особняк в Беверли-Хиллз…
Из мечтательного состояния Пэта вывела секретарша, пригласив его в кабинет. Входя туда, он с удовлетворением заметил на столе Бернерса копию нового сценария.
— Ты когда-нибудь обращался к психоаналитику? — неожиданно спросил Бернерс.
— Не приходилось, — сказал Пэт. — Но если надо, могу обратиться. Это связано с моим новым заданием?
— Не совсем. Просто я вижу, что ты совсем растерял былую хватку. Даже для банального воровства требуется толика ловкости. Я только что говорил по телефону с Уилкоксом…
— Уилкокс просто свихнулся, — заявил Пэт категорически. — Ничего я у него не крал. Его имя указано в сценарии, не так ли? Еще две недели назад я составил сценарный план, разложил все по полочкам. Я даже целиком написал финальную сцену — которая про войну.
— Ах да, война… — рассеянно пробормотал Бернерс, думая о чем-то другом.
— Но если тебе больше нравится концовка Уилкокса…
— Да, его концовка мне нравится больше. Никогда не видел, чтобы человек так быстро вникал в самую суть новой для него работы… — Он помолчал. — Пэт, с момента твоего появления в этой комнате ты лишь однажды сказал правду: ты действительно ничего не крал у Уилкокса.
— Само собой, не крал. Наоборот, я давал ему подсказки и наставления…
Пэт пока что не терял апломба, но нехорошие предчувствия возникли у него еще до того, как Бернерс продолжил свою мысль:
— Как я уже говорил, у нас было три неудачных сценария. Ты вносил свою правку в самый первый и самый неудачный из них, зарезанный еще год назад. Уилкокс был в своем кабинете, когда пришла секретарша с подложным письмом, и он сам переслал тебе тот барахляный текст. Что, ловко он тебя сделал?
Пэт онемел от изумления.
— Видишь ли, у него с этой девчонкой роман, начавшийся еще летом, когда она что-то для него печатала.
— У них роман? — недоверчиво переспросил Пэт. — Но он ведь…
— Попридержи язык, Пэт. На сегодня тебе и так хватает проблем.
— Это его вина! — крикнул Пэт. — Он не хотел со мной сотрудничать, а вместо этого…
— …а вместо этого написал шикарный сценарий. И он полностью окупит свою поездку обратно в Англию, если мы уговорим его немного задержаться и написать еще один.
Пэт больше не мог это выносить. Он поднялся со стула.
— Как бы то ни было, спасибо тебе, Джек, — сказал он нетвердым голосом. — Если понадоблюсь, звони моему агенту. — И, вмиг сорвавшись с места, пулей вылетел из комнаты.
Джек Бернерс соединился по интеркому с директором компании.
— Ну как, успел просмотреть эту вещь? — без предисловий спросил он.
— Просто блеск! Даже лучше, чем ты мне описывал. Уилкокс как раз сейчас у меня.
— Вы заключили новый контракт?
— К тому все идет. И насколько я понял, он хочет работать с Хобби. Да вот поговори с ним сам.
Из динамика донесся высокий голос Рене Уилкокса.
— Мне нужен в напарники Майк Хобби, — заявил он. — Очень ему благодарен. До его появления я был в ссоре с одной юной леди, но сегодня Хобби нас помирил. Кроме того, я хочу написать о нем пьесу. Так что отдайте мне Хобби — вам он все равно без надобности.
Бернерс переключился на связь с приемной.
— Немедленно найдите Пэта Хобби, — сказал он секретарше. — Скорее всего, он сидит в баре через дорогу. Мы снова берем его на работу, хотя об этом нам еще придется пожалеть.
Он отключился, но тут же снова нажал кнопку:
— Да, и прихватите шляпу. Он оставил здесь свою шляпу.
Пэт Хобби и Орсон Уэллс[102]
I
— Кто такой этот Уэллс? — спросил Пэт у студийного букмекера Луи. — Всякий раз, как загляну в газету, натыкаюсь на этого Уэллса.[103]
— Это который с бородой, — пояснил Луи.
— Насчет бороды я в курсе — ее трудно не заметить. Но в чем его заслуги? С какой стати ему вдруг отвалили полтораста тысяч под проект?
И то верно — разве этот Уэллс оттрубил в Голливуде без малого двадцать лет, как Пэт Хобби? Разве он работал над фильмами, от одного перечня которых может закружиться голова (хотя в последние годы Пэт все чаще попадал мимо титров)?
— Этих выскочек хватает ненадолго, — утешил его Луи. — Сколько мы таких перевидали: сегодня на коне, а завтра его нет. Верно, Пэт?
Так-то оно так, да только первопроходцы, вспахавшие и засеявшие эту ниву, теперь почитали за счастье урвать халтурку на пару недель за три с половиной сотни. А ведь когда-то эти люди жили на широкую ногу — с женами-модницами, филиппинской прислугой и плавательными бассейнами.
— Может, все дело в бороде? — предположил Луи. — Что, если нам тоже отпустить бороды? Хотя… мой отец носил бороду, но это не помогло ему выбраться с Гранд-стрит.[104]
…Надежда никогда не оставляла Пэта, сколько бы злоключений ни выпало на его долю, и ценной составляющей этой надежды являлась свобода доступа. Самое главное — оказаться на виду в нужном месте и в нужный момент, когда затуманенный и утомленный мозг продюсера задастся вопросом: «Кто?» Новый день начался как обычно: по выходе из бара Пэт направил стопы к студии, ставшей для него вторым домом.
В Служебной проходной ему внезапно преградил путь незнакомый полисмен.
— Пройдите через главный вход, — сказал он.
— Я Хобби, сценарист, — пояснил Пэт.
На цербера это не произвело впечатления.
— У вас есть пропуск?
— Я сейчас отдыхаю в перерыве между картинами. Но у меня назначена встреча с Джеком Бернерсом.
— Через главный вход.
«Вшивый кистоунский коп!»[105] — злобно подумал Пэт, когда тот отвернулся. И живо представил себе, как вступает с ним в перестрелку. Бах! — и пуля копу в брюхо. Бах! Бах! Бах!
На главном входе он также увидел новое лицо.
— А где Айк? — спросил Пэт.
— Его уволили.
— Надо же… Я Пэт Хобби, сценарист. Айк всегда меня пропускал.
— Вот потому его и уволили, — невозмутимо заметил страж. — К кому вы направляетесь?
Пэт призадумался. Ему не хотелось по пустякам беспокоить продюсера.
— Позвоните в офис Джека Бернерса, — сказал он наконец. — Просто справьтесь у секретарши.
Через минуту охранник повернулся к нему от телефона.
— По какому вопросу? — уточнил он.
— Насчет фильма.
Охранник передал его слова в трубку и подождал ответа.
— Она спрашивает, о каком фильме речь?
— К черту! — сказал Пэт с отвращением. — Лучше позвоните Луи Грибелю. Из-за чего такие строгости?
— Распоряжение мистера Каспера. На днях визитер из Чикаго свалился в ветродуйную машину… Алло, мистер Грибель?
— Дайте мне трубку, — сказал Пэт.
— Ничего не могу сделать, Пэт, —
