сможешь ути.
Он сейчас серьёзно? В одном предложении и угроза, и милость.
— Целовек ты понимать меня!?
Ага, через раз.
— Падаль юдишкина!!! Ты снаеш шо с тобой будет, когда мои воин уснають.
Продолжай вопить, уродец. Напрягаться, тратить силы и ёрзать, тревожа рану, продолжай.
Долгая тишина
— Снаеш, куда мы ехали, когда заметили тебя. В лагерь. Там мнооого прленых юдишек. Самые сенные из них это…юдишкины самки. Они так вижат когхда с ними весилишся. А ваши самцы слабы и…и…хи-иихи-хи они перестают быть самцами…когда мы их цик и усё. Они даже такими сгодятся, а нам веселье. Ты сышыш целовек!? Ето ждёт и тебя.
— Прости, нечего не могу понять. У тебя целый рот хуёв напихан. Выплюни пожалуйста. Тогда и поговорим.
Щелчок, и болт лишь на сантиметр не достал до ноги говорливого шурда. В ответ до меня донёсся поток неизвестных мне бранных слов. Попытка вывести меня из себя, чтобы я совершил глупость, весьма неплоха, а учитывая, как люди относятся к чести рода, отечества, расы, то и вполне бы могла быть успешной, только не со мной. Откровенно говоря, я вполуха слушал, что он там кричал. Моё внимание сосредоточено на его тени. Похоже, что рана начала его сильно беспокоить. Ему бы сейчас прилечь, а не сидеть, уперевшись в камень на холодной земле под палящим солнцем.
Вызвав сокет, просмотрел сколько осталось времени. Чуть больше десяти часов. Можно просто подождать. За это время шурд вполне может сам умереть или достаточно ослабеть, чтобы я его добил. Вот только если у него при себе есть наин или что-нибудь подобное, этот вариант не сработает.
Огненный шар в небе постепенно продолжает подниматься всё выше. Дневной зной начинает выматывать, несмотря на наличие воды. Улица принимается плыть. Вот чёрт, так и до солнечного удара недалеко. Накрыл голову одним из пустых бурдюков. Чириканье местных птиц напоминает скрежет мела по доске. Как-то внимания на это не обращал. Вот что значит не двигаться часами. Невольно начинаешь обращать внимание на всё подряд.
Так, давай соберись, не расслабляйся. Очередной зевок. Дьявол, это труднее, чем может показаться. А жара тем временем всё сильнее. На теле выступил липкий пот. Зачесалась спина, рука, нос, пакля на голове, являвшаяся неделю назад волосами.
Свет постепенно стал падать так, что тень шурда и тень колонны слились в одно целое. Внутри начало зарождаться неприятно иррациональное чувство. Его там нет, он смылся. Головой я понимаю, что этого не может быть и я не сводил взгляда с его укрытия.
Вот именно, не сводил. Сразу всплыла в памяти проблема многих студентов «замыленный взгляд». Явление, при котором, если долго смотреть неотрывно в одну точку, то легко можно не заметить изменение за границами объекта наблюдения или впасть в подобие сна, только с открытыми глазами, но без осознания внешнего мира. Если я так облажался…Нет, думать об этом не хочу. По пыли на земле нечего не понять. Там полно ещё ночных следов.
Придумывать ничего не пришлось. В нашем сонном царстве появились гости. Пара шурдов-разведчиков. Толкаясь и перекрикиваясь, показались в начале улицы. Я их заметил, когда они прошли уже несколько метров. На миг подумал, что противник за колонной мёртв или и в правду смог уйти, потому что он никак не показывал, что он тут есть. Но мне бы пора запомнить, что он и похожие на него значительно умнее своих сородичей.
Шумная парочка успела сделать ещё пяток шагов. Близко, чтобы услышать старшего и понять, что он от них хочет, но далеко для моего точного выстрела. Шурд из укрытия начал выкрикивать приказы, став указывать на моё укрытие. Двойка только и успела повернуть головы на меня, как один из них упал, держась за пробитую ключицу, второй рванул к моему дому. Мне удалось взвести арбалет за несколько ударов сердца, но применить его я не успел. Летящие одна за другой стрелы заставили меня сжаться на земле. В щель на парапете видел, как шурд поднялся из-за укрытия и едва ковыляя, спиной двинулся к дому напротив.
Вот же тварь! Если он доберётся туда, то я его уже не достану. Подгадав момент, когда он выпустит очередную стрелу, вскочил и практически наугад выстрелил. Сегодня не мой день. Болт летел точно в грудь, но появившаяся на его пути рука со стрелой не дала этого сделать. И всё же я попал! Точно в предплечье. Наконечник прошёл насквозь, не смотря на наруч. С перебитой рукой теперь не постреляешь. Секундная радость чуть не стоила мне жизни. Отвлёкшись на главную цель, я забыл о втором разведчике.
Услышав воинственный вскрик, развернулся и отпрянул от несущейся в мою сторону дубинки. Гадёныш не растерялся, не давая мне подняться, пнул ногой сразу прыгая сверху. Оттолкнув его схватил первое, что попалось под руку. Разряженный арбалет. Им двинул настырного шурда с силой в грудь. Тот повалился на задницу, и я, особо не раздумывая, проломил ему голову, ударив арбалетной дугой как кайлом.
Уперевшись ногой в тело, потянул оружие на себя. Куда там, вошло основательно придётся разламывать череп. Чёрт с ним, потом вернусь и заберу. Есть дело намного важнее. Выбежав из дома, окинул взглядом улицу. Никого, кроме вполне отчётливого следа. Прижавшись к стене здания, к которому вёл след около входа, достал клинок и прислушался. Тишина. Надеяться на то, что он умер, не приходится. Сильно сомневаюсь, что перебитая рука опаснее продырявленной поясницы.
Двинулся вдоль стены приставным шагом, стараясь не издать ни звука. Соваться к раненому и озлобленному противнику через главный вход весьма плохая идея. Обойдя здание по периметру, обнаружил два окна, одно из которых завалено каменными обломками. Выбора особого нет, а тянуть дальше нельзя. Вдруг за разведчиками шёл отряд или самого знатного шурда уже хватились и ищут на пару с теми тварями.
Заглянув в окно, почти ничего не увидел, только пустое помещение и две обвалившиеся лестницы вдоль стен, ведущие на второй этаж. Тут негде спрятаться. Тогда куда он делся? Следы крови на полу говорят, что он тут. В окно он не вылезал, здесь осталась бы кровь на подоконнике или на траве поблизости, а значит, он всё ещё в этом месте.
Три, две, одна, пошёл! Запрыгнув в окно ушёл несколькими длинными скачками в центр помещения. Царящий полумрак не сильно мешал и всё же противника я не видел. Я…но не он. От невероятно сильного удара в живот я сложился вдвое, а изо рта вырвалась тугая струя рвоты, орошая пол не переваренными
