в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточенно и замаскированно…
Принято считать, что отдана она была слишком поздно, так что войска просто не успели ее выполнить.
А так ли это на самом деле?
Почему же в Одесском округе успели, а в других округах не успели?
* * *
Вернёмся к авиации.
Давайте остановимся. Конечно, три (или 12) потерянных 22 июня на земле самолета во всем Одесском округе резко контрастируют с сотнями и сотнями сгоревших на аэродромах самолетах в других округах.
Но может быть, немцы вовсе и не бомбили аэродромы Одесского округа? Или в округе не было самолетов?
Нет, самолеты там были. Конечно, их было значительно меньше, чем в Западном округе. Насколько?
Это известно. Вот численность авиации западных приграничных военных округов (без Ленинградского) на 22 июня 1941 года.
Прибалтийский — 1211 самолетов.
Западный — 1789 самолетов.
Киевский — 1913 самолетов.
Одесский — 950 самолетов.[9]
Как видим, количество самолетов в Одесском округе меньше. Но не в сотни раз, как можно было бы подумать, исходя из численности потерь.
И налетам аэродромы Одесского округа утром 22 июня подверглись, пусть и в меньшем количестве, чем это было севернее.
Такие сведения также имеются. Смотрим в той же самой книге Г.Ф.Корнюхина.
22 июня 1941 года были подвергнуты атаке:
11 аэродромов ПрибОВО,
26 аэродромов ЗапОВО,
23 аэродрома КОВО,
6 аэродромов Одесского военного округа.
Да, это значительно меньше, чем, скажем в Западном округе. Однако, опять же, не в сотни раз. В четыре с лишним раза.
Разделите 528 (число уничтоженных 22 июня на аэродромах Белоруссии советских самолетов) на 4 или 5, и вы получите примерную численность возможных потерь авиации Одесского округа, если бы внезапность немецкого нападения была всеобщей.
Или умножьте 12 (потери авиации ОдВО на земле) на 4 или 5. И получите цифру потерь, какие понес бы Западный Особый военный округ на своих аэродромах, если бы там были приняты те же меры, что и в Одесском.
И дивизии, поднятые по тревоге за два часа до начала войны, плохо сообразуются с картиной избиения немецкой артиллерией советских войск в Бресте.
Существовало, правда, да и по сей день бытует мнение, что командование Одесского военного округа подняло своевременно свои войска на свой страх и риск. И, конечно, вопреки указаниям Сталина.
Вот и маршал Крылов пишет о предусмотрительности командования округа.
И заслуга в этом приписана генерал-майору Захарову.
Кстати, честь ему и хвала. Он проявил исполнительность и настойчивость, выполняя, как мы увидим ниже, приказ командования.
Только о приказе этом маршал Крылов не упомянул ни слова.
Но что можно было написать в то время?
Писалось в шестидесятые, издавалось в семидесятые…
А тот, кто писал тогда иначе, издавался через двадцать лет…
Тем не менее, автор все же по-своему честен перед читателями. Написано так прозрачно, что всякий, даже не очень искушенный человек всё прочтет между строк.
Не было у начальника штаба округа таких прав, чтобы по своему разумению выдвигать целые дивизии к границе.
И не было у него, конечно, прав самоуправно переносить управление войсками округа на полевой КП. Тем более, заранее оборудовать этот самый полевой КП без согласия Москвы.
А у кого эти права были?
Кстати, обратим внимание на то обстоятельство, что поднял по тревоге войска округа не командующий, а начальник штаба.
Между тем, любой генерал, подчинённый напрямую командованию округа, в такой сложной обстановке и по такому ответственному вопросу вполне мог начальнику штаба и не подчиниться. Потому что подчинён он командующему войсками округа. И должен исполнять его приказы. Либо исполнять указания Военного Совета округа. Главой которого является всё тот же командующий.
И уж, во всяком случае, если кому и должен здесь подчиняться командир корпуса в отсутствие командующего войсками округа, то это заместителю командующего, генерал-лейтенанту Н.Е.Чибисову. Чья должность для того и была предусмотрена, чтобы было кому временно заместить отсутствующего командующего.
Значит, беспрекословное подчинение высших командиров округа начальнику его штаба должно было быть вызвано тем, что полномочия на столь ответственные действия этот самый начальник штаба получил от того же командующего. И об этом Военному Совету округа доподлинно известно.
Между тем.
А мог ли в такой обстановке командующий округом дать на свой страх и риск такое указание? Или же поручить начальнику штаба действовать от своего имени? Наверное, мог бы. Если бы не одна деталь. Если бы он полностью владел обстановкой. Или, что ещё важнее, был уверен в том, что владеет этой самой обстановкой.
Но может ли быть уверен любой командир, находящийся в отрыве от подчинённой ему управленческой структуры, что владеет обстановкой полностью?
Ведь генерал-полковник Черевиченко этой ночью находился в Крыму, за многие километры от своего аппарата управления.
Поэтому, дать указание на подъём войск по тревоге на основании чьего-то мнения, рассказанного ему по телефону… Игнорируя при этом прямые указания Наркома обороны…
Несерьёзно это.
Но вот дать такой приказ, имея на то прямые указания Москвы, он не только мог, но и был обязан. И точно также были обязаны выполнить этот приказ командиры корпусов, не вникая в раздумья о пределах полномочий начальника штаба округа.
* * *
Маршал Жуков в своих воспоминаниях рассказывал, что передача директивы в округа была закончена в 00.30 минут 22 июня 1941 года.
Однако маршал Захаров говорил (об этом я писал в очерке «Ложь, о которой…») о том, что директиву он начал принимать во втором часу ночи.
И все равно успел привести войска округа в боевую готовность.
Знаете, почему?
Потому что не посчитал угрозу маловероятной.
А в других округах не успели.
Почему?
Много говорилось и писалось потом о диверсантах, нарушивших связь.
Я тоже долго этому верил.
Однако и тогда оставались вопросы.
Известно, что местами связь действительно была нарушена немецкими диверсантами. Это для обвинителей Сталина как-то оправдывает командование приграничных округов. Что, мол, они могли сделать? Связь-то порезали немецкие диверсанты.
И виноват в этом Сталин.
Отвлекаясь на минуту.
Хотя тема и трагичная, мне, слыша это, к сожалению, не удается сдержать неприличный (согласен) смешок.
Ведь до чего же неискоренима русская натура.
Уж очень по тональности это объяснение похоже на дежурно-привычное объяснение наших современных коммунальщиков.
Кто бы мог подумать? Зимой, в середине января — и вдруг выпал снег.
И квадратные глаза при этом.
Дело в том, что в бою любая армия в первую очередь стремится нанести удар по командным пунктам и линиям связи противника. Это — общеизвестно. Это — аксиома военной теории.
За прокладку, маскировку, защиту, исправную работу линий военной связи отвечает штаб соответственного военного командования.
Причем, по военным уставам, ответственность за бесперебойную связь несет командование вышестоящее.
Поясню.
Если нарушена связь между дивизией и полком, исправить ее обязаны дивизионные связисты. Связь между дивизией (корпусом) и армией обеспечивает штаб армии.
За связь между командованием фронта (округа) и армиями отвечает штаб фронта (округа).
Если эта связь нарушена полностью — отвечает за это, в конечном итоге, начальник штаба (ну и, естественно, начальник связи) округа.
Значит, линии связи были демаскированы. Значит, не озаботились вовремя заменой долго использовавшихся (и, значит, подверженных опасности расшифровки) линий. Значит, не были предусмотрены дублирующие линии связи. Значит, не были предусмотрена подстраховка проводной связи другими ее видами (радио, авиация).
Знаете, почему это, в конечном итоге, произошло?
Из-за настроений мирного времени. То есть неверия в нападение немцев.
Если бы действительно верили в это, относились бы к возможной угрозе линиям военной связи иначе.
Только не Сталин в данном случае не верил в эту угрозу. Исправность военной связи — это, конечно, не его уровень компетенции.
Это было полностью в компетенции военного командования.
Получается, не верило в нападение немцев именно военное командование. В данном случае, командование военных округов.
Потому что к вопросам военной связи именно военное командование относились категориями мирного времени. Сейчас (в условиях мирного времени) связь работает, значит все в порядке. Значит, этого достаточно для нормальной службы.
