Для нас рок — явление времени, и потому к нему тянется наше поколение, которое в принципе не желает другой музыки.
Хорош ваш анализ, спору нет. В нем много удивительно точных и глубоких мыслей. И только одна беда: вы — посторонний. Вас это не трогает лично. То есть, конечно, волнует, что видно из текста, но это не ваша боль, не ваша беда. Как поет Науменко: «Чужие раны не так глубоки». Не болит — и можно мудро рассуждать и даже тонко иронизировать. «Они попросту не соберутся на вечер встречи, эти старички и старушки. Им это будет не нужно…»
Ах вы милый, всезнающий пророк! Согласны, не соберемся. Но только не потому, что нам это будет не нужно, а потому, быть может, что просто не успеем стать старичками и старушками.
Скажите, в ваш «век джаза» вы тоже слышали отовсюду о «ядерной угрозе», «конфронтации», «военно-промышленном комплексе» и проч.? Похоже, проблема войны не стояла так остро в ваше время, между тем как нам от нее никуда не деться. Вы могли спокойно заниматься делами, а сделав их, отдать дань джазу как музыке.
![]()
Но как же вам до сих пор непонятно: у вас была музыка, а у нас — ощущение себя в этом мире, положенное на музыку, или, как вы выражаетесь, «атмосфера восприятия»! Тексты сами по себе в большинстве случаев (правда, не во всех, но Вам этого не услышать) банальны: музыка сама по себе иногда несносна, примитивна или попахивает плагиатом, но… атмосфера!
Не нам доказывать, что юная душа подростка, не включенного еще в «жесткий производственный процесс», очень восприимчива к фальши. Чувствует вранье за километр! Нутром, интуитивно, необъяснимо… И ее-то Вы думаете заставить с сытым удовольствием слушать сытых Кобзона, Лещенко и иже с ними? Как же далеки от того, что происходит в наших душах, вы — наши учителя!
Запад для многих из нас уже не критерий. Мы хотим делать свой рок. И мы его сделаем. Его уже делают: там и тут, в глубинке, по обшарпанным клубам, самодеятельно, истово, ничего с этого не имея, кроме подзатыльников справа и слева, — делают не профессионалы, ибо профессионализм обанкротился, стал символом «ремеслухи», за которую просто платят деньги. Профессионал — это тот, кто спекулирует на духовности, кто абстрактно желает счастья всем в будущем, а в настоящем стрижет купоны со своих пожеланий…
Почему вы так во всем уверены? Почему вы слушаете только себя, но совсем не хотите выслушать нас? МАШИНА для нас уже тоже не эталон. Она наконец добилась вашего признания, но какой ценой! Сколько раз ей пришлось наступать на горло собственной песне! И дело не в том, что она уже осталась позади нас, хотя знает о нас почти столько же, сколько вы. Достаточно того, что она первая начала. И для начала не так уж скверно. Но не для продолжений! Ей этого просто не потянуть. И мы даже жестче склонны оценивать ее, чем вы.
Нас волнует не только наше будущее, которого в принципе может и не быть. Нас волнует и настоящее. Нас волнует, почему в этом мире необходимо врать. И почему все стремятся не помочь нам разобраться, а лишь сделать похожими на себя? Знаете, что ответили нам школьники восьмых классов на вопрос, хотят ли они быть похожими на своих родителей? 50 «нет» из 60!
Если учитель на уроке говорит про высокие идеалы, а потом в узком кругу сетует на жизнь и говорит совсем иное, если отец дома поучает: «Будь честен и справедлив», а потом говорит об удачно обстряпанном дельце, — в каком случае им верить?! Если в любом коллективе, куда ни попади, все с благими намерениями обламывают мои острые углы и подгоняют под установленный стандарт, если люди, в которых веришь, имеют принципы, но не следуют им, если…
Это можно понять, но как быть, если не хочется принимать? Если хочется иначе? Честнее? Вот и звучит издевка в нашем роке:
Ты в себе не вполне, не вполне уверен. Не пугайся, иди, этот путь проверен, Выверен и верен, Выверен и верен…
Вот потому рок — это не совсем «направление в музыке». Это скорее позиция. И если не образ мысли, то образ чувствования.
Почему вы так не хотите дать нам место в «созидательной жизни»? Боитесь, что сами не устоите? Но кто вы тогда, если вас так легко смести? Что в вас хорошего, если вы боитесь нас? А если нет — почему избегаете разговора начистоту?
Рок ставит своей задачей заставить мыслить, заставить пристальней вглядеться в себя и окружающий мир. Это — плохо? Говорят, что это страшно. Для кого? Только не для нас.
Конечно, все имеет оборотную сторону: есть совершенно не мыслящие молодые люди, которые во всем выискивают просто кайф. Гадость всякую, лай собачий, оправдание своим дрянным делам и помыслам. Вы сами говорите: «Много шелухи». Но разве в этом виноват рок?
И еще: мы одиноки. Каждый в отдельности и все вместе. Взрослые заняты собой и своим «производственным процессом», они думают, что можно откупиться от своих детей их материальным благополучием. Блеф! Взрослые хотят разрешить наши проблемы просто и быстро — им некогда…
Но для кого же вы, если не для нас?
Ирина Корниенко (г. Свердловск).
Рок-дилетант — Ирине Корниенко
Уважаемая Ирина!
Спасибо Вам за откровенное письмо. Попробую на него ответить, воспользовавшись избранной Вами формой памфлета.
Итак, вопрос поставлен: для кого же мы, если не для вас? Это главный вопрос. Кроме того, нам нужно ответить и на ряд мелких: что в нас хорошего? Почему мы избегаем разговора начистоту? Почему не хотим дать вам места в «созидательной жизни»? И так далее.
Главный вопрос может вызвать возмущение: что же, у нас мало своих забот, своих устремлений, своих бед, в конце концов, чтобы ломать голову над проблемами двадцатилетних, которые (двадцатилетние) нас к тому же в грош не ставят? Но в сущности вопрос правильный. Если считать, что между поколениями существует такая же связь, как между родителями и детьми (а это так и есть в каждой отдельной ячейке общества — семье), то следует признать: да, мы исключительно для вас, все заботы и усилия родителей имеют смысл постольку, поскольку они направлены на благополучие и счастье детей. Точно так же обстоит с поколениями.
Каждое поколение берет в долг у предыдущего, а отдает следующему. Нас упрекают в том, что мы скупы и бессердечны: мы мало даем, а если даем, то не то, что нужно, а всякую дрянь: ложь, лицемерие, фальшь и тому подобное. Обвинения слишком серьезны, чтобы можно было отшутиться. Ни к чему не приведет и попытка предъявить контробвинения, которых, согласитесь, у нас тоже немало. Получится только ругань, больше ничего. Давайте попробуем по мере возможности разобраться, — вы ведь хотите этого? И делать вас «похожими на себя» мы отнюдь не собираемся. Нет, мы хотим, чтобы вы были лучше, умнее, честнее нас. Добрее и справедливее. Красивее и талантливее. Иначе наша вера в прогресс может пошатнуться.
При всех наших недостатках (а их действительно много) мы, как правило, отличаемся от вас тем, что любим и умеем работать. Мы привержены своему «производственному процессу». Мы профессионалы. Мы действительно зарабатываем на жизнь своим трудом и не видим в этом ничего зазорного.
Не сочтите это за скрытое обвинение. Возможно, что вы еще не успели стать профессионалами, не научились, потому что молоды. Но хотите ли вы этого — вот в чем вопрос. 50 «нет» из 60 — почему это? Потому ли, что у этих пятидесяти родители изолгались, ведут двойную и невозможно фальшивую жизнь? Вряд ли. Может быть, они попросту живут своим трудом, скромно, недостаточно ярко, порой думают о том, чтобы свести концы с концами… короче говоря, они скучны, заезжены бытом, занудны. Походить на них?! Да вы смеетесь!
Нет, мы будем другими. Мы будем жить ярко, красиво, свободно. Мы будем модно одеваться, говорить прямо и смело. Мы будем много знать, будем независимы, будем личностями. Все как один!.. Но неужели в четырнадцать-пятнадцать лет можно думать иначе? На здоровье! Дерзайте!
