– Ну, конечно, а за время, пока будут идти все эти судебные разборки, ее фирма окончательно обанкротится! – в сердцах воскликнула я. – Валерка, тебе что, трудно?
– Нет, но такие дела по телефону не решаются, – согласился наконец-то он со мной. – Надо будет самим ехать в милицию.
– Я готова, – поспешно вырвалось у меня, пока Гурьев не передумал. – Поедем сейчас?
Валерий посмотрел на часы и кивнул.
– В принципе я могу и один съездить, – предложил он. – Но уж если только ты согласна со мной за компанию прокатиться на общественном транспорте…
– Согласна, так будет быстрее, – уверенно ответила я.
За нами увязался и Павлик, которому наскучило сидеть в кабинете под присмотром Галины Сергеевны. К тому же монтировать съемки в теплице ему было не нужно, поэтому Старовойтов оказался свободен.
* * *
В здание областного следственного управления, куда было направлено дело Минаевой, мы с Павликом заходить не стали. Валера сказал, что там посторонним делать нечего, он и сам со всем разберется. Поэтому я присела за один из столиков в летнем кафе, где мы с Павлом заказали мороженое.
Я лениво ковыряла ложечкой в вазочке, размазывая липкую жидкость по стенкам, а Пашка рассматривал проходивших мимо длинноногих девушек. Для него ожидание Гурьева было не столь утомительным, как для меня. Когда я увидела наконец-то Гурьева, выходившего из управления, я толкнула Пашку в бок, обрадовавшись его появлению.
– Ох, и пришлось мне побегать по вашему делу, – многозначительно сказал Валерка, подходя к столику в кафе, за которым сидели мы с Павликом, и тяжело опустился на свободное место.
– Ну, что там? – нетерпеливо спросила я.
– Все узнал, – обнадежил Гурьев. – Может быть, мне тоже мороженого закажете, а то жарко что-то сегодня. А вообще-то лучше не мороженого, а пивка.
– Никакого пивка, – отрезала я и подозвала официантку, которая незамедлительно принесла еще одну порцию мороженого.
– Рассказывай, – потребовала я, как только Валерий немного поел.
– Договор на самом деле поддельный, соответственно не имеющий никакой силы, – сообщил Валерка. – Экспертиза показала, что подпись не принадлежит Минаевой. В остальном документы составлены абсолютно верно, причем даже проставлены все печати. Если бы не заявление в милицию, все могло бы прокатить.
– И что это значит? – растерянно пробормотала я.
– А это значит, что вашей Минаевой теперь ничего не грозит, – ответил Валера. – Она может спокойно продолжать свой бизнес, не боясь Родина.
– Спасибо тебе большое, Валера, – радостно поблагодарила я Гурьева. – Теперь я успокоилась, а то как-то неуютно на душе было. Теперь надо связаться с самой Минаевой и обрадовать ее.
– Ты ее адрес знаешь? – уточнил Гурьев.
– Где-то он у меня записан, – неуверенно ответила я. – Галина Сергеевна на всякий случай дала мне его. Мы же собирались снимать и у нее дома.
Покопавшись в записной книжке, я отыскала нужные данные и прочитала их вслух.
– Мы тебя одну в такую даль не отпустим, – присвистнул Валерка, заглянув в мою записную книжку. – К тому же Минаева нам кое-чем обязана, одним мороженым я в кафе не наелся.
– Ну ты и нахал, – поняла я далеко идущие планы Гурьева. – Сомневаюсь, что Анна Викторовна в таком состоянии, что способна думать об ужине.
– Ну что, едем? – нетерпеливо спросил Пашка, поглядывая на часы.
* * *
До Минаевой мы добрались только к шести вечера, учитывая все передряги с общественным транспортом. Анна Викторовна жила в новостройке одного из престижных районов нашего города. О состоятельности жильцов дома говорили пластиковые рамы окон, отливающие чистым белым цветом, и развешанные по стенам кондиционеры.
– По-моему, это ее «Ауди», – с сомнением показал нам Павел на стоянку, где среди нескольких машин я увидела и иномарку серебристого цвета.
– Откуда ты знаешь? – поинтересовался Валерий.
– Когда мы приехали в ее агрофирму, на стоянке была та же самая машина, – объяснил Павел. – Вот только номеров ее я не запомнил.
– Мало ли в нашем городе серебристых иномарок «Ауди», – хмыкнул Гурьев.
Анна Викторовна жила на пятом этаже, куда мы добрались на лифте в сопровождении престарелого мужчины с собакой: сосед Минаевой по подъезду, вероятно, возвращался с прогулки со своим бульдогом. Он первым зашел в лифт и, увидев, что мы немного спасовали перед его питомцем, засюсюкал:
– Малыш, маленький! Ты что так напрягся? Не бойся!
Он по-хозяйски почесал за ухом у озлобленной собаки, а затем похлопал ее по голове, с неприязнью взглянув на нас.
– Это мы боимся вашего бульдога, – заметил Валера. – Такую собаку надо с намордником в общественных местах водить.
В принципе нормальное и вполне обоснованное замечание вызвало у владельца собаки бурю эмоций, и я уже пожалела о том, что мы решились зайти с ним в один лифт, так как выслушивать его речь было не очень приятно.
– Все вы такие умные, – возмущался он. – А собаки во многом умнее и воспитаннее людей. Это на вас надо намордники надевать, чтобы вы всякую ерунду не говорили…
Бульдог же на протяжении всей поездки печально смотрел на нас. Вышли мы раньше, а возбужденный разговором мужчина поехал дальше.
Около железной двери квартиры Минаевой мы остановились в ожидании, когда хозяйка распахнет перед нами дверь после мелодичного звонка. Анна Викторовна вышла к нам в длинном шелковом халате, ничуть не удивившись нашему приходу.
– Проходите, пожалуйста, – залепетала она, приглашая нас в просторную прихожую. – Я, честно говоря, ждала вашего телефонного звонка, но очень хорошо, что вы сами зашли ко мне.
Обстановка у Минаевой была богатой, хотя минимальное количество мебели сразу же бросалось в глаза. Квартира наверняка индивидуальной планировки, где вход в гостиную предваряла широкая арка. Там мы увидели музыкальный центр, по сравнению с которым мой выглядел просто игрушкой, и домашний кинотеатр. Мы расположились на удобном кожаном диване, а хозяйка не торопилась занять место.
– Кофе? Чай? – поинтересовалась она.
– Кофе, – коротко ответила я, осматриваясь.
Анна Викторовна вышла, и мы с коллегами переглянулись.
– Шикарно, – кивнул Пашка, увидев, что я немного обескуражена обстановкой квартиры.
– Один евроремонт чего стоит, – причмокнул Валерка.
Минаева возвратилась с подносом, на котором стояли чашечки кофе. Несмотря на то что он был обжигающе горячим, я не удержалась и сделала один глоток. Напиток источал тонкий аромат, и вкус его был просто изумительным.
– Так что же вам удалось узнать? – нетерпеливо посмотрела на меня Минаева, сразу же переходя к делу.
– Подпись на договоре, как выяснилось, не ваша, – начала я. – Экспертиза, проведенная криминалистами областного управления, это доказала.
– Почему же мне об этом никто не сообщил? – возмутилась Анна Викторовна.
– Я немного поторопил их с экспертизой, – многозначительно сообщил Гурьев, отпивая маленькими глоточками свежесваренный кофе. – В противном случае вам пришлось бы ждать результата дня два-три, если не больше.
– Спасибо вам большое, – поблагодарила Минаева. – Даже не знаю, что бы я без вас делала. С Родиным мне одной не справиться. А я осталась в полном одиночестве. Никак не могу найти своего заместителя, который во время моего отдыха в Турции исполнял обязанности гендиректора.
– Воробьева? – догадалась я.
– Да, – подтвердила Минаева. – Я ему сегодня весь вечер названиваю, но трубку никто не берет. Не знаю даже, где его искать, я без него как без рук. В принципе мы с Дмитрием Михайловичем работали с самого первого дня основания «Весны», и в данный момент он имеет весомую долю в моем бизнесе.
– Анна Викторовна, а Родин, кажется, упоминал о том, что во время заключения липового договора присутствовал и ваш заместитель, – напомнила я.
– Полагаю, что Дмитрия Михайловича тоже ввели в заблуждение, – уверенно сказала Минаева. – Я его очень хорошо знаю. Он не стал бы ввязываться в подобные махинации, тем более что тоже имел хороший доход от фирмы.
– То есть можно сказать, что вы были партнерами? – уточнил Валерий.
– В принципе да, – согласилась Анна Викторовна. – Он только формально числится моим заместителем. Первоначально мы с ним организовывали дело на равных правах. Впоследствии я заняла должность генерального директора, а Воробьев согласился быть моим заместителем.
– Следовательно, на договоре должна быть и его подпись, – заметил Валерка.
– Честно говоря, я даже не обратила на это внимания, – растерянно сказала Анна Викторовна. – Поймите, мне в тот момент было не до этого, тем более что Родин так настойчиво наседал на меня.
– Что же произошло с Воробьевым? Почему вы его до сих пор не можете найти? И вообще каким образом появились подписи на документах? – задала я вопросы, ответа на которые никто из присутствующих дать не мог.
