- Тихо-тихо, отличница! - поднял руки в примирительном жесте Балдурин. - Такая девочка, а столько агрессии. Ты где так ругаться научилась?
- Книжки читала, - мстительно выдала я. - Просто знаю ваши "мужские" желания. Пошлятину какую-нибудь загадаешь!
- Хм, пошлятину, говоришь? - улыбнулся Федор. Коварно или нет, я так и не поняла. - Типа "станцевать на столе", или "покукарекать в 12 ночи у соседей на балконе"?
- Что-то примерно похожее, - нехотя ответила я, все еще находясь под впечатлением представленной картины "Кукарекнуть на балконе у соседей". Вот так фантазия, мне уже страшно представить, что он может придумать, когда захочет реального выполнения своего желания!!!
- Тогда придется оставить желание на потом, потому что сейчас, глядя на тебя с ребенком в руках, только пошлятина в голову и лезет, - расхохотался Федор, ловя лопаточку, которую я метнула в него, едва он сказал первую половину предложения. Это означало, что мне теперь придется мучиться неизвестностью и гадать, в какой же самый неудобный момент этот упырь очкастый загадает свое желание.
- Раскидывай карты, гадалка, - буркнула я, и переместилась на пол. - Играем в "дурака" без всех дополнительных правил!
- Окей, кто проиграет, тот...
- Целует партнера! - поспешила я опередить порывы Балдурина придумать что-нибудь пакостное.
- В то место, которое укажет партнер, договорились, - быстро проговорил Балдурин и стал тасовать карты. Я открыла рот, захлопнула его и снова открыла. Черт, мне кажется, или я начинаю терять последние мозги в присутствии этого ботаника?
- Ты все переиначиваешь на свой лад! Я начинаю подозревать в тебе мошенника! - я аккуратно усадила Наташку рядом с собой и принялась следить за тем, как Федька раздавал карты. Делал он это почти профессионально, карты легли к моим ногам аккуратным веером, при этом Федька ни разу не сбился с плавных движений раздачи.
- Приступим! - лицо парня тут же приобрело задумчивое выражение, я же растерянно пялилась на набор "мелочи" в виде шестерок, девяток, десяток и одинокого Вальта масти пик. С такими картами я уже заранее проигрываю!!!
- Что у нас за козырь? - мрачно глянула я в сторону колоды. Хм, призрачные шансы на победу стали маячить перед моими глазами: козырем были черви, - а у меня как раз болтались три карты этой масти.
- Я начинаю, - голосом диктора возвестил Федор и шлепнул на пол первую карту.
Я отбивалась аккуратно и осторожно, стараясь не расходовать понапрасну даже ту козырную мелочь, что была с самого начала игры. Федька же швырял и козыри, и крупные карты направо и налево.
- Торопишься выиграть? - я покрыла туза пик шестеркой черви и погладила Наташку по спине. Ребенок, цены ему нет, за время нашего карточного сражения даже слова не сказал. Точнее, не пискнул. Видать, выжидал момента, чтобы как можно громче возвестить о себе.
- Торопиться не тороплюсь, но выиграть хочется, - улыбнулся Федька. - Такой приз на кону: поцелуй от Кораловой! Туда, куда я покажу!
- Извращенец!! - зашипела я, не глядя отбивая короля бубей. Громко гнобить ботаника я не решалась, боясь разбудить спящее в Наташке лихо. Повторять подвиг у пеленального столика мне не улыбалось.
- Почему же сразу извращенец? - Федор сосредоточился на моей атаке. - Это ты сразу много плохих вещей подумала, а может, я попрошу поцеловать меня в нос?
- Куда? - я не сразу сообразила, какую карту бросать. В нос его поцеловать - что за бред! Не самое эстетичное место для поцелуев!
- В нос. Можно в ухо, - Федор улыбался все сильнее и сильнее. Я чего-то не знаю? Зачем кого-то целовать в ухо? Видимо, я была настолько озадачена, что произнесла это вслух.
- Потому что, - Федор отбил мою атаку и внезапно остался без карт. Он приблизился ко мне и интимно прошептал. - Потому что у многих мужчин там эрогенная зона.
- А? Чего? Какая зона? - мозг одновременно пытался обработать полученную, скорее всего, бесценную информацию, и то, что мне сейчас придется целовать Балдурина.
- Эрогенная, - Балдурин с видом человека, полностью удовлетворенного жизнью, откинулся на пол. - Целуй меня, Коралова, в ухо. Не бить, а целовать!!!
- Не кричи, не глухая. - Я расстроено смотрела на этого представителя мужского пола, который побеждал меня сегодня, не смотря ни на какие мои ухищрения. Даже Наташку настроил, как гитару, под себя. А теперь еще и целовать его надо. "Ой да ладно, как будто ты унитаз целовать собралась", - противно хихикнуло что-то внутри, "целуй и не выпендривайся, тебе все равно нравится это делать с Балудриным". Огрызаться было не на кого и я, прихватив с собой Наташку, переместилась поближе к голове ботаника.
- Ребенка зачем притащила? - недовольно осведомился Балдурин, когда я водрузила Наташу ему на грудь.
- А чтобы тебе скучно не было. И ко мне не приставал своими грязными ручонками. Наташка будет моей защитой от твоего негативного влияния, - злорадно объявила я. - Ну, давай, прими позу, сейчас я тебя буду в ухо целовать!
Федя приподнялся на локтях и с улыбкой посмотрел на меня. Наташка каким-то волшебным образом удерживалась на его груди.
- Тебе точно двадцать лет?
- А что? - надула я губы.
- Судя по разговорам - лет двенадцать-тринадцать. Ладно, если по паспорту двадцать - значит, срок за тебя не выпишут. Целуй давай.
И Федька подставил мне ухо. Я сделала страшное лицо, потому что никогда не делала подобного и до сих пор не понимала, зачем целовать человека в эрогенную зону. (????)
"Чмок" - оглушительный звук сопроводил мой поцелуй в ухо Федьки. Никто же не обговаривал, что это должен быть именно нежный поцелуй со всей страстью бразильской дивы. Вот я и чмокнула, как деревенская русская простушка. Парень нервно дернулся и выпустил Наташку из рук. Ребенок не ожидал подвоха и проворно вывалился кульком на пол. Тут же раздался громоподобный плач, а мы с Федькой застыли на месте.
- Черт! - я среагировала первая и ломанулась в ванную за полотенцем и холодной водой. За синяк Светка меня точно не полюбит.
Почему-то, когда ребенок начинает плакать, время замедляет свой ход, и все движения кажутся очень медленными. И как бы ты не пытался придать себе ускорения - быстрее шевелиться ты не начинал. Пока я добежала до ванной, выкрутила кран с холодной водой, намочила полотенце и вернулась обратно - рев Наташки громом звучал в моих ушах. Мне и самой хотелось плакать, так было жалко ребенка. Но когда я вернулась в зал, вой потихоньку начал спадать. Федька!!! И что же он смог придумать на этот раз???
Все оказалось просто: Федька стоял на голове и корчил Наташке рожи. Я застыла в дверях вместе с мокрым полотенцем и секунды две разглядывала плачущую, но уже не навзрыд Наташку и стоящего на голове Федьку. Не сразу до меня дошло, что Федька еще и ногами что-то выделывал в воздухе - настолько мозг был сбит с толку воплями ребенка. Я мотнула головой, подбежала к Наташе и приложила холодное полотенце к месту ушиба. От прикосновения холодного Наташка начала только еще больше стенать.
