— Может быть.
— Еще не легче!.. В чем она заключается?
— Тебе не терпится припечатать наши новые представления словом «фантазия», — мягко сказал Озеров. — Не выйдет, дружище. И скажу по секрету, эти новые представления мне самому еще кажутся почти фантазией. Потерпи... до нашего возвращения.
— Конечно, фантазия! — упрямо крикнул Тумов. — Все фантазия! Сплошная фантазия!
— Зеленая! — добавил Батсур.
Все трое расхохотались и начали кашлять.
— Твои намерения нам ясны, — сказал Озеров. — Спасибо за заботу, но мы все-таки едем. Верно, Батсур?
— Конечно! Зачем ждать, пока рога козла дорастут до неба, а хвост верблюда до земли? Вот, кажется, и буран начинает утихать. Это хорошее предзнаменование.
* * *
Они уехали утром следующего дня. Тумов отдал им лучший вездеход. В просторный крытый кузов поместили бочки с бензином, продукты, спальные мешки, приборы. Озеров устроился в кабине рядом с шофером — суровым пожилым монголом. Батсур, Жора и Жамбал должны были ехать в кузове.
— Путь в тысячу километров всегда начинается с одного шага, — сказал Батсур и вскочил в тяжело нагруженный кузов вездехода.
Мерно заработал мощный двигатель: вездеход плавно тронулся с места. Весь лагерь собрался проводить путешественников. Зеленая машина поднялась на один увал, перевалила его, потом появилась на другом, более далеком. На мгновение вездеход задержался на гребне. Последний раз мелькнули руки в окне кабины и в дверях кузова — и вездеход исчез из глаз, словно растворился в пустыне.
Тумов с тяжелым сердцем возвратился в лагерь. Мрачные предчувствия томили его.
На другое утро караван машин, лошадей и верблюдов покинул стоянку у горячего источника и длинной цепью потянулся на северо-запад, к обжитым местам.
* * *
Лагерь стоял возле красноватых скал Атас-Ула вторую неделю. Попреки предсказаниям Тумова погода держалась сносная. Днем допекала жара, ночью — холод, но пыльные бури не повторялись.
Озеров и Батсур исколесили массив Атас-Ула по всем направлениям. Ничего примечательного тут не оказалось. Красноватые башни, зубцы и карнизы, изваянные ветрами в толще красноватых песчаников, были такие же, как на других массивах великой пустыни. И так же расстилались вокруг бескрайние каменистые плато, желтые волны барханов, сверкающие от солей плоские блюдца такыров.
Монастырь ютился в небольшом ущелье. Он был совершенно разрушен и, видимо, покинут очень давно. Только змеи бесшумно скользили по гладким плитам и, заслышав гулкие шаги, торопились укрыться в нагромождениях камней. Вода единственного источника была соленой и едва годилась для питья.
— Якши вода, — посмеивался Батсур. — Суп солить не надо. А скоро мы поедем отсюда? — поинтересовался Жора, с отвращением отодвигая эмалированную кружку с чаем.
— Хоть завтра, богатырь. Надо сначала найти подземелья.
— А их тут нет.
— Не торопись с выводами. Подземелья должны быть. Старик говорил даже о подземном храме.
— А если не тут?
Батсур нахмурился. Эта мысль и ему не раз приходила в голову. Что, если они с Озеровым не поняли названия, которое прошептал умирающий? Старик упомянул о пещерах. В одной из них должен находиться храм с большой статуей. А тут не было и признака пещер.
— Вернется Аркадий Михайлович, посоветуемся, — сказал Батсур. — Что-то долго его сегодня нет. Скоро ночь...
— Интересно, где теперь наши? — мечтательно протянул Жора. — Наверно, уже в Алма-Ате, а может, и до Москвы добрались.
— А мы все это знали бы, — в тон ему пропел Батсур, — если бы один мой знакомый проверил вовремя радиоаппаратуру.
Жора густо покраснел:
— Ей-богу, я не виноват, Батсур. Я же объяснял... Вы согласились взять меня в самый последний момент, когда все было упаковано. А радио проверял Игорь Николаевич... Наверно, это он вместо запасных батарей засунул в ящик с радиоаппаратурой свиную тушенку. Он всегда все путал и все забывал. Таблицы от приборов он мог сунуть в аптечку, мазь от ожогов — к продуктам. Когда мы стояли у базальтового плато, повар положил эту мазь в салат вместе с майонезом. И никто не догадался. Все только удивлялись, почему салат пахнет лекарством. А потом Игорь Николаевич попросил меня найти мазь от ожогов, и я нашел пустую баночку вместе с банками из-под майонеза. Игорь Николаевич не велел тогда никому говорить...
— Нельзя, богатырь, дурным словом вспоминать отсутствующих друзей, — сказал, посмеиваясь, Батсур. — Друзья плохо будут спать. И ты плохо спать будешь... Просто Игорь Николаевич немного рассеян, как все большие ученые. А я бы все-таки на твоем месте сразу же проверил передатчик. Тогда мы не потеряли бы связи с внешним миром. Этак нас еще разыскивать начнут, как пропавших без вести.
Заскрипел песок ппд неторопливыми шагами. К костру, возле которого сидели Батсур и Жора, подошел Озеров. Он был один.
— А где Жамбал? — спросил Батсур, с беспокойством поглядывая на приятеля.
— Он остался там. — Аркадий кивнул в ту сторону, откуда пришел. — Мы нашли вход в пещеры. Это километрах в пятнадцати отсюда. Свертываем лагерь и поехали.
* * *
Вездеход неторопливо катился по темной пустыне. Яркий свет фар вырывал из мрака мелкую рябь бугристых песков, чахлые ветви полузасохшей караганы, источенные ветром скалы. Они неожиданно появлялись, отбрасывали резкие острые тени и, словно призраки, растворялись во мраке. Пересекли плоскую поверхность такыра, потом русло высохшей реки. Скользнула и исчезла в темноте большая серая змея. Красноватые точки вспыхивали, словно искры, в темных песках справа и слева от машины. «Шакалы», — подумал Батсур. Он сидел в кабине вездехода между Озеровым и шофером-монголом.
Машину вел Аркадий. По каким-то одному ему известным признакам он ориентировался в темном лабиринте барханов и скал.
«Огибаем массив с юга, — соображал Батсур. — Значит, Аркадий был прав: пещеры находятся в западной части массива, а не на востоке, где расположены развалины монастыря. Эти развалины ввели нас в заблуждение».
Озеров затормозил вездеход:
— Сейчас будет крутой спуск и потом котловина. Там находится вход в подземелья. Я хотел, чтобы вы посмотрели это место сразу, как взойдет солнце. Хочу проверить свое впечатление.
— Что-нибудь новое?
— И да, и нет.
Впереди далеко внизу вспыхнула и погасла яркая точка. Потом снова зажглась и опять погасла.
— Жамбал сигналит, — сказал Озеров. — Мы почти у цели.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
