конце консультации подведем итог и определимся с планом работы на будущее. Вас устраивает такой распорядок встречи? Может быть, есть еще какие-то вопросы? — максимально доброжелательно сказала я.
— Нет, вопросов нет — сказал Игорь.
— Тогда приступим — сказала я — Расскажите, что вас беспокоит?
— У меня нервная работа. Стрессовая. И адреналиновая. Я руковожу компанией. И сейчас я зашел в некоторый тупик — сказал Игорь.
— Что за тупик? — спросила я.
— Мы с друзьями объединились в компанию по интересам и наш бизнес работает. Но есть кое-какие проблемы, которые мы сейчас решить не можем — сказал Игорь.
— И что это за проблемы? — спросила я, не совсем пока понимая, что происходит и почему Игорь решил, что ему нужна помощь психолога, а не бизнес-коуча.
— Я немного ввел вас в заблуждение. Давайте я все честно расскажу зачем я здесь. О вас я узнал от Алексея Герасимова. Вы с ним и группой друзей недавно были на Камчатке. И мне нужна от вас помощь с поисками — сказал Игорь.
— То есть? — спросила я.
— Мы занимаемся поиском пропавших людей. Нам за это платят. Хорошо платят. Но в нескольких случаях мы не можем найти ничего, никакой информации. Мы готовы использовать любые источники информации. Даже не совсем поддающиеся логике и здравому смыслу. В жизни каждый из нас повидал многое, чему нет объяснения. Поэтому мы не отбрасываем и такие варианты. И относимся к этому вполне серьезно — сказал Игорь.
— Меня несколько напрягает такой поворот сюжета — честно сказала я.
— А почему Алексей сам не обратился ко мне? — спросила я.
— Мы — бывшие военные. И субординация для нас — это не пустой звук. Я, как командир, должен принять решение. И для этого должен сам оценить все обстоятельства — сказал мне Игорь.
— И что вы оценили? — спросила я.
— То, что было нужно. Я вполне в состоянии оценить человека даже в такой короткой беседе. И еще предварительно собрал о вас информацию — сказал Игорь — Дальше все зависит от вас. Хотите ли вы с нами сотрудничать и помочь нам?
— Я не совсем поняла, какого рода помощь вы хотите? — спросила я.
— Помочь найти, хотя бы установить примерное место, где могут быть пропавшие — сказал Игорь — Мы сами выедем на место и все проверим.
— Честно скажу, что эти вопросы обсуждать мне было бы удобнее с Алексеем, его я знаю и после всего пережитого — доверяю. А вас я вижу впервые — сказала я, глядя в глаза Игорю.
— Как мне вас убедить? — спросил Игорь.
— Забавно, а вы не спрашиваете, есть ли у вас шанс убедить меня, вы спрашиваете как убедить. Вы не умеете отступать? — спросила я.
— Я командир и должен получить максимально лучшее для своего отряда. И поэтому в таком вопросе не должен отступать и сдаваться. Мы должны выполнить свою работу. Поэтому я должен обеспечить все возможности и сделать все от меня зависящее — сказал Игорь.
— Вы сказали, что вы военные. Какие военные? Из каких родов войск? — спросила я.
— Спецназ — коротко сказал Игорь.
— Игорь, дайте мне время подумать. Я пока не знаю, какое решение приму — сказала я.
Он кивнул. И полез во внутренний карман пиджака и вытащил стопку фотографий. Затем протянул ее мне.
— Вот, посмотрите фотографии — сказал он.
— Зачем? Кто эти люди? — спросила я.
— Мы их ищем по просьбе их родных. Некоторых давно — сказал Игорь — Посмотрите фотографии, может быть, сможете что-то для себя решить.
— Вы давите на меня! — сказал я.
— Если Вы после просмотра скажете, что вы ничем не сможете помочь, то я пойму, — сказал Игорь.
— Вы думаете, что взяв фотографию в руку, я тут же скажу где человек? — спросила я.
— Я вообще ничего не знаю. Но может быть вы что-то почувствуете, а может и не почувствуете, — сказал Игорь.
Я молчала и смотрела на стопочку фотографий на моем столе. Игорь тоже молчал. Смотрел на меня и молчал. А он работает с тишиной намного лучше любой психолог, подумала я. Я уже чувствую себя виноватой в том, что сомневаюсь в необходимости участвовать в их поисках и оказывать им какую-то помощь.
Но тут мне вспомнился мальчик Григорий и его слова о том, что я должна спасать. Это условие работы дара. А Игорь, сидящий напротив меня, пришел сюда, выслушав Алексея. И он не отмахнулся от Алексея, поверив ему. Вряд ли Алексей направил бы ко мне ненадежного человека. Нужно взять фотографии. Это меня ни к чему не обязывает. Вдруг и правда что-то почувствую. Ведь поняла же я, что Артему Журавлеву грозит опасность, взяв его фотографию в руку. Я молча взяла фотографии. Молчал и Игорь, внимательно наблюдая за мной.
На фотографиях были мужчины, женщины, дети. Фотографии были разного качества. Какие-то были размыты, какие-то были четкие. С первой фотографии на меня смотрел немного угрюмый мужчина с глубокими морщинами на лбу и азиатским разрезом глаз. Его фотография была просто ледяной. Моя рука как будто проваливалась в ледяную пустоту. Таких ощущений я не испытывала. Я не знала, что это значит, но догадывалась. Я поняла, что мужчины уже нет в живых. В пачке попалось еще штук пятнадцать таких фотографий. Я их отложила. Попадались фотографии от которых как будто плескало кипятком на руку. Я уже знала, что это опасность. Таких фотографий было большинство. Примерно пятьдесят штук. И штук десять были обычными, которые берешь и ощущаешь как обычные фото. С этими все в порядке и им ничего не угрожает. Я разложила фотографии на три стопки. Игорь следил за моими манипуляциями.
— И что это означает? — спросил он.
— Я разложила фотографии на три части — сказала я.
— Это я вижу — сказал Игорь — Какая в этом система?
— Вот в этой пачке лежат фотографии тех, кого уже, скорее всего, нет в живых — сказала я, подвинув в сторону Игоря пачку тех фото, в которых была ледяная пустота.
Он взял их в руки и пересмотрел. Тяжело вздохнул.
— Жаль — сказал он — Но их в любом случае нужно искать. Родные должны их похоронить и оплакать. Но сообщать о смерти, тех, кого они ждут, то еще занятие.
— Я же сказала вероятнее всего — сказала я. — Я не могу точно на сто процентов сказать и подтвердить какими-то доказательствами. Но мои ощущения говорят мне о том, что их уже нет.
— Остальные фотографии? Их еще две стопки — сказал Игорь.
— Вот эти. С
