на жужжащее небо, продырявленное темными пятнами дронов-доставщиков.
Нет, дроны были и в Нантане, но там они старались скрывать свое присутствие. На большие расстояния перемещались под землей, летали по строго установленным маршрутам… Здесь дронов было больше, чем неба.
Аэрдэн, в те редкие моменты, когда был виден, казался ржавым. Темно. Феликс посмотрел на небо поверх очков, но причиной черноты оказались не очки, а нехватка кислорода. Воздух был таким грязным, что Безликий инстинктивно замедлил дыхание и каждый раз оттягивал момент следующего вдоха.
— Ла, ты всегда была рассудительной. Ну что нашим подменным личностям делать в промзоне в сотне километров от Нантана?
— Мое альтер эго очень разностороннее.
— И что ты предлагаешь? Просто ворваться внутрь…
— Я уж думала, ты не предложишь. — Лаура сорвалась с места и быстрым уверенным шагом двинулась в противоположную от здания “Денорен” сторону.
— Стой! — сдавленно прошипел Феликс.
Он хотел броситься за девушкой, но пришлось идти медленным шагом, не имея возможности догнать Лауру так, чтобы не привлекать лишнего внимания. Ее походка, дерзкая, но, в то же время, дерганная, выдавала скрытое волнение. Феликс видел, с каким трудом Ла удается выдерживать спокойный темп и не перейти на бег.
Лаура юркнула в узкий переулок, похожий на трещину в монолитной стене из складских помещений, и направилась параллельно зданию “Денорен”. В глубине души Феликс надеялся, что они движутся обратно к станции магистрали, прочь из гнетущей промзоны, но такой поступок оказался бы не в духе Лауры.
После проверки в ней точно что-то изменилось. Она была склонна к импульсивным поступкам и раньше, но теперь стала безрассудной. Возможно, Феликс занимался самовнушением, потому что чувствовал, что проверка изменила его самого.
Безликий тоже свернул в переулок. Тесный настолько, что Феликсу пришлось повернуть корпус и подать одно плечо вперед, чтобы не застрять где-нибудь посередине, переулок не улавливал и десятую часть дневного света.
Солнцезащитные очки не добавляли ему шарма. Глаза Безликого привыкли к темноте только к середине пути, а вездесущая пыль, сбежавшая сюда от редких порывов колючего ветра, делала воздух густым, как желе.
Феликс натянул воротник повыше. По крайней мере, в тени переулка было не так жарко, и, надо признать, маскировка неплохо справлялась с пылью, без очков Фел едва ли смог бы разлепить глаза. Может быть, Безликие выглядели не так уж нелепо.
Переулок выходил прямиком в пустыню. Лаура шагнула в пылевое облако, превратившись в смутный темный силуэт, Феликсу пришлось ускориться, чтобы окончательно не потерять девушку из виду.
Дойдя до конца, он высунулся наружу, чтобы оглядеться. Никого. Только парень с девушкой, обжимающиеся за углом от входа в здание “Денорен”, но они слишком заняты друг другом. Вряд ли им есть дело до каких-то Безликих, разгуливающих без брони средь бела дня.
Тыльной стороной ладони Феликс вытер холодную испарину, проступившую на лбу. На руке остались рыжие разводы. Иногда он скучал по маске. Тяжело вздохнув и в очередной раз убедившись, что парень с девушкой не смотрят в его сторону, Фел вынырнул из переулка.
За время своих душевных терзаний он потерял Ла. Пыль осела и на миг Феликс увидел бескрайнюю равнину до самого горизонта. На кой черт колонизировать семь планет, если даже на Ракулае есть пустоши, где не за что зацепиться глазом?.. Феликс любил города. Краски. Искусство. И определенно ненавидел уродливую ржавую язву, в которую его занесло. Ракулай — планета контрастов.
Очередной порыв ветра бросил в лицо тысячи мелких иголок, ухудшив видимость почти до нуля. По крайней мере, благодаря очкам, глаза остались в порядке, хотя в пустыне глаза, в общем-то, бесполезны. Феликс плотнее зарылся носом в воротник.
По земле, извиваясь, вцепившись колючками в ненадежную землю, стелились длинные бледно-рыжие стебли саула, расчертив землю на сегменты, будто ища что-то. Скорее всего, глоток чистого воздуха. Бесполезно.
Лауры все еще не было видно. Спустя еще пару шагов Феликс заметил впереди разлом, который скалился все шире и шире по мере приближения, пока наконец не превратился в овраг, такой резкий и неожиданный, будто кто-то рассек равнину кнутом.
Феликс посмотрел вниз, на русло мусорной реки, протекающей по дну. Банки, бутылки и контейнеры заполняли овраг на сколько хватало взгляда. Не обойти: он казался бесконечным в обе стороны. Скорее всего, Лаура пошла вдоль него направо, вряд ли девушка решила бы еще удалиться от здания “Денорен”. Фел двинулся в предполагаемом направлении.
Спустя время в воздухе проступили смутные очертания здания. Безликий заметил глубокие следы на границе оврага, подойдя ближе, услышал жалобный стон, до того почти неразличимый в бесконечных завываниях ветра. Неужели Ла сорвалась?.. Феликс посмотрел на дно, но не увидел ничего, кроме мусора.
В поисках источника звука, он поспешил дальше вдоль оврага, то и дело поглядывая вниз. Ветер, как назло, завыл громче, пытаясь запутать, сбить с пути. Возможно, ветер заботился о его безопасности, но Безликий только ускорил шаг.
Должно быть, безрассудство заразно, но, если вспомнить собственное поведение в последнее время, Феликс уже не был уверен, кто является нулевым пациентом: он или Ла.
Два темных силуэта вынырнули из пыли, как два айсберга из тумана. Охрана?.. С другой стороны, ни он, ни Лаура еще ничего не сделали. Безликий подошел вплотную к краю и, ухватившись руками, свесился вниз, пытаясь нащупать ногами хоть какую-то почву.
Как только Феликс перенес вес на левую ногу, от края оторвался кусок глины, и Безликий сорвался вниз, лишь в последний момент успев зафиксироваться. Склон ударил по ребрам, которые все еще немного ныли после столкновения с капсулой на крыше “Тассин”. Безликий охнул, но вздох утонул в злорадном завывании ветра.
Беспорядочно шаркая ногами, он смог, наконец, отыскать выступ, и перенести большую часть веса на ноги, с облегчением выдохнул и осмотрелся по сторонам. Откуда-то слева донесся очередной тихий всхлип Лауры.
Примерно в метре от Феликса, выспуп расширялся достаточно, чтобы можно было идти, не цепляясь руками за край оврага. Осторожно переставляя поочередно ноги и руки, Безликий двинулся к расширению.
Метр показался вечностью. Нытье ребер звучало даже невыносимее завываний ветра. Наконец, Феликс смог расслабиться, и руки тут же обмякли и, судя по противному жжению, дальше они работать не собирались.
