— Сидели-то они сидели. Но у заотара Хабада, как я подозреваю, имелся пульт дистанционного управления роботом, который он при обыске смог выдать за предмет зороастрийского культа.
— Культа-пульта, — проворчал Мурадов. — Дурдом какой-то! — И, обращаясь к Растову, пожаловался: — Представляешь, Константин, четыре габовца с нами летели. Четыре! Они бы такого никогда не допустили… Чтобы пульты при пленных оставались! Да эти тюленя до трусов разденут!
— И куда же они делись, габовцы?
— Да куда-куда… — Мурадов махнул рукой. — Гробанулись вместе с восемьдесят восьмым бортом.
— Царствие небесное, — произнес Растов, сделав скучное лицо.
— А вот это рано! — цинично усмехнулся Мурадов. — Поломались крепко, но выжили все.
В этот момент сержант получил какое-то сообщение по рации и со словами «это очень срочно, товарищ майор» увлек Мурадова к пультовой стойке у дальней стены зала.
Профессор Терен — а ученый в комбинезоне был, как уже понял Растов, именно им — побежал было с ними. Но Мурадов жестом остановил его, и Терен с самым досадливым выражением лица вернулся к Растову.
— Ну что за люди, а? — сказал он, имея в виду, конечно, Мурадова. — Пошли вычислять клонских беглецов по данным клонской же сети датчиков, а меня не взяли! А ведь я, в отличие от них, в Лабиринте разбираюсь! Я собирал знания по крупицам! Суммировал не один месяц! Суммировал, классифицировал, анализировал!
— Вот как? — оживился Растов. — Так поделитесь со мной суммированным! У меня одни вопросы, и все они — без ответов.
— Например какие? — Терен поглядел на Растова вроде бы опасливо, но на самом деле с затаенной радостью. Конечно же, не было для него большего счастья, чем поговорить о своем любимом предмете!
— Главный, конечно, — в чем ценность Лабиринта? Почему мы столько крови за эту стальную коробку проливаем?
Терен улыбнулся — как видно, вопрос показался ему ерундовым, — по-фанфаронски обстоятельно прочистил горло и заговорил:
— Видите ли, Константин, Стальной Лабиринт — это не «коробка». Стальной Лабиринт относится к категории ксеноархеологических объектов класса «А». «А», чтобы вам было понятно, — это самые большие и самые странные. Если вы знаете, например, такую вещь как Раулисфера, то вот она тоже из класса «А».
Растов кивнул. О Раулисфере он краем уха слышал.
— Вообще, поименование «лабиринт», по моему мнению, не самое удачное. Если бы название объекту давал я, то я бы использовал понятие «пирамида». Поскольку в действительности объект представляет собой ступенчатую пирамиду, — глаза Терена сверкали.
— Мне со стороны так почему-то не показалось.
Терен рассмеялся сухим дробным смехом.
— Ну конечно! Конечно, товарищ Растов-младший! Ведь пирамида эта перевернута кверху основанием! При этом девять ярусов находятся под землей! И только десятый, самый большой, частично приподнят над поверхностью планеты!
Растов присвистнул, представив себе истинные размеры сооружения.
— Ну, так а почему тогда все-таки «лабиринт», а не «пирамида»?
Терен вздохнул как-то неожиданно печально.
— Ну, все дело в том, что первооткрыватели объекта, а ими были мои ныне покойные конкордианские коллеги профессор Сирджан и его жена Хвови, обнаружили только два уровня сооружения… Вот прямо у нас под ногами, — с этими словами Терен топнул каблуком по стальному полу, — простирается система концентрических коридоров, прорезанная двумя сквозными тоннелями. Мы называем эти тоннели — по аналогии с устройством древнеримских военных лагерей — «виа преториа» и «виа принципалис».
Растов веско кивнул. Классическую историю он по-прежнему ненавидел, но не показывать это считал долгом русского образованного человека.
Тем временем Терен продолжал:
— Так вот профессор Сирджан и его жена Хвови спустились в эти коридоры… И хотя, с моей точки зрения, ничего особенно сложного топологически система из нескольких коридоров и двух упомянутых туннелей, преториа и принципалис, собой не являет, сходу назвали ее Лабиринтом. — Терен сделал интригующую паузу и поглядел на Растова эдак дразняще. Затем продолжил:
— И вот ведь ирония судьбы! Спустя три года непрерывных исследовательских усилий профессору Сирджану удалось открыть ход вниз и вглубь, на те ярусы пирамиды, что лежат ниже второго… И вот уже там система коридоров оказалась на порядок более запутанной, она и впрямь походила на лабиринт. Хотя, заметьте, нет такого лабиринта, который не проходился бы старым добрым методом Ариадны.
Инертные мозги Растова натужно заскрипели, и он с трудом, но сообразил, что за «метод Ариадны».
— Это с клубком, что ли?
— Ну да, да… Профессор Сирджан и его группа имели при себе специальных роботов, эдакие ходячие катушки кабеля. И перемещались они, всегда оставляя за собой нить Ариадны в виде коммуникационных кабелей… Но, дорогой товарищ, даже несмотря на такие предосторожности профессор Сирджан с женой погибли. Пропали без вести, вообразите!
Растовым овладело мрачное удивление. Смерть вне поля боя представлялась ему чем-то крайне нелогичным и маловероятным.
— Но как такое могло случиться? Их что, не искали? — спросил он.
— Конечно, искали! Интенсивные поиски продолжались целый месяц! — горячо заверил его Терен. — Проблема в том, что объект в точке исчезновения группы изменил свою топологию. То есть, если верить официальному конкордианскому отчету, несколько кубических блоков Лабиринта сместились… Там, где был коридор, образовалась глухая стена. И наоборот: на месте стен открылись три дополнительных ответвления…
— Сказки какие-то, — неодобрительно заметил Растов. — Но допустим, даже так! Почему они не резали плазменными резаками преграду? Почему не пытались ее подорвать?
Терен засиял.
— Вот! Вот! Истинный вопрос человека дела! Почему не подорвали? Я тоже сразу спросил! Но теперь я знаю ответ на этот вопрос! Кибернетики и криптографы клонского Генштаба предположили, что Стальной Лабиринт — гигантская библиотека. Хранилище знаний некогда могущественной галактической сверхцивилизации. А потому на порчу поверхностей Лабиринта был наложен строжайший запрет!
— Библиотека? — Растов поморщился. — И где же тогда книги?
— Они написаны на стенах!
Растов поглядел на Терена недоверчиво.
— Да-да, на стенах, как в египетских гробницах! Но если у египтян словами и слогами письма служили картинки, пресловутые иероглифы, то у загадочных создателей Стального Лабиринта — некий код, запечатленный материально в чередовании выпуклостей, вогнутостей и бороздок… Вы их наверняка видели, когда шли сюда.
— Такие, что ли… заклепки? — сообразил Растов.
— Заклепки? Да, заклепки, — Терен улыбнулся. — Вы прекрасно иллюстрируете известный тезис о том, что если у вас в руках молоток, то все начинает напоминать гвозди.
— Не понял?
— Элементарно, Константин! Вы — танкист. И то, что я как ксеноархеолог называю «папулами», вы называете «заклепками»… И в этом — высшая мудрость жизни! Возвращаясь к Лабиринту, скажу, что неоднородности, покрывающие его стены, достаточно остроумно названы клонами «пузырьковым письмом».
— Получается, мы воюем… из-за инопланетной библиотеки? Из-за стишков и каких-то… легенд? — Растову не удалось смягчить презрение, которое клокотало у него в горле.
— Возможно, из-за стишков… Может быть, из-за легенд… Но вообразите на миг, что в Лабиринте зашифрованы технологические рецепты создания пресловутого нуль-двигателя! Или машины времени! Или… физического бессмертия!
— Как-то слабо верится, — вздохнул Растов.
Но Терена было не сломить каким-то там скепсисом. Его глаза сияли.
— А вот напрасно! Напрасно вы не верите! Дело в том, что «пузырьковое письмо» на стенах, над расшифровкой которого клоны бьются уже полвека, это еще, так сказать, цветочки! А ягодки… О, я сейчас расскажу вам про ягодки! Это только в первом приближении материал Лабиринта представляет собой достаточно заурядную хромоникелевую аустенитную нержавеющую сталь, стабилизированную добавкой ниобия. Но более детальное исследование этого материала показывает, что Стальной Лабиринт — исполинский клатрат, не имеющий аналогов в земной технологии!
— Что такое клатрат, профессор? — не удержался Растов.
— А вот что: кристаллическая решетка Лабиринта, в узлах которой размещены атомы железа, внутри себя, в пустотах, имеет разные другие атомы! Кадмия! Палладия! Меди! Сурьмы! Стальной Лабиринт буквально нашпигован всей таблицей Менделеева! Это дает возможность его материалу проявлять такие свойства, о которых сталь не может и мечтать! Но самое главное, и я свято в этом уверен, что основная информация, все самые интересные тома библиотеки, зашифрованы не примитивным пузырьковым письмом, а чередованием атомов различных элементов внутри клатрата!
