По дороге обнаружился небольшой балок-магазинчик с лаконичным названием «Продукты». Я зашла, в основном для того, чтобы уточнить направление, правильно ли я иду.
В магазинчике была очередь. Вкусно пахло свежевыпеченным хлебом. Человек пять тёток разных возрастов жадно выбирали капусту, тихо переругиваясь между собой и искоса поглядывая на продавщицу — гориллоподобное существо, принадлежность к женскому полу которой символизировал серый оренбургский платок на плечах и ярко-красная помада на губах.
Буркнув что-то невразумительное под нос, тётка погрозила пудовыми кулачищами одной из женщин, что слишком злобно пыталась отстоять два кочана капусты.
— Здравствуйте, — сказала я, ни к кому конкретно не обращаясь. — Скажите, а я правильно иду?
Я назвала адрес того дома, где мы временно проживали.
— А! вы тоже из сектантов? — живо заинтересовалась продавщица.
— Эммм… — замялась я.
— Эк они сегодня обмишурились! — утробно хохотнула продавщица.
Я бросила взгляд на женщин, но они перебирали капусту и на нас не смотрели.
— Капусту привезли, — многозначительно сообщила женщина.
— Аааа, — глубокомысленно кивнула я и добавила, — дайте тогда хлеба.
Получив на руки пахучий ноздреватый, ещё горячий, кирпичик серого хлеба, я вышла из магазина и отправилась домой.
А вот дома начались сюрпризы.
— Любовь Васильевна, — медовым голосом сказала Зинаида Петровна, — а что ж вы так опоздали? Мы уже поужинали. Вас ждали-ждали, но весь коллектив не может же голодным до бесконечности сидеть. После тяжелого трудового дня.
— Ничего страшного, — ответила я, — я и одна поем.
— Так всё уже съели, — деланно вздохнула она, — я и посуду помыла.
— Жаль, конечно, — ответила я, — тогда я чаю попью. С бутербродом.
Я сидела на кухне в почти нормальной тишине и пила чай. Ну как чай. Заварка-то была, сахар тоже. А вот колбасу мою съели. Что примечательно — именно мою. Сама я лезть в чужие торбы не полезла, а мне не предложили. Поэтому я пила чай с хлебом. Право он был необычайно вкусным и ещё тёплым.
— Так куда вы сегодня ходили? — на кухню зашла Валентина Анатольевна, да так неожиданно, что я чуть чаем не захлебнулась.
— Да по делам ходила, — ответила я, — что Всеволод Спиридонович мне поручил. А на обратном пути зашла в магазин, думаю, хоть хлеба куплю. Как чувствовала, что вы всю мою колбасу съедите, а мне ужин ничего не оставите, щедрые сестры во Христе.
Валентина Анатольевна вспыхнула, но я не дала ей даже слова вставить и продолжила:
— А там народу, в магазине-то, полно. И все знаете, что обсуждают?
— Что? — на кухню вошла Зинаида Петровна, которая явно подслушивала.
— Да вот, говорят, сектанты опозорились. — Безжалостно продолжила я, — так что там случилось, а, Зинаида Петровна? Кто опозорился и что вы уже натворили?
— Почему это я⁈ — вскинулась она. — Это у нас Нина Ивановна не смогла на вопросы ответить.
— Что за вопросы такие? — удивилась я.
— Да у нас тема была об Иоанне Богослове, и там он о минералах рассказывал, описывая Небесный Иерусалим. Но кто же знал, что они все тут геологи!
Я фыркнула и чуть не подавилась хлебом.
Да уж. Приехали в Нефтеюганск, центр добычи нефти, и учат геологов названиям минералов, да ещё в библейском трактовании.
Хорошо, что меня там хоть не было.
Я уже вернулась к себе, когда в мой отнорок заглянул Ростислав:
— Любовь Васильевна, не помешаю?
— Заходи, — подавила вздох я.
Так и знала, что он придёт выяснять об этом дурацком письме. Всеволод сказал, что его товарищ копию делает. И что это не так быстро (эх, ксерокс бы сюда!) Но Ростиславу нужно было что-то отвечать.
— Вы письмо нашли? — свистящим шепотом спросил он.
— Нашла, — таким же шепотом ответила я.
— Где оно?
— В книге так и лежит. Я не успела взять, как раз Марина зашла. Мне кажется, шпионит она за мной постоянно. А потом я, когда второй раз к нему в дом попала, та книга уже на самом верху стояла. Не буду же я при хозяине на верх шкафа лезть.
— Ну да, — задумчиво кивнул Ростислав. — Но в следующий раз вы уж постарайтесь.
— Конечно постараюсь.
— Старика надо убирать, — нахмурился он, — и то срочно.
— Ну, когда вы получите письмо, я думаю, что руководство быстро его уберёт.
— Нет, не так убрать, — покачал головой Ростислав. — его совсем убрать надо.
— В смысле…совсем-совсем? — прошептала я. — Убить, что ли?
— Ну мы же не убийцы, — скептически поджал губы Ростислав. — Хотя было бы неплохо. Нет, Любовь Васильевна, мы планируем сделать большое собрание и там его опозорить так, что он сам уйдёт и больше не будет даже приближаться к нашей общине…
Глава 24
— Любовь Васильевна, — доброжелательно улыбнулась мне Зоя Григорьевна, миловидная крашенная блондинка лет под пятьдесят, с такой пышной грудью, что пуговицы от мохеровой кофты казалось вот-вот поотлетают.
Зоя Григорьевна была заведующая детским домом и, судя по фенотипу, относилась к представителям коренных малочисленных народов. И вот уже полчаса она всячески меня охмуряла, пытаясь подсунуть вместо Белки других детей.
— Вы же понимаете, что там целый букет всего? — доверительно посмотрела она на меня и в её узких глазках вспыхнул жгучий интерес. Вот только мне и самой интересно стало, что за интерес у неё такой.
— Я всё понимаю, Зоя Григорьевна, — кивнула я, — спасибо вам огромное, за такое доверие. Но дело в том, что двух старших детей, из этой семьи я уже взяла под опеку. Поэтому мне нужна именно Белка.
— Вот у нас есть Павлик, такой хороший ребёнок, — словно не слыша меня, не сдавалась заведующая, — стихи читать любит, из пластилина красивых животных лепит. Особенно зайчики у него получаются. Замечательный мальчик, уж поверьте! У вас с ним никаких проблем не будет.
— Да у меня и с Белкой проблем не будет, — развела руками я.
— Ну, не скажите, — покачала головой заведующая, — там такая генетика.
— Нормальная там генетика! — отмахнулась я, — это же дети моего бывшего супруга.
— Да, я знаю, — кивнула Зоя Григорьевна, — но поверьте…
— Зоя Григорьевна! — я решила использовать свой самый «козырный» аргумент, — поймите меня правильно. Только, между нами, это. Хорошо?
Зоя Григорьевна кивнула. Глаза её заблестели от еле сдерживаемого любопытства.
— Понимаете, на Анжелику и Ричарда, Скороход, ну, в смысле, мой бывший, дает хорошее содержание. Понимаете?
Зоя Григорьевна кивнула. Она всё понимала.
— Но Анжелика сейчас уже заканчивает школу, сдает последние экзамены и поступает в училище. То есть она отделяется (о том, что она всего лишь девятиклассница, я скромно умолчала). — И я хочу взять взамен их третью сестру — Изабеллу. Теперь вы меня понимаете?
— Вы не хотите, чтобы бывший супруг уменьшил содержание! — догадливо сказала Зоя Григорьевна.
На самом деле у меня были совсем другие мотивы: начиная от того, что было жаль больного ребёнка, который являлся сестрой моим детям, до долгоиграющей стратегии, связанной с моей миссией в этом мире.
Но говорить об этом алчной и недалёкой заведующей я не собиралась.
— Понимаю, — покивала она, — ну тогда я не буду тратить своё и ваше время и уговаривать взять Павлика. Будем оформлять документы.
— Будем, — расцвела улыбкой я и добавила, — а можно я посмотрю на неё?
— На кого? — удивилась та.
— На Изабеллу.
— Ещё насмотритесь, — отмахнулась она равнодушно.
— Но всё же я бы хотела её увидеть, — строго сказала я и под обложку журнала, который одиноко лежал на столе заведующей, легли сто долларов.
— Я думаю, что это вполне возможно, — внимательно проследила за траекторией купюры Зоя Григорьевна и подчеркнула. — Наверное…
Я добавила ещё пятьдесят.
— Да, вполне возможно, — широко улыбнулась заведующая и быстренько нажала на кнопку коммутатора:
— Альбина Климовна, зайдите ко мне! — велела она строгим голосом.
