в другую, а потом вдруг поплыл как боярышня, волоча за собой по полу оба крыла.
Остальные птицы притихли, расступились и стояли уткнушись носом в стену не глядя на танец пеликана.
– Молчать! – крикнул вдруг старичок в длинном чёрном пальто.
Никто не обратил на это внимания. Девочка продолжала петь, а пеликан танцовать.
– И это небо! – сказал сокрушённо старичок. – Фу фу фу! Какая здесь гадость!
– Почему вы думаете, что это небо? – Спросил старичка другой такой же старичок неизвестно откуда появившийся.
– Ах бросьте, сказал преждний старичок. Я всю жизнь старался не петь глупых песень. А тут ведь поют нечто безобразное.
– А вы тоже попробуйте, – сказал такой же старичок. Но старичок покачал только головой, отчего пенснэ с его носа свалилось в лужу.
– Ну вот, видите? Вот видите? – сказал обиженно старичок.
Дверь отворилась и в птичник вошёл земляк.
– Лебедь у вас? – громко спросил он.
– Да, я тут! – крикнул Лебедь.
– Ура! Это небо? – спросил земляк.
– Да, это небо! – крикнуло небо.
Но тут пролетел Ангел Копуста и земляк сново вошёл в птичник.
– Лебедь у вас? – громко спросил он.
– Да, я тут! – крикнул Лебедь.
– Ура! Значит это небо! – крикнул земляк.
– Да, это небо, – сказал Ангел Копуста.
Это небо ибо Лебедь здесь владыка Ну-ка дева принеси-ка мне воды-ка.
Маленькая девочка сбегала за водой. Ангел Копуста выпил воды утёр усы и сказал:
– Холодная сволочь, а вкусная. Сейчас господствует эпидемия брюшного тифа, но не беда. Надо только утром и вечером потирать ладошкой живот и приговаривать: Бурчи, да не болей.
Вдруг земляк огромным прыжком перескочил через перегородку, схватил Лебедя под мышку и провалился под землю.
На этом месте выросла сосна с руками и в шляпе и звали ее Марией Ивановной.
Разговор Ангела Копусты с Марией Ивановной.
Анг. Коп. – Вот это да! А только интересно знать, билет у Вас есть?
Мар. Ип. Ха ха ха, какие глупости! Ведь я индюшка.
Анг. Коп. Вы не можете так разговаривать со мной. Ведь я ангел.
М. Ип. Почему?
Анг. Коп. Потому что у меня крылья.
Мар. Ип. Ха ха хоау! Но ведь у хусей и у хуропаток тоже есть крылья!
Анг. Компуста Вы рассуждаете как проф. Пермяков. Он и сторож Фадей на этом основании посадили меня а этот курятник.
Мария Ивановна зевает и засыпает. Ангел Копуста будет её.
Ангел Пантеста – Мария Ивановна проснитесь, я вам доскажу свою мысль об осях.
Мария Ивановна со сна – Голубчик, голубочек, голубок. Не косайся таких вопросов. Я жить хочу.
Ангел Хартраста – Но всё-таки, Мария Ивановна, я большой любитель пшена. Знаете оно попадается даже в навозе. Даже в навозе, честное слово!
Мар. Ив. Сосна – Ну уж это нет! Фи донк! Назвос и пшённая каша!
Ангел Холбаста –
Ничвго-с Мария Ивановна. хотя конечно смотря чей навоз. Лучше всего лошадиный. В нём знаете этого самого немного, а всё больше вроде как бы соломы. Коровий помёт это тоже ничего. Хотя он знаете очень вязкий. Вот собачий – тьпфу! Сам знаю, что дрянь! И пшена тоже совсем нет. Но ем. Всё-таки ещё ем. Но вот что косается…
Мария Ивановна (затыкая уши) Нечего сказать, ангел! Чего только не жрёт! Скажите вы может быть и блевотину едите.
– Как вам сказать, – начал было Ангел Хлампуста, но Мария Ивановна принелась так кричать и ругаться, что Ангел Хлемписта поскорей зажал свой рот рукой, но от быстроты движения не удержался на ногах и сел на пол.
Андрей же соломея дрынваку и сплюнув гасмакрел похурею вольностей и кульпа фафанаф штос палмандеуб.
мои вой кои веди дуй буи все ае хие сео пуе пляе клёе поко плие плёе флюе мое фое тое нюня тюпя кёё пёё фюю юю пляо кляо кляс кля па фео пельсипао гульдигрея пянь фокен, покен, зокен, мокен * * *
Таким образом земляк вернулся на землю.
Утюгов (махая примусом).
Бэп боп батурай! обед прошёл благополучно.
