– Все! – взмахнул рукой Вениамин. – Эта парочка мне надоела! Садись на мое место, Сид, и продолжай наблюдение. Увидишь что-нибудь интересное – свистнешь.
Полный решимости с честью выполнить порученное ему задание, Сидор сосредоточенно прищурил глаза. Можно было не сомневаться – он держит ситуацию под контролем.
– Помнишь свое новое имя? – Фредриксон взял в руку коробочку с поддельным идентификатором.
Скорчив недовольную физиономию, Вениамин стянул через голову майку, чтобы ИскИн смог налепить ему на лопатку серебристый кружок идентификатора. После этого осталось только облачиться в форму джанита.
– Хорошо, – медленно произнес Владимир Ильич, окинув придирчивым взглядом стоявших перед ним двух бравых парней, затянутых в черный кожзам. Взяв Фредриксона за локоть, Ленин заставил его повернуться и одернул складку у пояса. – Ну, прям настоящие джаниты, – усмехнулся Ильич. – Аж мурашки по спине бегают.
В отличие от вождя вселенского пролетариата, будущий император Всея Галактики был настроен критически. Цирюльнику определенно не нравилось то, что, отказавшись от его услуг, Вениамин предпочел спрятать волосы под кепи. Но вслух Никита Сергеевич ничего говорить не стал – у него, как у представителя любой профессиональной гильдии, имелась своя гордость.
Звонка по интерфону с указанием индивидуального кода Бин Ладена оказалось достаточно для того, чтобы вызвать флипник. Когда в сопровождении Никиты Сергеевича агенты вышли на улицу, в десяти метрах от дверей перукарни уже стояло транспортное средство, похожее на сильно уменьшенный вариант достославной «Пинты». Дверца флипника была приветливо распахнута, трап упирался в дорожное покрытие.
– Ну! – Никита Сергеевич возложил руки на плечи тех, с кем прощался. – Как говорится, с богом!
Движения цирюльника были степенны, слова звучали многозначительно; он будто бы уже примерялся к роли отца народов, отправляющего сынов своих на ратный подвиг.
– Ага, – рассеянно кивнул в ответ Вениамин, изучая взглядом флипник.
Фредриксон проявил больше чуткости. Склонив пред цирюльником буйну голову, он широко перекрестился, правда, при этом положил крест слева направо.
Возможно, Никита Сергеевич сделал вид, что не заметил оплошности, допущенной ИскИном, хотя, вполне возможно, он и сам не знал, как следует креститься православному человеку. В конце концов, разве это главное для императора?
Вениамин первым забрался во флипник. Прежде чем последовать за ним, Фредриксон снова обернулся на Никиту Сергеевича и на этот раз отвесил цирюльнику земной поклон.
На глаза будущего императора набежали слезы, которые он не мог, да и не хотел скрывать. Смахнув слезу рукавом и быстрым движением согнутого пальца пригладив усы, Никита Сергеевич гордо поднял голову и вскинул руку в прощальном салюте. Увы, никто уже не видел сей величественный и одновременно преисполненный благородства жест. Флипник поднялся над домами, лихо развернулся и, заложив крутой вираж, рванул в направлении Великой Магистратуры.
Никита Сергеевич смущенно кашлянул в кулак, одернул белую форменную курточку и быстро глянул по сторонам, дабы убедиться, что никто из случайных прохожих не был свидетелем его минутной слабости. На улице делать больше было нечего, и он вернулся в перукарню. Империя – империей, а жизнь между тем течет своим чередом.
* * *
От автора.
Поздравляю, читатель!
Ты добрался до середины книги!
Но, можешь мне поверить, сейчас-то только и начинается
все самое интересное!
Глава 16
В которой Фредриксон и Вениамин наконец-то берутся за то, чем положено заниматься людям их профессии
Звание Великого Магистра – самое высокое и почетное в Ордене. Великий Магистр является Посланником Хиллоса, он осуществляет власть в Ордене, руководит принятием новых членов и продвижением истинных оллариушников.
Устав Ордена поклонников Хиллоса Оллариушника.Изначальный вариант. Раздел «О Великом Магистре»
Как всякий здравомыслящий ИскИн, Фредриксон полагал, что дерзость, безрассудство и нахальство – это совсем не одно и то же, и, когда Вениамин пытался подменить одно из этих понятий другим, он непременно старался объяснить напарнику, в чем его ошибка. Получалось у него это далеко не всегда, но, как бы там ни было, Фредриксон никогда не уклонялся от выполнения служебного долга в том смысле, как он это понимал. Но на сей раз ИскИн решил не спорить с напарником, когда на подлете к месту назначения Вениамин отключил автопилот и взял управление флипником на себя. Во-первых, потому что спорить было бессмысленно, во-вторых, потому что Фредриксон был уверен – Вениамин не станет делать ничего, способного сорвать операцию. Честно говоря, ИскИну даже в голову не могло прийти, что Обвалов решит посадить флипник в непосредственной близости от контрольно-пропускного пункта Великой Магистратуры. Причем в данном случае слова «в непосредственной близости» означали, что при посадке флипник едва не протаранил дежурку, из которой тотчас же посыпались перепуганные джаниты.
Когда же Фредриксон выглянул из приоткрытой дверцы флипника, первое, что он увидел, оказались четыре направленных на него автомата. Собственно, после шальной выходки Вениамина ничего другого ожидать не приходилось. ИскИн в нерешительности замер на месте, но тут же почувствовал толчок в спину и, уступая место напарнику, сделал полшага в сторону.
– Хай, бади! – радостно воскликнул Вениамин, спрыгивая на дорожное покрытие, влажное от недавно прошедшего мелкого дождика.
Стволы автоматов тут же переориентировались на него.
– Ух ты! – Вениамин чуть согнул ноги в коленях и дурашливо вкинул руки над головой – испугался вроде. – Ну, прогуторю я вам, бади, вы службу несете так, будто песню заспиваете.
Опустив руки, Вениамин уверенно шагнул вперед, пальцем отвел в сторону оказавшийся поблизости автоматный ствол и глянул в глаза державшему автомат джаниту.
– Хто старший? – спросил он негромко.
Под строгим взглядом Вениамина джанит невольно подтянулся.
– Старший дежурного отделения КПП джанит Ебеденко.
Глядя на все это со стороны, Фредриксон про себя усмехнулся – что-что, а уж подать себя по высшему разряду Вениамин умел.
– Усе отделение здесь? – придирчивым взглядом окинул Вениамин опустивших автоматы и смущенно поглядывающих друг на друга джанитов.
– Тяпсельт! – лихо гаркнул в ответ джанит Ебеденко.
– Тяпсельт, гуторишь, – недобро прищурился Вениамин. И неожиданно, выбросив руку в сторону, указал на дежурку. – А хто ж на связи?
Ебеденко растерянно хлопнул глазами.
– Хто, спрашиваю, на связи? – повторил бессмысленный вопрос Вениамин. При этом в голосе его отчетливо звучали угрожающие интонации.
– Усе здесь, – это было единственное, что смог вымолвить окончательно деморализованный джанит Ебеденко. Надо полагать, он уже проклинал себя за то, что имел глупость выслужиться до старшего отделения.
– Та-а-ак, – медленно процедил сквозь зубы Вениамин. – Р-разболтались вы здесь, як я гляну.
Джанит Ебеденко приоткрыл рот, собираясь что-то сказать в свое оправдание, но Вениамин первым рявкнул:
– Где полковник Попов?
– Попов? – растерянно повторил следом за ним Ебеденко.
Медленно-медленно Вениамин взялся двумя пальцами за замок «молнии» на куртке джанита и потянул его к себе. Когда расстояние между ним и Ебеденко сократилось настолько, что джанит мог отчетливо видеть каждый волосок в носу Вениамина, Обвалов негромко, угрожающе-спокойным голосом произнес:
– Если бы мне был нужен Сидоров, я бы спросил: «Где Сидоров?» А я тебя спрашиваю: «Где полковник Попов?» Разумеешь?
Вениамин разжал пальцы, и почувствовавший свободу джанит отшатнулся назад. На лице его появилось восторженно-блаженное выражение туземца, которого почему-то не стал есть лев, уже поставивший лапу ему на грудь.
– Мне повторить вопрос? – уже обычным голосом спросил Вениамин.
– Найн! – вытянулся в струнку джанит Ебеденко. – Где полковник Попов – не разумею!
– Ну вот, так бы сразу, – Вениамин ободряюще улыбнулся и посмотрел на подчиненных джанита Ебеденко. – Ведь можете, коль захочете.
– Хай! – разом выдохнули джаниты.
– Эй, Сирано-младший, – оглянулся на Фредриксона Вениамин. – Тебя долго ждать?
Хлопнув дверцей, Фредриксон спрыгнул на тротуар. Флипник неспешно воспарил на трехметровую высоту, где и завис в ожидании вызова.
– Сори, – робея от собственной наглости, окликнул Ебеденко двух незнакомых ему джанитов, уверенно направившихся в сторону КПП.
– Инчэ? – глянул на него через плечо Вениамин.
– Я… – Ебеденко растерянно помял пальцами кончик носа.
– Слухаю тебя, джанит, – ободряюще улыбнулся Вениамин.
