— В воде многое получается легче, чем обычно. Держись.
Его руки решительно раздвинули ее ягодицы, и, не успев ужаснуться, Фрида оказалась насаженной на его член. Он брал ее словно в последний раз в жизни — яростно, безжалостно стискивая ягодицы и одновременно впиваясь губами в сосок. Она была так потрясена этим напором, что не кончила. Несмотря на собственную ярость и то, что даже рычал, кончая, Х заметил оставшуюся неудовлетворенной Фриду:
— Тебе так больно?
— Нет.
— Ты не кончила.
— Это ничего…
— Ну, нет! Повернись и держись за бортик. Наклонись.
Он чуть присел сбоку, и три пальца одной руки нырнули в вагинальное отверстие, а два пальца другой… в анальное. Фрида ахнула, почувствовав, как его руки встретились по разные стороны тонкой перегородки. Один палец Х начал давить на точку G, почти сразу вызвав оргазм. Но даже когда ее мышцы стали бешено сокращаться, Х не убрал руки, он словно расширял отверстия для себя, особенно заднее. Из него не убрал руку и тогда, когда все закончилось.
Фрида попыталась поелозить, словно напоминая, что не мешало бы освободить ее зад от плена, но вызвала только ответные действия — повернув лицом к себе и закинув на поясницу ее ноги, Х… влез туда же пальцем второй руки. Девушка ахнула.
— Что такое? Тебе неудобно?
— Но… зачем?
— Снова вопросы? Я хочу заниматься с тобой анальным сексом, причем часто и помногу. Расширяю отверстие. Терпи. Или тебе больно?
Нет, больно не было, то ли сфинктер уже привык, то ли еще лубрикант действовал.
Внутрь нырнул и второй палец, теперь их там было четыре и вели они себя крайне беспокойно. Мышцы внутри снова оказались в тонусе. Вот не хватало еще кончить от его пальцев в…
Фрида терпела, как могла, но Х, видно, догадался о ее состоянии, рассмеялся:
— Э, нет, если уж завелась, то кончай. Чаще меня кончать можно, это меньше — нет. Отпусти одну руку и положи на свой клитор. Слышишь, что я сказал?
Она подчинилась и немного погодя бурно кончила.
— Молодец! И никогда не скрывай от меня желания, чтобы я тебя трахнул, и своего желания кончить. Даже если это окажется в самом неподходящем месте, я сумею организовать и то, и другое. Устала?
Фрида действительно устала и подумала, что теперь неделю не сможет не только сидеть, но и думать о чем-то другом.
Она оказалась не одинока.
Уже одеваясь после душа, Х усмехнулся:
— Я из-за тебя совсем потерял голову. До следующей встречи буду постоянно представлять тебя в джакузи и свой член в тебе. Ты не можешь взять отпуск на месяц? Мы бы уехали и…
Что «и», объяснять не надо, тело до сих пор дрожало после этих «и» в разных вариантах.
— Я попробую…
Он поднял ее лицо за подбородок:
— Ловлю на слове. Плетью пороть не буду, чтобы кожу не портить, но фокусов придумаю столько, что потом год будешь вспоминать. — Он довольно рассмеялся. — И ходить враскоряк.
Фрида пропустила все слова, кроме обещания вспоминать о нем целый год. Из этого можно сделать вывод, что после сумасшедшего отпуска они встречаться прекратят.
До коллекции ли Петры ей было? Фрида присоединилась ко всеобщей суете, когда уже шла репетиция.
Фрида пропустила еще одно — примирение Линн с мужем. Линн позвонил Алан, долго и горячо убеждал, что Карин соврала, что в тот вечер она была с ним самим, а не с Ларсом, что Ларс чист перед женой, как вымытое стеклышко.
— Перестань хоть ты! У меня хватает забот помимо твоей Карин. Хотите пороть ее — порите, хотите спать с ней — спите. Только меня в это не впутывайте.
Несколько раз пробовала звонить сама Карин, даже брала для этого чужой телефон, но, лишь услышав ее голос, Линн просила о том же:
— Карин, ваши с Ларсом отношения — это ваше с ним дело. Не вынуждайте меня менять номер телефона или писать заявление о преследовании в полицию. Я не желаю слышать не только ваши оправдания, но и вообще ваш голос и ваше имя. Все!
Подготовка к показу шла почти круглые сутки, прерывалась только на короткий сон и заказ пиццы по телефону. Линн уезжала на ночь, а днем привозила Мари с собой, но только пока не начались репетиции с музыкой, потом пришлось оставлять дочь на Дорис или бабушку.
Парни участвовали активно, многое придумывали и даже создавали сами. Собственно, коллекция получалась не Петры, а общая.
Линн обомлела — Магнус орудовал ножом, вырезая пятку у шикарных сапог.
— Магнус, что ты делаешь?!
— Так будет интересней, ты не находишь? — парень показал свою работу.
Сапоги сумасшедшего красного цвета были щедро украшены золотой мишурой. Где это Петра с Бритт нашли этакое? Даже в их любимых магазинах в СоФо Линн подобного не встречала.
Магнус на вопрос почти обиделся:
— Разве, кроме Бритт, никто другой не может придумать вот такое? Кстати, все украшения наклеены. Ну что, как тебе голая пятка?
Магнус деловито замазывал отрезанный край клеем, видно, чтобы не расползся шов.
— Заклей еще сам шов изнутри, будет надежней.
Парень с интересом посмотрел на нее и кивнул:
— Шаришь. На, сделай это сама, у тебя рука меньше.
Парни терпеливо сносили необходимость бесконечных примерок, подгонок и уколов булавками, но ходить на каблуках тренировались втайне, не желая показывать свое растущее умение командиршам. Магнус просто объявил:
— Мы все сделаем без вас! Ваше дело — создать модели.
Они сами подобрали музыку и все оформление, оставив девушкам действительно возиться с тканями.
Через три дня все было в основном готово, решено провести хотя бы прогон под музыку.
Петра и Бритт сидели по одну сторону спешно смонтированного подиума, Линн и Фрида по другую.
Линн уже оформила аренду клуба, договорилась о сооружении подиума и там. Она не стала ничего говорить Ларсу, который к тому же привычно умчался куда-то по своим делам. К любовнице? Ну и пусть! Линн приказала себе не думать об этом, она вдруг поняла, что значит быть занятой. Не размышляла целыми днями о том, где Ларс, с кем он, почему не звонит… Она была занята, и это спасало от полнейшей депрессии.
Деньги сняла со своего счета, благо то, что поступало на него от отца в виде процентов от наследства отцовой бабушки, в честь которой Линн назвали таким именем, она не тратила, разве только машину купила. Остатка на счету могло хватить не на одно такое шоу. К тому же коллекцию делали за свой счет Бритт и Петра, а Линн оплачивала все остальное — аренду зала, аппаратуру, свет и тому подобное.
— Где это Магнус научился ходить на каблуках? Вот уж не подозревала у него трансвеститских замашек, — вздохнула Линн, вспоминая, как приятель довольно уверенно застегивал молнию сапог на высоченных шпильках.
Фрида чуть лукаво улыбнулась:
— А кто тебе сказал, что он умел?
— Он же сам объявил?
— А потом позвал меня к себе, мы съездили за несколькими парами обуви, и он все свободное время только и делал, что набивал мозоли в туфлях на шпильке.
— Ну, ничего себе жертвы ради любви! А еще говорят, что романтика умерла, — ахнула Линн.
— Тебе ли сомневаться? Как у вас дела с Ларсом?
— А никак. Живем под одной крышей, для всех делаем вид, что идеальная пара, от улыбки уже скулы сводит.
— Поговорить с ним?
— Ни в коем случае! Нет, подруга, не вмешивайся, пусть будет, как будет. Нет, ты только посмотри! — ахнула Линн.
У всех, кто увидел появление следующего парня на подиуме, тоже отвалились челюсти. Настоящий качок вышел в малюсенькой жилетке, щедро расшитой пайетками, крошечных, отделанных золотым кружевом шортах, действительно практически не прикрывающих зад, и так же щедро разукрашенных всякой золотой мишурой сапогах на высоких каблуках. Его волосы были собраны в хвост не на затылке, а на макушке, причем лента накручена довольно щедро, из-за чего хвост торчал сначала вверх, и лишь потом волосы болтались из стороны в сторону. Лицо скрывала театральная маска, очень красивая и богато украшенная стразами. На запястьях цепочки, на плече и бедре татуировки.
Увидев это тату, Линн ахнула:
— Магнус?!
Фрида прижала палец к губам:
— Молчи!
Бритт плюхнулась на стул, молча разевая рот. Петра тоже застыла без слов.
Виновник дамского ступора прошелся по подиуму так, словно всю жизнь только этим и занимался. Не всем моделям удается так держать шаг. На конце языка он остановился, словно многоопытная манекенщица, постоял, чуть расставив ноги и окидывая взглядом притихших зрительниц, развернулся и отправился обратно.
Теперь Бритт тоже увидела татуировку.
— Магнус?!
Парень остановился:
— Что-то не так?
— Вау… — прошептала Бритт, на большее ее не хватило.
— Не узнала?
Линн решила вспомнить о своем умении фотографировать вполне профессионально — отец, некогда профессиональный скрипач, а теперь профессиональный фотограф, научил.
