влез на башню взял верёвку достал свечу поджёг деревню открыл ворота выпил море Завёл часы сломал скамейку и небо пятясь по эфиру тотчас же в стойло возвратилось.
Хлебников (скача в акведуке)
– А ты помнишь: день-то хлябал. А ты знаешь: ветром я был.
Утюгов (размахивая примусом)
– Бап боп батурай! Держите этого скакуна! Держите он сорвёт небо! Кокен, фокен, зокен, мокен!
Из открытых пространств слетал тихо земляк держа под мышкой Лебедя.
Земляк подлетает к крышам. На одной из крышь стоит женская статуя. Она хватает земляка и делает его тяжёлым.
Земляк смотрит в небеса, где он только что был. земляк.
Земляк – Вон ведь откуда прилетел!
Утюгов (высовываясь из окна). Вам не попадался скакун?
Земляк – А каков он из себя?
Утюгов – Да так знаете вот такой, с таким вот лицом.
Земляк – Он скакал на карандаше?
Утюгов – Ну да да да – это он и есть! Ах, зачем вы его не задержали! Ему прямая дорога в Г. П. У. Он… я лучше умолчу. Хотя нет, я должен сказать. Понимаете? я должен это выговорить. Он, этот скакун, может сорвать небо.
Земляк – Небо? Ха ха ха! и! е! м. м. м. Фо фо фо! гы гы гы. Небо сорвать! А? Сорвать небо! Фо фо фо! Это невозможно. Небо гы гы гы, не сорвать. У неба сторож, который день и ночь глядит на небо. Вот он! Громоотвод. Кто посмеет сорвать небо, того сторож проткнёт. Понимаете?
Утюгов – А что это ды держите под мышкой?
Земляк – Это птичка. Я словил её в заоблачных высотах.
Утюгов –
Постойте, да ведь это кусок неба! Караул! Бап боп батурай! Ребята держи его!
На зов Утюгова бежали уже Николай Иванович и Аменхотеп. Ибис в руках Николая Ивановича по-чувствовал облегчение, что никто не рассматривает его устройство под хвостом, и наслаждался ощущением передвижения в пространстве, так как Николай Иванович бежал довольно быстро. Ибис сощурил глаза и жадно глотал встречный воздух.
– Что случилось? Где! Почему?! – кричал Николай Иванович.
– Да вот, кричал Утюгов – этот гражданин спёр кусок неба и уверяет что несёт птицу.
– Где птича? что птича? – суетился Николай Иванович. – Вот птица! – кричал он тыча ибиса в лицо Утюгова.
Земляк же стоял у стены, крепко охватив руками
Лебедя и ища глазами куда бы скрыться.
– Разрешите, – сказал Аменхотеп, я всё сейчас сделаю. Где вор? Вот ведь время-то. А? Только и слышешь что там скандал, тут продуктов не додали, там папирос нет. Я знаете ли на Лахту ездил, так там дачники сидят в лесу и прямо сказать стыдно что там делается. Сплошной разврат.
– Кокен фокен зокен мокен! – не унимался Утюгов. – Что нам делать с вором? Давайте его приклеем к стене. Клей есть?
– А что с ним долго церемониться, – сказал проходящий мимо столяр сезонник похлёбывая на ходу одеколонец. – Таких бить надо.
– Бей! бай! Бап боп батурай! – крикнул Утюгов. Аменхотеп и Николай Иванович двинулись на Земляка.
Власть –
Клох прох манхалуа. Опустить агам к ногам!
(Остановка). Покой. Останавливается свет. Все кто спал – просыпаются. Между прочим просыпается советский чиновник Подхелуков. (На лице аккуратная бородка без усов). Подхелуков смотрит в окно. На улице дудит в рожок продавец керосина.
Подхелуков – Невозможно спать. В этом году нашествие клопов. Погляди как бока накусали.
Жена Подхелукова (быстро сосчитав сколько у неё во рту зубов, говорит со свистом).
– Мне уики-сии-ли-ао.
Подхелуков – Почему же тебе весело?
Жена Подхелукова (обнимая Аменхотепа). – Вот мой любовник!
Подхелуков – Фу, какая мерзость! Он в одних только трусиках.
(подумав) – и весь потный.
Аменхотеп испуганно глядит на Подхелукова и прикрывает ладошками грудь.
Власть – Фы а фара. Фо. (берёт земляка за руку и уходит с ним на ледник).
На леднике, на леднике морёл сидит в переднике. КаХаваХа. Власть говорит: мсан клих дидубей Земляк поёт: я вижу сон. Власть говорит: ганглау гех. Земляк поёт: по сон цветок. Власть говорит: сворми твокуц. Земляк
