– Он ушел отсюда с чемоданом бабок! – воскликнул Павлик.
– Чемоданы бывают только в крутых боевиках, – перебила я его. – Кассирша нам сказала, что деньги по желанию клиента были переведены на другой счет.
– На какой? – поинтересовался Пашка.
– Между прочим, эта информация является конфиденциальной, – заметил Валерий. – Подозреваю, что номер нового счета вам неизвестен.
– Нет, – согласилась я с Гурьевым.
– Я полностью разорена! – воскликнула Анна Викторовна. – Димка просто надул меня, а сам смотался с деньгами.
– А вы уверены, что в банк приходил сам Дмитрий Михайлович? – уточнил Гурьев.
– Кассирша сказала, что это был именно он, – кивнула я. – Таких солидных клиентов банковские служащие помнят чуть ли не в лицо.
– К тому же я всегда доверяла Воробьеву, и финансовыми вопросами занимался он, – добавила Анна Викторовна, всхлипывая. – Я периодически получала от него отчеты о состоянии лицевого счета, и никаких проблем никогда не возникало.
– Что же теперь делать? – заволновался Павел.
Этим вопросом он поставил в тупик всех нас. До недавнего времени план наших действий был по крайней мере ясен. Мы бы отправили Минаеву в какой-нибудь круиз, а сами насели бы на Родина, который, по нашему мнению, и организовал всю эту аферу да, кроме того, еще и расправился с Воробьевым. Теперь же получается, что Дмитрий Михайлович живет и здравствует на деньги, полученные с лицевого счета фирмы «Весна».
– Надо заявить в милицию! – уверенно решила Анна Викторовна. – Я этого просто так не оставлю. Мало того, что у меня чуть ли не отобрали фирму, так еще и деньги со счета пропали.
– Они не пропали, – уточнил Валерий. – Воробьев имел полное право распоряжаться деньгами по своему усмотрению, так что кивать теперь не на кого. Сотрудники правоохранительных органов не станут вмешиваться в эту историю – нет состава преступления!
– Ты еще что-нибудь умное скажи, – рассердилась я на Валерия, намекая на последнюю его фразу.
– Как? А как же я? – всхлипнула Анна Викторовна, комкая в руках изрядно помятый платок.
– Нам надо отыскать Воробьева во что бы то ни стало, – решительно сказал Гурьев. – Если вы не можете к нему дозвониться, мы его сами достанем.
– Подожди, Валера, а что с Анной Викторовной будем делать? – Я кивнула на Минаеву. – Ее одну оставлять нельзя.
– Почему же? У вас уже отняли все, что было можно, – заметил Павел. – Фирму присвоить не получилось, зато на серьезные бабки кинули. Понятно, что в милицию обращаться у вас нет никаких оснований, поэтому думаю, вам уже ничего не грозит. Для Воробьева вы уже не представляете интереса.
– Димка не мог так со мной поступить, – все еще не веря в случившееся, тихо сказала Анна Викторовна, всхлипывая все чаще и чаще. – Я всегда ему так доверяла, и он мне тоже.
– Нам надо его найти! – настойчиво повторял Валерий. – Где он живет?
– Мы что, сейчас поедем к нему домой? – забеспокоилась Анна Викторовна. – А время не слишком позднее? С ним вместе живет престарелая мамаша, выжившая из ума. Не думаю, что она обрадуется, если мы заявимся к ней теперь.
– Можем подождать и до вечера, – спокойно сказал Гурьев. – Но сейчас каждая минута дорога уже потому, что Воробьев в любой момент может ускользнуть со всеми деньгами.
Анна Викторовна понимающе кивнула, еле слышно сморкнулась в платочек, а затем завела машину.
– Может быть, я сяду за руль? Как вы себя чувствуете? – участливо спросил Гурьев.
– Все нормально, – через силу ответила Минаева, еле сдерживая слезы.
* * *
Перед нами стояла худенькая старушка в потрепанном халате, один карман которого был наполовину оторван. Пучок спутанных седых волос и старенькие тапочки говорили о том, что бабушка в силу своего возраста нуждалась в уходе, которого она не получала. Увидев на пороге своего дома Анну Викторовну, которая стояла впереди нас, старушка вымученно улыбнулась.
– Клавдия Петровна, нам надо с вами поговорить, – громко сказала Минаева, обращаясь к ней. – Дима дома?
Старушка даже не шевельнулась, с интересом рассматривая Минаеву, которая шепотом сообщила нам, что мать Воробьева ко всему прочему еще и глуховата.
– Можно нам пройти? – еще громче крикнула Анна Викторовна.
Клавдия Петровна вышла из оцепенения, попятилась от двери и освободила нам проход. Несмотря на неухоженность самой старушки, квартира Воробьева выглядела вполне прилично: выбеленные потолки, ковровые покрытия, новая мебель не сочетались с неряшливым видом пожилой женщины.
Войдя, я оглядела коридор, отметив про себя, что в квартире, вероятно, четыре комнаты, судя по количеству дверей, выходящих в коридор. Клавдия Петровна прошмыгнула к одной из комнат и уже хотела было открыть дверь, как Анна Викторовна остановила ее.
– Мы поговорим с вами в гостиной! – Она схватила старушку за руку. – Там нам будет удобнее, чем в вашей комнате.
– Хотите в гостиной? – прошамкала бабуля, переспрашивая Минаеву. – Пойдемте!
Контраст между старушкой в стареньком халате и обставленной с шиком гостиной был слишком велик. Видимо, она жила в одной из комнат и практически не выходила из нее. Интересно, как это у Воробьева совести хватило заточить свою мать в четырех стенах? К тому же по одному виду Клавдии Петровны можно было сказать, что сын вообще не уделял матери внимания. Хотя чего другого можно ожидать от человека, так подло подставившего своего партнера… В итоге этих размышлений я прониклась жалостью к Клавдии Петровне.
Мы разместились на широком диване уголком. Клавдия Петровна присела с большим трудом на свободное место и ничего не понимающими глазами посмотрела на Анну Викторовну.
– Клавдия Петровна, не нервничайте, – сразу же успокоила старушку Анна Викторовна. – Ничего страшного не произошло.
– А зачем тогда… – Воробьева не закончила фразу, непонимающе обвела глазами присутствующих.
– Вы давно видели Дмитрия последний раз? – Клавдия Петровна будто не услышала вопроса.
– Ой, как тебе сказать? – растерялась старушка, хотя волнения в ее голосе я не почувствовала. – Он же теперь меня вообще бросил, живет у этой…
– У Татьяны? – уточнила Анна Викторовна.
– У нее, – подтвердила старушка, глубоко вздохнув. – Вещи пока к ней не перенес, но все к тому близится. Останусь я в этих хоромах одна.
– Клавдия Петровна, значит, Дима в последнее время здесь не жил? – Минаева выжидательно вглядывалась в лицо старушки.
– Даже не знаю, – ко всеобщему изумлению, прошамкала бабуля. – Я спать ложусь рано. Вот вы меня сегодня разбудили, а так я могла и звонка не услышать. Телефон-то не слышу! Может быть, Димка приходил, а может, и нет. Откуда мне знать? Он кричал на меня, чтобы я его не пасла, поэтому я из своей комнаты практически не выхожу. Там и сижу. А мне что? Много ли надо? Телевизор да какую-нибудь кровать, чтобы прилечь…
– И все-таки когда вы его видели последний раз? – Анна Викторовна переводила разговор ближе к делу.
– Ой, сейчас и не вспомню, – вздрогнула Клавдия Петровна, покачнувшись в сторону. – Неделю я его точно не видела. Последний раз?.. Он последний раз прибежал какой-то возбужденный, схватил какие-то бумаги, сказал, что ночевать не придет, и больше я его не видела. Анечка, я же тебе говорю, он у этой… живет.
– Спасибо большое, Клавдия Петровна, – после небольшой паузы сказала Минаева. – До свидания.
– Уходишь? – растерянно спросила Клавдия Петровна. – Я все равно спать уже ложилась, да и вам пора.
Мы попрощались с матерью Воробьева, которая проводила нас до прихожей. Дверь открыла сама Минаева, чтобы не беспокоить бабушку.
– Вы закрывайтесь как следует, Клавдия Петровна, – посоветовала она, и мы вышли.
Машина Минаевой по-прежнему стояла около подъезда рядом с другими автомобилями. Уже сев за руль, Анна Викторовна объяснила нам, кто такая Татьяна.
– Димка с женой развелся с год назад, – рассказывала она, включая зажигание и выезжая со двора. – В принципе у них вроде все нормально было, но он полюбил другую, то есть Татьяну. Хотя и жена у него была неплохая, насколько я знаю. Кроме того, есть ребенок, но это Димку не остановило. Татьяну, точнее говоря, Татьяну Алексеевну Балашову, я ни разу не видела.
– А где она живет? Знаете? – поинтересовался Павел, как только мы выехали на дорогу.
– Знаю, – ответила Анна Викторовна. – Я туда несколько раз подбрасывала Димку, когда у него машина в ремонте была. Он меня тогда в гости приглашал, но я отказалась, потому что у меня были дела.
– А почему же они не живут вместе, если он развелся с женой ради Татьяны? – спросила я.
– Откуда ж мне знать? Может быть, потому, что не хочет бросать свою престарелую мать. Вы заметили, с каким пренебрежением Клавдия Петровна отзывалась о новой пассии Дмитрия?
– Да, – кивнула я. – Некоторая неприязнь чувствовалась. Вообще старушка очень странная. Живет в такой шикарной квартире, а ходит в рваном халате и стареньких тапочках. Может быть, это не мое дело, конечно, но Дмитрий, наверное, совсем не уделяет матери внимания.
