Эва проснулась, чувствуя на себе «крабовый» захват рук и ног Яна.
Ну и ладно…
Издав блаженно вздох, она вознамерилась ещё немного понежиться и подремать в тёплых руках своего мужчины.
— Ты уже не спишь, — услышала она довольный голос прямо у уха и поморщилась.
— Сплю, — буркнула она в ответ.
— Злюка.
— Я ещё сплю, и не смей меня тискать.
— Даже не думаю, — Ян только крепче прижал её к себе, закинув ногу на бедро.
— А то я не чувствую, — улыбнулась она и приникла щекой к его груди, слушая, как где-то под ухом размеренно бьётся его сердце. Остатки сна постепенно покидали её, принося осознание окружающей действительности, знаменуя начало нового дня и начало…
Вот только начало чего?
— О, боже, Ян… — сонно простонала она.
— Что? — рассеяно, спросил в ответ он, поглаживая её по спине.
— А то, что за два этих дня я успела натворить столько, чего раньше мне и за год не удавалось.
— Например? — он с сомнением посмотрел на неё, — Я в тебе, в общем, и не сомневался.
— Например, я обшарила всю Тулузу, проигралась в пух и прах в покер, завела с тобой интрижку и опустошила половину запаса винодельни твоих родителей, — пробормотала она, и приостановилась, задумавшись, что ещё можно прибавить к своим нынешним подвигам.
— Ты жалеешь об этом?
— О чем? Что опустошила погреб? Да, сегодня с утра, определённо, да!
— Нет. Что завела со мной интрижку?
Ян легонько нажимал пальцами на чувствительные точки у основания её шеи, добираясь осторожными массирующими движениями до макушки.
— Ещё не решила, — шутливо отозвалась она и потёрла висок. — Мой мозг ещё не дошёл до этого пункта.
— Ладно, ты тогда его притормози, а то ему много думать тоже вредно. А на счёт винного погреба, так это ты выразила желание продолжить дегустацию, — продолжил Ян совершенно невинным тоном, снимая себя всякую ответственность.
— Я помню, — обречённо согласилась она, расслабляясь и чувствуя, что от этих нежных и приятных движений её снова потянуло в сон, — но ты ведь мог меня переубедить, правда?
— Мог. Если только закинул бы тебя на плечо и притащил домой силой. Ты вчера была очень несговорчивая, — иронично протянул Ян, ожидая возмущений, но их не последовало.
— Следующий раз, Ян, сделай именно так, пожалуйста. Бывают моменты, когда меня не нужно слушать, а вчера был как раз такой случай, — тяжело вздохнула Эва и её покорный тон насторожил Яна.
— Так сильно голова болит? Тебе плохо? — Он отпустил её и приподнялся на кровати, а Эва устроилась рядом с ним, завернувшись в простыню, прикрыв глаза.
— Нет, не особо, тяжеловато как-то. Я не выспалась и чувствую себя совсем разбитой.
— Да? Это почему это, мне интересно? — Ян сел, облокотившись на спинку кровати, и провёл кончиками пальцев по её тонкой ключице.
Эва не видела лица, но самодовольный тон выдавал его улыбку.
— Я не собираюсь льстить твоему, и без того раздутому, самолюбию, так и знай! Даже не проси!
— Нахалка! Могла бы что-нибудь сказать мне… приятное…
Эва резко села, придерживая простынь на груди, собираясь выпалить что-нибудь остроумное, но все мысли вылетели у неё из головы, стоило ей только взглянуть на Яна.
Радом с ним нельзя было думать о чем-то другом кроме него самого. Подползая на коленках, она подобралась к нему поближе и придирчиво оглядела с головы до ног, старательно хмурясь. Ян, приподняв бровь, лишь ждал реакции, потому что по выражению её лица, было непонятно, что она собирается выдать на этот раз. Наконец она закончила осмотр и недовольно посмотрела на него.
— Так нечестно.
— Что именно? — Ян вопросительно кивнул и тоже принялся её осматривать.
— То что, я с утра выгляжу как ведьма — вся потрёпанная и помятая, а ты будто с обложки. Ну, прямо само совершенство! А тебе это совсем не обязательно.
— Ты такая, какая ты есть. Настоящая. Естественная. Не позируй, Эва. Тебе это не нужно. — Он провёл костяшками пальцев по её румяной щеке, и, Эва заметила, что взгляд Яна замер у неё на груди, потому что простынь сползла, открывая взгляду привлекательные округлости. Проследив за ним, Эва сначала ахнула, потом вскочила и понеслась в ванную, а Ян зажмурился, предчувствуя дальнейшую реакцию.
— Ян! — тут же последовал возмущённый возглас.
Эва вернулась через минуту с понурым видом, будто произошло что-то ужасное.
— Ян, — тихо сказала она, — я ведь сегодня не смогу надеть свой любимый сарафанчик. Он сильно открытый.
— Господи, Эви, — со вздохом он притянул её к себе, — забудь ты про этот сарафанчик.
* * *
Эва зашла в свою комнату, задержалась на середине, окинув взглядом знакомую обстановку, уже ставшую привычной за эти несколько недель её пребывания на Палме. Сердце как-то странно защемило, разгоняя по телу неприятное чувство опустошённости. Ощущение было такое, будто её резко развернули на сто восемьдесят градусов, выдернули из сказки, из праздника, оставив в одиночестве.
Эва бросила сумку с вещами на кровать. Ей и самой захотелось броситься вслед за сумкой, но она, сдержавшись, спокойно села, открыла её и начала разбирать свои вещи.
Привезённые сувениры и подарки, с соответствующими подписями их будущих владельцев, нашли своё место на полках в гардеробной, которая была почти свободна, поэтому Эва решила привезти ещё парочку своих вещей из квартиры и не ограничивать себя в выборе одежды. А лучше вообще пройтись по магазинам и купить что-нибудь новенькое. Если привлечь к этому Альфи, попутно вручив подарочек, то ожидаемый результат будет гарантирован.
Эва глубоко вздохнула и начала вытаскивать из памяти ценные рецепты из цикла «Как не впасть в депрессию», понимая, что её глубокий самоанализ в данный момент ни к чему хорошему не приведёт. Тем более есть и вторая «сторона», а она анализу никак не поддавалась.
В Шато-Тарн было всё понятно и прозрачно, они отдыхали, веселились, занимались сексом и просто наслаждались друг другом. Были вместе, а не поодиночке. Были частью друг друга и единым целым. Однако сказочное ощущение начало смазываться и растворяться как кусочек сахара в горячем чае, как только она поднялась на борт самолёта. И с каждым часом полёта, это впечатление только усиливалось. Пальцы сомкнулись на хрустальном сундучке, но, отставив вещицу в сторону, она подошла к окну, сразу заметив знакомую фигуру на берегу.
Или неопределённость мучила только её? Как различить, что из этого её домыслы, а что реальность?
