опереться на подушки. Принц взял в руки сердце, вздохнул и напомнил себе:
— Лекарство надо пить даже в том случае, если оно очень противное.
— Легче глотать залпом, — сочувственно посоветовал Сет.
— Хорошо, — послушно согласился мальчик и пробурчал: — Пожалуйста, не рассказывайте мне, из чего это сделано.
Финальный глоток вернул ребёнку бодрость и силу мышц. Уставший от длительного лежания в постели, принц завертелся вьюном, жалуясь на голод и прося выпустить его наконец-то из кровати. Рыдающая королева выпустить отказалась, но отправила служанку за обедом и пообещала читать книжку, пока сын не уснёт.
— Я до-ооолго не усну, — честно предупредил Викко, — я на всю жизнь выспаться успел!
— Я могу идти, ваше величество? — спросил Сет.
— Да-да, до завтра, — рассеянно откликнулся король, занятый только сыном. — В полдень твоя невеста будет в главном храме.
— Благодарю, ваше величество.
Сет поклонился и ушёл, не кинув на невесту ни единого взгляда. Кори тихонько ускользнула из комнаты племянника. Бродя по саду, она увидела, как ловец с помощником уходят из дворца. За ними парила платформа с активированным амулетом левитации, на которой возвышалась большая сумка. Из сумки сочилась голубая кровь и переливалась через край платформы, усеивая, как жемчугом, путь ловца к воротам. Амулет левитации — дорогая штучка и хватает его ненадолго, но он предназначен как раз для транспортировки особо ценных грузов: охотник забрал с собой всё, что осталось от дракона. Странно, что он намеревается забрать и её…
На дорожку перед принцессой упало две тени: её личные охранники следили за тем, чтобы просватанная принцесса не сбежала от назначенного ей жениха. Кори ещё не успела обдумать такой вариант, а теперь и вовсе не стоило тратить на это время. Наверное, ей нужно собрать вещи и попрощаться с Арни. Оставалось надеяться, что Вайко отпустит эльфа в родные земли, а не оставит узником дворца.
— Вы позволите мне увидеться с наставником теперь, когда принцу ничего не угрожает? — обернулась Кори к своим надзирателям.
— Эльф уже покинул дворец, его конвоируют к границе, — ответили ей.
Вот как. Брат вовремя оборвал последнюю ниточку, связывающую её с прошлым.
…
Жизнь принцессы полукровки всегда складывалась не так, как у всех прочих жителей королевства. Кори давно привыкла, что она не совсем человек и не от мира сего, но ни один из прежних дней не показался ей более странным, чем день её свадьбы.
Она проснулась на рассвете всё в том же одиночестве, умылась и надела своё самое нарядное платье — то, что держалось исключительно для выхода в город. Нарядным оно считалось по двум причинам: его дымчатый цвет нравился Кори, и оно было единственным, не имеющим несмываемых пятен от зелий и прожженных ими дыр. Все остальные платья принцессы щеголяли заплатками и массой заштопанных прорех, что неизменно потешало придворных и брата-короля. Собрав вещи, Кори несколько часов сидела в гостиной, понемногу приходя в недоумение: ей самой идти к храму с сумкой в руках, как на базар? Однако ближе к полудню во дворце спохватились, что для любой свадьбы необходима невеста, и за Кори пришёл личный секретарь брата. В парадной гостиной королевской семьи, куда её привели, брат сухо велел секретарю позаботиться о багаже принцессы и доставить его после венчания в дом ловца, а жена брата недоумённо осмотрела подвенечный наряд золовки:
— Тёмно-серое свадебное платье?!
Король посмотрел на часы и отмахнулся:
— И так сойдёт.
Под грифом «и так сойдёт» потянулся весь свадебный день.
Перед выездом кортежа на голову Кори нацепили золотую диадему: всем должно быть видно, что настоящую принцессу герою отдают, без обмана. В переполненном храме странность происходящего зашкалила за все мыслимые пределы. По крайней мере, так это ощущалось Кори, а для остальных весь фарс «торжества» был, похоже, вполне обыденным и нормальным явлением. Жених застыл у алтаря с каменным выражением лица, зато весь в белом. Невеста же вышла с растерянным лицом, одетая, как вдова в глубоком трауре, зато с миниатюрной короной на голове.
Контраст венчающейся пары поражал всякое воображение:
Признанный, уважаемый всеми народный герой — и презираемая полукровка.
Разбогатевший простолюдин — и нищая дочь короля.
Добившийся успеха в своём деле мужчина — и бесправная приживалка королевской семьи, всю жизнь прожившая под охраной.
Жених, чьим согласием на вступление в брак поинтересовались, — и невеста, за которую обязательное «Да» произнёс торжествующий брат.
Человек, взрастивший в себе жестокость, как искусство, — и девушка, мечтающая вылечить всех страждущих и сострадающая любому живому существу. «Как скоро муж убьёт её за спасение его пленников и открытие их клеток?» — задавались вопросом собравшиеся.
Поздравления толпящегося у храма простого люда относились только к Сету: его имя скандировали на всю площадь, его поздравляли с успехом. Так же вели себя и придворные, словно принцесса — лишь статусная добавка к щедрому денежному вознаграждению и эксклюзивному праву на торговлю магическим товаром.
«Все делают вид, что забыли, как лечились моими микстурами и настоями от кашля, подагры и разных инфекций, будто королевскому лекарю все лекарства приносились не из нашей с Арни лаборатории», — думала Кори и отвлекалась от тяжёлых мыслей вошедшим в привычку способом:
«Если смешать сок аконита с измельчёнными листьями белладонны и настоять смесь в универсальной основе номер пять, то осадок фильтрата должен обладать ингибирующим действием при кожных инфекциях. Надо запомнить и проверить, как появится возможность…»
Застолье во дворце было продолжением фарса. Кори думалось, что некие высшие силы подслушали её юношеские мечты о свадьбе с Сетом и вывернули их наизнанку. Случайного наблюдателя наверняка удивило бы, что жених за всё время празднования не поцеловал невесту. Точнее, он даже ни разу не взглянул на неё прямо, лишь иногда скользя по лицу равнодушным, беглым взором.
«Для сонного зелья папоротник лучше собирать поздней осенью и на закате», — сама себе напоминала Кори в такие мгновенья, чтобы не задумываться о будущем, которое её ждёт. Изменить что-либо прямо сейчас она не в силах, а строить прогнозы Кори не хотела. Она слишком
