спасаю, репутацию реанимирую, а ты глупостями прикрываешься! Не приедешь через полчаса, ничего рассказывать ни тебе, ни Руслану Александровичу не буду!!!
В трубке слышатся короткие гудки – Маша попросту оборвала исходящий. Несколько секунд тупо пялюсь на трубку. Ситуация прямо скажу неординарная. И что-то мне подсказывает, что, Маша просто так звонить мне бы не стала: мы не подружки, и даже не приятельницы, просто однажды она поддержала меня перед теми тварями во время инцидента в комнате отдыха, вот и все наши отношения.
Я быстро поднимаюсь к себе в квартиру, оставляю коляску, а сама, с малышом на руках вызываю такси. Не оставлять же мне его одного… так поступать вообще нельзя!
Офис за несколько месяцев моего декретного отпуска никак не изменился. Охранник у входа поприветствовал меня, недоуменно поглазел на Русланчика-младшего, точную копию своего папаши-босса, но никак не прокомментировал увиденное. Далее, все кто попадался на нашем с Русланчиком пути в недоумении рассматривали мини-версию собственного босса, но не задавали вопросов. Видимо я здесь, после тупых обвинений в краже, персона нон-грата.
Боже, все, абсолютно все люди прекрасно видят, кто именно имел причастность к созданию моего малыша. Все, кроме его папочки…
Стучусь в кабинет к Маше.
– Ага, пришла? Молодец! – втягивает она меня в свой закуток – небольшой кабинетик на одного человека. – Я сейчас позову Быстрицкого, и покажу вам такое кино, от которого… впрочем, сама все узнаешь.
Маша бросает взгляд на сына и ухмыляется.
– Мы все подозревали, даже ставки ставили, Быстрицкого это рук дело, или нет. Теперь все ясно без слов… И понятно почему он так тебя привечал, а потом просто забрал к себе в дом.
* * *
Руслан абсолютно не удивился моему присутствию в кабинете Маши. Лишь бросил взгляд на спящего в переноске малыша, а потом подошел ко мне вплотную.
Мы оба уставились на Машу, а та вставила флешку в юэсби-порт системного блока.
На экране появилась видеозапись. Снятая на телефон. В очень плохом качестве. Практически ничего не видно, зато слышно все прекрасно.
– Лоя, – слышится голос Потапыча, – все в силе?
– Да, Миш, Игорь давно раздобыл бланк с подписью Быстрицкого. Сейчас только эта дура распишется по невнимательности, и все, дело в шляпе! Вот только код нужен.
– Не переживай за код, мама Руслана тоже в деле, она отвлечет его, позже, недели через две, и сопрет телефон во время проведения платежки.
– Хорошая у него мама.
– Она Настю терпеть не может! – отрезает Миша.
– А ты что в ней нашел, не понимаю.
– Хочу ее одури. Уже давно. А тут такая возможность! И главное, всем хорошо от этого: Руслан достается тебе, хотя его мамаша рассчитывает, что он вернется к бывшей, но мне похер, честно говоря, главное я завладею Настей, а ты тоже в моменте времени клювом не щелкай!
– Уж за это не переживай. Я своего не упущу!
Глава 69
Руслан
Господи, мне так стыдно, и так хорошо, светло на душе одновременно… Настя не врала мне! Она – чистая светлая девочка, которую подставили мрази, а я – идиот, который повелся на эти дешевые обвинения.
Настя молча опускается на свободный стул. Закрывает лицо руками. Плачет. Бедная. Ей больно! Конечно, столько боли ей принес… столько всего заставил пережить… В койку к Мише практически собственными руками засунул урод моральный!
Я бы сейчас бросился к ней в ноги, вымаливал прощение, но в кабинете моя подчиненная, а у меня к ней серьезные вопросы.
– Как вы узнали об этом, Мария? – я спрашиваю, а сам положил руки на беззащитные плечи Насти и сжал их, показывая, что я рядом.
– Я следила за Потаповым. – тупит взгляд девушка.
– Зачем?
– Нравился он мне, понимаете… а он не обращал на меня никакого внимания… А я… я на видео его снимала, а потом пересматривала, когда он в офисе не появлялся.
– Ты сталкерила его?
– Да. И вот случайно…
М-да… женщины – страшный коварный народ… почему-то в нашем обществе считается, что следить, сталкерить, домогаться, преследовать может только парень, ан нет, вот поглядите: милая очаровательная Маша, кто бы мог подумать?!
– А почему ты раньше не показала мне эту запись? – злюсь я. – Ведь ты же знала, что на Настю дело завели, посадить могли…
– Я не хотела Мишу подставлять. – вытирает глаза Маша, – Поймите, у меня к нему чувства…
– Я понимаю, Маш, – поднимает заплаканные глаза Настя, – но спасибо, что сейчас все же решилась и рассказала нам…
– Да, Маш, – подтверждаю я. – Ты – молодец в любом случае. Я дам ход этому делу. Все причастные будут наказаны. За подставу Насти в том числе. Но тебя я не трону. Тебе нечего бояться. Давай мне запись.
Маша кивает, вытаскивает флешку, передает ее Быстрицкому.
– Я так поняла, вам есть что обсудить? – тихо произносит она уже в дверях. – Я пойду, кофе выпью, а вы пока…
Я не слушаю ее. Поднимаю Настю со стула, прижимаю ее к себе, баюкаю ее голову на своей груди, точно ребенка. Она плачет не таясь. Не картинно и не по-женски, а горько и искренне, оплакивая свою боль и мое предательство.
У меня в груди все переворачивается от жалости и собственной тупости, от того, что смог поверить чужим, а вот ей – нет.
– Прости меня, Настюш, любимая, ну прости! Я так виноват перед тобой! Ну что мне сделать, чтобы загладить свою вину?!
– Ничего, Руслан, – всхлипывает она, – теперь я тоже поняла, что тебя обманывали близкие тебе люди. Не поверить своей маме и Потапычу ты не мог… а вот в то, что я – предательница, смог…
– Да. Вот такой я идиот. Ну не плач, моя хорошая! Я клянусь, что больше таких проколов у меня не будет.
Настя кивает. Обливает мою рубашку слезами и судорожно кивает.
– Ты вернешься ко мне, любимая?
– И буду опять никем? Пока меня снова не обвинят в ереси и не выставят с Русланчиком за порог, как собачонку с щенком?
– Нет, любимая! Я женюсь на тебе! И сына признаю. Прямо сейчас! Поедем в ЗАГС обо всем договоримся. Я дам Руслану фамилию и отчество, и дату для бракосочетания выберем. Ты согласна?
– Нет.
Вот это облом… Но я упорный. И Настю больше не упущу. И так, сколько времени потратил впустую, а мог бы быть с любимой.
– Может, ты подумаешь? Я дам тебе время. Сколько понадобится.
– Нет. Я не верю тебе, Руслан.
Вот упорная какая… Ну куда же ты от меня Настя-счастье денешься? Уже никуда.
