Бертран убрал супницу и вернулся с подогретыми тарелками. Женщина поставила на середину стола большое блюдо с рыбой в томате, покрытое сметаной.
— Это называется la lettre à l'Armoricaine. Вы называете это морской черт в американском соусе. Это традиционный французский рецепт из прибрежной Бретани.
— Восхитительно, — пробормотал Джим, облизывая губы.
— Bon appétit! — Бертран поклонился и снова вышел из комнаты.
— Действительно потрясающе, — согласился Оскар.
Глаза Джима блеснули, когда он посмотрел на блюдо.
— А вы знаете, что морской черт также известен как омар бедняка? Я уже много лет не ел морского черта. Мне нравится вкусная рыба, но я не очень люблю процесс приготовления. Все дело в запахе. Он пронизывает весь дом и сводит с ума нашего кота.
Роксана с интересом выпрямилась.
— У тебя есть кот? У меня тоже. Он перс. Избалованный котик.
Прожевав рыбу, Джим продолжил:
— Наш кот бродячий. Он сам нашел нас. Однажды дождливым днем год назад он просидел у задней двери нашего дома и проплакал больше часа, пока я не впустил его внутрь. Зайдя в дом, он направился прямиком к Кэти и запрыгнул ей на колени, где и провел остаток дня, мурлыча. Бедное маленькое создание совершенно лысое. Его называют сфинксом, и у него нет шерсти, только немного пушка того же цвета, что и кожа. Я никогда не видел более уродливого кота, но, боже мой, он такой ласковый.
— Это египетская порода?
— Нет, это порода из Канады. По-видимому, их популярность растет. Я не очень люблю его, но как я уже сказал, Кэти его обожает и малышки тоже.
— Сколько лет твоим внучкам, Джим?
— Поппи десять лет, Дейзи восемь, а маленькой Розе шесть. Они просто чудесные дети. Хотите, я покажу их фотографию? — спросил Джим. Он положил столовые приборы на тарелку, вытер рот и усы салфеткой и, повернувшись, достал бумажник из кармана пиджака, аккуратно висевшего на спинке стула. Он посмотрел на фотографию с обожанием, запечатлевшимся на его лице, и передал ее профессору Поттсу.
Профессор Поттс мельком взглянул на нее, пробормотал «прелестно» и отдал фотографию Роксане.
Она выразила больше восторга.
— Они такие милые. Теперь я понимаю, почему ты так ими гордишься.
— Я счастлив, — сказал Джим. — Они очень умные девочки. Я бы хотел собрать немного денег, чтобы помочь им получить достойное образование. Возможно, для этого мне придется поучаствовать еще в нескольких викторинах, но у меня есть время, так что, кто знает.
— Я думаю, они тоже счастливы иметь такого любящего дедушку, — добавил Оскар.
Джим взял у Роксаны фотографию и снова принялся изучать ее с блаженным выражением лица.
— Эти маленькие девочки — мой мир. И Кэти тоже. Они наполняют нашу жизнь смыслом. Слышать их смех — дороже, чем все алмазы в алмазной шахте. Семья — самое главное, что есть на Земле, — сказал он искренне.
С этими словами Брайони внезапно охватила печаль. Она больше не могла выносить этого разговора, и вино, которое она только что выпила, показалось ей кислым.
— Я знаю, что сейчас только середина обеда, но вы не будете возражать, если я вас оставлю? Я очень устала и едва могу поднять вилку. И я больше не голодна.
Роксана бросила на нее обеспокоенный взгляд.
— Ты в порядке?
— Да. Это был длинный день. Увидимся завтра утром.
— Спокойной ночи, Брайони, — отозвались остальные.
Профессор Поттс взял свой бокал с вином и небрежно помахал ей рукой.
— Увидимся завтра, Брайони. Надеюсь, Лукас остался доволен своей пробежкой!
ГЛАВА 34
Четверг, 27 июля — вечер
Льюис смотрел в окно, опустив плечи. Он повернулся к Брайони и устало улыбнулся. Его волнистые волосы были влажными от пота, а легкая щетина на подбородке подчеркивала его привлекательность.
Она опустилась на стул.
— Привет!
Он потер подбородок.
— Разве ты не должна быть на ужине?
— Я наелась. Кроме того, у меня есть для тебя кое-какие новости. Я выяснила, что этот льстец Поттс больше не встречается с Максвелл.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я знаю, — спокойно ответил Льюис.
— Как? Я только что узнала об этом из первых уст.
— Я пробежался по дороге, которая ведет в город. Остановился, чтобы перевести дух, и заметил интернет-кафе. Мне не хотелось сразу же разворачиваться и бежать обратно, поэтому я зашел в свою электронную почту, чтобы посмотреть, есть ли у меня какие-нибудь новые контракты или предложения. Там было письмо от Максвелл.
Брайони уставилась на него, подняв брови.
— Она написала, что порвала с Поттсом и жалеет, что вообще с ним связалась. Ее письмо было полно раскаяния и сожаления. Она хочет, чтобы я навестил ее. Нужно обсудить, что делать с ее квартирой, которая сейчас продается, и возможно, она сможет загладить свою вину. У меня было не так уж много времени, чтобы прочитать письмо как следует. Кафе закрывалось, и меня попросили уйти.
Брайони почувствовала, как внутри у нее все сжалось. Ей следовало бы радоваться за Льюиса. Он столько пережил. Но она считала, что Максвелл не заслуживает его. А что, если она снова откажется от него, когда на ее пути появится другая знаменитость? Льюис не выдержит, если ему разобьют сердце еще раз.
— Ты собираешься с ней встретиться?
Льюис посмотрел в сторону пруда. Солнце уже скрылось за горизонтом. Небо стало темно-синим, усыпанным звездами. Высокая и полная луна отражалась в водах садового пруда.
— Я еще не решил. Я должен подумать об этом, — ответил он. — Обстоятельства изменились. Я изменился, и Максвелл, вероятно, тоже изменилась. Мне нужно многое обдумать.
Брайони подтянула свои колени и обхватила их дрожащими руками. Она не должна была вмешиваться, хотя ей хотелось закричать, чтобы он оставил Максвелл в покое. Но это было бы слишком эгоистично по отношению к Льюису, который всегда вспоминал о Максвелл с выражением боли на своем лице. Она позволила своим неокрепшим чувствам встать у него на пути. Льюис должен делать то, что сделает его счастливым. Если он хочет еще раз попробовать поговорить с Максвелл, то должен это сделать.
— Я очень надеюсь, что у тебя все получится, Льюис, — сказала она, надеясь, что он услышит искренность в ее голосе. — Ты заслуживаешь счастья. Ты потрясающий друг и действительно классный парень. И не имеет значения, как ты выглядишь, что носишь, набираешь ли ты вес или нет, с тобой всегда очень интересно и весело. Я надеюсь, Максвелл признает этот факт. Она была глупа, что не заметила этого раньше. — Избегая взгляда Льюиса Брайони встала. — Ты пообедал в кафе?
Он покачал головой.
— Не хочешь ли чего-нибудь? Я могу спуститься вниз и попросить у Бертрана немного сыра, хлеба и, может быть, бутылку сидра. Не хочу, чтобы завтра ты упал в обморок от голода. Мне нужно, чтобы все клеточки твоего мозга работали на полную мощность. Без тебя я не справлюсь.
Она стояла в ожидании, как щенок, которому не терпится угодить хозяину. Вокруг его глаз появились морщинки.
— Спасибо. Я немного проголодался после этой пробежки.
— Прими душ, а я тихонько спущусь вниз и соберу немного еды с кухни.
— Ты — звезда!
— Звезды — горячие тела из раскаленного газа, которые начинают свою жизнь в туманностях, — объявила она роботизированным голосом. — Следующий вопрос, пожалуйста.
Льюис громко рассмеялся.
— Забавная ты девушка. Ты можешь проверить мои общие знания, когда вернешься. Мои серые клетки нуждаются в воспламенении, чтобы быть готовыми к завтрашнему дню.
Она сложила руки вместе и поклонилась, прежде чем выйти из комнаты и снова на цыпочках спуститься по лестнице. Дверь в столовую была закрыта, но она смогла разобрать веселое хихиканье Оскара, сопровождаемое добродушным смехом Джима. Она прониклась симпатией к другим участникам и знала, что будет искренне рада за них, если они выиграют конкурс.
Она нырнула в кухню и прошептала свою просьбу Бертрану, который сновал по кухне, готовя поднос для Льюиса. Она поблагодарила его и ушла так тихо, как только могла. В обеденном зале уже было не так шумно. Тихий кашель предупредил ее о том, что кто-то стоит на лестнице позади нее. Она обернулась и увидела Оскара, который стоял у подножия лестницы, баюкая свою собаку.
