— Я помню, что много странствовал, а в Сигриде оказался как раз незадолго до Вторжения и… Ну, так я очутился здесь, со всеми остальными.
— Но из какого ты мира? С Земли? Или из… — она щёлкала пальцами, пытаясь вспомнить нужное слово, и едва не просияла, закончив: — Иные миры, да? Те, что ещё не исследованы. Или куда никто не может попасть.
— Не помню, — отстранённо отозвался Джинн. — Но я помню, что в те времена, когда я оставил свой мир, наши звёзды ещё поддерживали связи с людьми и защищали их. Но потом что-то случилось, и звёзды закрыли границы мира, отделив его от остальных… Пожалуй, поэтому-то о моём мире никто и не слышал.
Пайпер озадаченно нахмурилась.
— Забудь, — отмахнулся Джинн, понимая, что своими историями только перегрузит несчастную. Она, должно быть, даже плохо понимала, как Сигрид был связан с другими мирами, поглощёнными Дигносом. — Сейчас это не имеет значения. Давай лучше займёмся твоими ранами, пока магия сакри не решила оставить тебя и спрятаться где-нибудь внутри.
— Многое знаешь про магию сакри?
Она явно старалась держаться холодно, будто знала, что только так можно показать себя не испуганной девчонкой, а авторитетной личностью, к которой стоит прислушиваться. Джинн получил подтверждение её существованию несколько минут назад и даже подумал бы, что она отлично справляется, но видел, как дрожат её плечи, и слышал, как дыхание рвано вырывается из груди.
— Достаточно, — коротко ответил Джинн. — Никто не знает о магии сакри лучше самих сакри или их сальваторов. Это факт.
— Если бы я могла просто взять и поговорить с Лерайе, я бы так и сделала, поверь, — недовольно проворчала Пайпер себе под нос, обгоняя его. Джинн на секунду опешил, уверенный, что она сейчас свернёт не туда, но девушка решительно направлялась именно в нужную сторону, словно точно знала, где расположились целители.
— А ты не можешь?
Пайпер бросила на него раздражённый взгляд через плечо, но потом резко дёрнула головой и поморщилась.
— Хватит, — пробормотала она, ущипнув себя за переносицу.
— Проше прощения? — не понял Джинн.
— Я не с тобой говорю, а с королевой драмы. Да, это я про тебя! — повысила голос Пайпер, резко остановившись. — Хватит ругаться, я тоже много всяких слов знаю!
Джинн пробормотал молитву, прижимая указательный и средний пальцы ко лбу.
— Ты, полагаю, ругаешься с Лерайе? — выдавливая учтивую улыбку, спросил он.
— Да. Точнее, она со мной ругается. К счастью, мы всё дальше и дальше.
— От чего или кого?
Пайпер поджала губы и оглянулась на арочные окна по правую сторону. Квадрат внутреннего двора, где они были совсем недавно, уже пустовал, лишь позванные слуги оттирали кровь Катона от каменной дорожки.
— А-а-а, — протянул Джинн, ровняясь с ней, — ты о Третьем. Выходит, твоя магия реагирует на его?
— Сильнее, чем мне бы того хотелось. От этого Лерайе становится шумной.
— Это плохо? Потому что звучит очень даже интересно.
Пайпер красноречиво промолчала, на следующем повороте сворачивая влево.
— Прекрасно, — пробормотал ей в спину Джинн. — Просто прекрасно…
Стоит только Третьему попасться ему на глаза, как Джинн выскажет всё, что думает о крайне непростом положении, в котором они оказались.
***
— Ветон, милая, — ворковал Джинн, пока целительница очень старалась не кривить губы на его привычную лесть, — ты, как и всегда, просто очаровательно накладываешь швы!
Пайпер, которая почему-то до сих пор не ушла, хотя с ней закончили минут двадцать назад, удивлённо округлила глаза.
— В следующий раз я попрошу Катона бить сильнее, — процедила Ветон сквозь зубы, смотря Джинну в глаза.
Он был уверен, что она его по-настоящему ненавидит. Маги, ограниченные определённым внутренним запасом, редко доходили до грани, — научились, в конце концов, не рисковать собой понапрасну, — но Джинн был огромным исключением. Каждый раз, стоило ему вернуться в Омагу, как Ветон была первой, кого он посещал — он просто не мог явиться перед королём или Третьим в побитом виде и с кровью из ран, полученных во время очередной стычки с тварями. Джинн, вообще-то, привык к такому и знал, что его природа справится с любой раной, но Киллиана подобное небрежное отношение к собственной жизни не устраивало.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты даже не пожалеешь меня? — сокрушённо прошептал Джинн, прижимая перевязанную левую руку к груди.
— А должна? — холодно поинтересовалась Ветон, останавливаясь возле своего стола.
— Пайпер ты пожалела.
Пайпер свела брови и метнула на него грозный взгляд.
— Тоже мне, сравнил. — Ветон поводила ладонью над содержимым небольшого деревянного сундучка и, найдя нужный отвар, достала его и слегка встряхнула. — Риас видела, что несчастную вышвырнули с третьего этажа. Чудо, что она ещё может стоять. Выпей это, — даже не меняя тона, сказала Ветон и швырнула ему склянку.
Джинн поймал её, откупорил и быстро выпил отвар.
— До тебя уже дошли слухи? — непринуждённо спросил он, стараясь не морщиться от горького послевкусия фейских трав.
— Слухи не дошли лишь до глухих, но и те скоро обо всём узнают.
Она остановилась, на секунду задержала взгляд на содержимом своего сундучка и посмотрела на Пайпер. В стальных глазах была нежность, которую Джинн редко видел, и даже капля стыда.
Он и не представлял, что Ветон способна на такие чувства. Она, бескомпромиссная, смелая и решительная, никогда не извинялась за свои резкие выражения или мысли, высказанные в неподходящей обстановке. А если и извинялась, то таким тоном, будто делала всем остальным одолжение. В этом была вся Ветон, способная прицепиться даже к Третьему, и потому столь неожиданно проявление эмоций для Джинна стало настоящим открытием.
Пайпер повела плечами, словно её совсем не заботили стремительно распространявшиеся слухи, но её лицо перекосилось от боли.
— Без резких движений, — строго сказала Ветон, мигом растеряв все те тёплые чувства, что Джинн едва успел разглядеть.
— Это движение не было резким, — будто инстинктивно возразила Пайпер.
Ветон выгнула бровь, и девушка, стушевавшись, пробормотала:
— Ну, или было… Ладно, я поняла. Без резких движений.
— Чудно. Будешь следовать моим рекомендациям — через пять дней будешь как новенькая.
— Пять дней? — недоверчиво переспросил Джинн.
— Сам посуди: сальваторы крепче и сильнее простых смертных. А если уж Катон отдал приказ и Охота раструбила всем о новом сальваторе, Третий будет осторожен и внимателен.
Джинн не успел даже рот открыть, желая намекнуть, что совсем недавно Третий вовсе не был осторожным и внимательным.
— Что это значит? — звенящим от напряжений голосом спросила Пайпер.
Ветон устало вздохнула и потёрла лоб.
— Третий — сильнейший маг Диких Земель. Даже он на втором месте, — она махнула рукой в сторону Джинна, тут же улыбнувшегося во все тридцать два. Благо, теперь его лицо было чистым от крови, и улыбка точно вышла очаровательной. — Третьему подвластны знания, которых мы не понимаем, и чары, которые для нас утратили силу. Он — единственный, на кого мы можем положиться. И он всегда заботиться о нас, если Дикая Охота начинает поднимать шум.
Пайпер поджала губы и нахмурилась, будто было в корне не согласна со словами Ветон, но противопоставлять им что-либо пока не решалась. Если всё, что Джинн успел узнать о ней, правда, она могла стать серьёзной проблемой абсолютно для всех.
Джинн получил письмо от Третьего две недели назад, и в нём говорилось, что его присутствие требуется в Омаге. Причина не раскрывалась, однако Третий намекнул, что причина чем-то схожа с ним. Первой же вывод, который сделал Джинн, оказался верным — Пайпер из другого мира. Никто пока не объяснил ему, из какого именно, но, зная Третьего, Джинну придётся задержаться в Омаге на более долгий срок, чем обычно, и стать частью его очередного плана. Возможно, ему даже придётся приложить руку к её обучению, что совсем не радовало Джинна: он не привык уделять столько внимания личностям, магия в которых в корне отличалась от его магии.
