. Обычно внимание мужской аудитории сосредотачивалось на ее привлекательной внешности, сейчас же все восхищались ее знанием предмета. С полминуты она наслаждалась привкусом славы, затем продолжила:
— Не советую недооценивать трагедию, случившуюся в Саудовской Аравии. Разрушение комплекса в Рас-Таннуре неизбежно отразится на экспортных ценах на нефть. Что касается Соединенных Штатов, думаю, что правительство начнет призывать граждан к экономии. Ожидайте как минимум повторения кризиса, возникшего после террористических атак одиннадцатого сентября две тысячи первого года, а возможно, и более сильного. Когда сто двадцать пять долларов за баррель нефти превратятся в семь долларов за галлон бензина, Джон Потребитель поставит свой «хаммер» в гараж и отправится на автобусную остановку. Цены взлетят на все, начиная с памперсов и заканчивая авиабилетами, и пошатнут нашу экономику. Население к подобному скачку не готово, и, когда он произойдет, люди испытают шок. Потребительский спрос резко сократится.
— Разве президент страны не сможет нам помочь? — выпалил все тот же Эли.
— Незначительно. По моему мнению, есть два способа смягчить удар. Первый — использовать наш стратегический запас нефти и таким образом восполнить ее нехватку. Второй — реализовать проект добычи нефти на территории Национального заповедника дикой природы, одобренный предыдущей администрацией. Этот вопрос появится на повестке дня в самом ближайшем будущем, поскольку мощности трубопровода на Аляске полностью загружены. Таким образом нам удастся обеспечить более или менее приемлемый уровень необходимого потребления нефти. Однако в некоторых частях страны нехватка горючего все равно будет ощущаться.
— Так чего же нам ожидать в краткосрочной перспективе? — спросил Эли.
— Поскольку мы не знаем, как на поведении рынка отразятся страх и неуверенность, давайте остановимся на динамике вероятного спроса и предложения. Здесь преобладающие тенденции спрогнозировать можно. Предельные цены в последующие месяцы снизят уровень потребления, что заставит уменьшить цены на нефть. Кроме того, остальные десять стран — членов ОПЕК постараются восполнить нехватку сырой нефти на рынке, заграбастав себе барыши, предназначавшиеся Саудовской Аравии; правда, неясно, обладают ли они соответствующей инфраструктурой.
— Постойте, какой смысл странам ОПЕК снижать цены на нефть? — продолжал приставать Эли.
— Никакого, разумеется, но только когда спрос остается неизменным. Однако в данном случае мы имеем дело с постоянной нехваткой, грозящей экономике коллапсом. Если цена на нефть продержится на уровне ста двадцати пяти долларов достаточно долго, начнется мировой кризис, сравнимый по остроте с Великой депрессией.
— Не кажутся ли вам эти прогнозы результатом чисто теоретических выкладок?
— Никоим образом. Страны ОПЕК, точно так же как и все остальные, не хотят иметь дело с мировым экономическим кризисом, поэтому неизбежно пойдут на сокращение доходов. Сегодня для нас самая главная забота — откуда брать сырую нефть. Цепочка ее поступления на рынок разрушена — вот в чем причина возникшей проблемы.
— И что в такой ситуации делать инвесторам? — спросил Эли без обиняков.
— По предварительным оценкам специалистов, терминал в Рас-Таннуре будет полностью восстановлен не раньше чем через шесть — девять месяцев. Я бы посоветовала сократить позиции по нефти на данном уровне цен, поскольку месяцев через девять — двенадцать они станут более приемлемыми.
— Ты в этом уверена? — спросил Эли с оттенком скептицизма.
— Совершенно не уверена, — так же резко ответила Клейтон. — Завтра на Венесуэлу может упасть крупный метеорит, послезавтра в Нигерии совершится новый государственный переворот и к власти придет фашистский диктатор, и так далее и тому подобное... Найдется тысяча и одна политическая или экологическая причина, из-за которой рыночные цены взлетят в течение секунды, и в этом наша беда. Сейчас даже незначительная дурная новость способна привести к спаду, а спад приведет к депрессии, выходить из которой придется годами. Правда, лично мне трудно представить, что ближайшее будущее принесет нам еще одну трагедию, аналогичную происшедшей в Рас-Таннуре, с таким же неблагоприятным рыночным эффектом. У вас есть еще вопросы? — спросила Клейтон и вытащила из проектора последний слайд.
Харви открыл жалюзи, в окна хлынул яркий солнечный свет, заставивший всех на мгновение прищуриться.
— Джен, мой отдел занимается продажами обычных акций, — заговорила яркая невысокая блондинка. — Скажите, какие страны больше других пострадают от уменьшения экспортных поставок из Саудовской Аравии?
— Сандра, могу сообщить только, куда она экспортирует нефть. Соединенные Штаты закупают у саудовцев нефть с начала тридцатых годов прошлого века. В последнее время Вашингтон пытается уменьшить зависимость от сырьевых поставок с Ближнего Востока, но как бы там ни было, а пятьдесят процентов всего нашего импорта нефти идет из Саудовской Аравии.
