6
Пока же процессы разрастания, борьбы, соперничества, конкуренции, скольжения (surfing) по сети находятся в состоянии развития. Не осмелюсь предсказывать, станет ли сеть через сто лет нашим главным врагом, а может, и убийцей, каким уже стала мировая моторизация. Хорошо известно, что люди соглашаются с тем, чего желают или что считают неизбежным. В дорожных авариях в США погибло больше американцев, чем во время вьетнамской войны. Но смерть солдат вызывала горе и протест, а над жертвами автомобильных аварий никто, кроме родственников, не плачет. Это утверждение, возможно, кажется патетическим, но не является ничем иным, кроме как суммированием фактов, которые сдвинули с места наш мир, разогнались и двигаются вместе с нами в неизвестном направлении. Очевидно, проще всего уйти от проблемы, сказав, что двадцать первый век будет веком информатики. Название это, однако, ничего не проясняет. Мы не знаем, окажется ли электронный молох Древом Познания, о котором без намеков на технологию поведала нам Библия.
Врезка: Компьютер и мозг
…Компьютерам можно давать определенные команды, и они их исполнят, иногда даже лучше, чем мы бы этого хотели… Речь идет о деятельности, которую можно алгоритмизировать. Устройства, способного навести порядок в помещении, не разбивая половину посуды и не выбрасывая в мусор ребенка вместо сломанной куклы, все еще нет. Наибольшая проблема состоит в распознавании окружающего и ориентации в неизвестной обстановке. Касается это и человека, особенно если дело происходит в полумраке. Однажды я возвращался домой вечером, и мне показалось, что у ворот меня встречает жена, но это была всего-навсего ветвь черешни. В такой ситуации разум или мозг дополняют образ в соответствии с тем, что разум уже знает и что ему кажется.
Компьютеры не способны спать, и тем более видеть сны, не умеют пока выполнять созидающую работу, не обладают волевыми или телеологическими склонностями, то есть не способны переориентироваться на избранную ими, а не программистами цель. Эти ограничения можно долго перечислять. Мы идем вперед медленным шагом: прогресс есть, но такой странный, что даже совершеннейшие суперкомпьютеры, перерабатывающие триллионы битов в секунду, не имеют и следа индивидуальных черт. Компьютер — это не Некто; это всегда Никто. Этот Никто способен сделать много хороших вещей, иногда даже лучше, чем человек…
Сфера эмоций, аффектов этим устройствам совершенно недоступна, и даже не столько недоступна, сколько невоспроизводима ими. Актер играет кого-то и может делать это прекрасно, но он отлично знает, что не является этим «кем-то»; знает, что не является Гамлетом, Офелией или Полонием. Компьютер ничего не знает, потому что никого не играет и никому не подражает. В развлекательной беллетристике можно написать, например, что компьютер, который моделировал взрыв сверхновой, разлетелся на куски. В действительности это невозможно, ибо речь идет об информации, которая не выступает в материальном облике; во время моделирования взрыва вулкана из монитора не выплескиваются потоки кипящей лавы. Но понемногу, понемногу, введением элементов так называемой виртуальной реальности, которую я когда-то назвал фантоматикой, человек начинает окутываться плащом, имитирующим реальность, и сегодня мы не знаем, как далеко зайдем в этом направлении…
фрагменты статьи из еженедельника «Tygodnik powszechny», №31/2001
Беды от избытка
Эссе написано в сентябре 1998 г.
1
В добрые старые времена механизмы — локомотивы, автомобили, швейные машинки или холодильники — были столь простыми, что обслуживать их (а если понадобится, то и отремонтировать) мог мастер средних способностей. Сейчас, когда миром овладела компьютерная мания, даже обычную тягу, соединяющую педаль газа с дроссельной заслонкой карбюратора, заменили компьютерной связью. Мы наслушались столько интересного, необычного и хвалебного о компьютерах, которые якобы уже стали почти разумными, что самое время поделиться большими сомнениями. Нигде в мире компьютеры, даже самые лучшие и дорогие, не работают со стопроцентной надежностью. Например, в американских космических челноках, где точность преобразования информации отделяет жизнь от смерти, бортовой электроникой управляет не один суперкомпьютер, а по крайней мере четыре, а то и пять, работающих независимо. Зависание операционных систем, тупое упорство, по сравнению с которым упрямство осла приобретает почти эйнштейновское качество, ограниченный набор команд, множество задержек из-за недостаточной производительности — все это хорошо известно людям, имеющим дело с процессами, необходимым звеном которых являются компьютеры. Пока издательства рассчитывались с авторами через бухгалтеров (часто не располагавших даже механическими вычислительными устройствами), время между подведением баланса и передачей писателю гонорара было, как правило, меньше, чем сейчас, хотя быстродействие электронных систем, казалось бы, должно сократить этот срок. Вдобавок литературный агент порой находил ошибки в расчетах издательств, но так как общественное мнение уже признало компьютеры безошибочными, любые неточности приписываются людям, обслуживающим компьютеры.
2
Джон фон Нейманн (John von Neumann) назвал живой мозг совершенной системой, построенной из несовершенных элементов.
Я не знаю, где следует искать неисправности в компьютерах, но знаю, что необходимость в безошибочных результатах привела к настоящей компьютеромании в различных областях. Подобно тому, как женщины, или, более справедливо говоря, люди, не являются плохими во всем, ибо имеют и достоинства, — так и от компьютеров можно ожидать многого, рассчитывать на многое и многое получать. Но все же, как напрасно ожидать непорочности от жены Цезаря, так и стопроцентная уверенность в абсолютной точности и надежности компьютеров зачастую приводит к роковым ошибкам.
3
Компьютерных программ написано уже столько, что выбор наиболее подходящей для решения определенной задачи является делом не простым. Как известно, существуют разнообразные информационные сети с большим количеством узлов, браузеры для серфинга по сетям — в результате растет груз необходимых знаний о том, каким образом в микроскопических информационных чащах быстро найти требуемое. Подобные поиски иногда напоминают блуждание в лабиринте, и тогда напрасны мысли о той простоте, с которой необходимую информацию можно получить из обычной энциклопедии-книги.
4
Кроме множества компьютеров, уже имеющихся на рынке или о скором появлении которых с энтузиазмом объявили крупные фирмы, в ближайшем будущем якобы должны появиться компьютеры (говорят даже о квантовых), не уступающие нынешним , но простые в обслуживании. Сейчас пределом мечтаний является жидкостный компьютер, для наглядности представляемый на модели, подобной чашке кофе. Вычисления или моделирование будет осуществляться в нем посредством молекул в магнитном поле, воздействующем на чашку снаружи, и в управляющем электрическом поле, перпендикулярном магнитному. Абсолютно не утверждаю, что все это следует отнести к сказкам. Мы уже не раз убеждались в реальности того, что нашим отцам казалось сказочным. Строительство дома в несколько этажей из игральных карт — это элементарное чудачество по сравнению со сложнейшими конструкторскими работами, которые должны привести к созданию компьютера, использующего атомные спины. Ведь атомы или электроны ведут себя более или менее упорядоченно только вблизи абсолютного нуля, где действует закон Боуза-Эйнштейна. В то же время для комнатной температуры единственное, что можно вообразить, — это квантовый компьютер, так как все системы, построенные из молекулярных элементов, при такой температуре, как правило, чрезвычайно быстро распадаются.
Впрочем, не собираюсь больше обсуждать замечательные направления новейших компьютерогенных замыслов ученых, пытающихся преобразовать атомный хаос в безошибочно служащий нам порядок.
5
Не приводя фамилий, хочу только повторить вслед за специалистами-профессионалами, что взлет компьютеров, в последние годы ставший особенно заметным, приближается к пределу, и тем самым к концу. Компьютерная мышь уже считается архаичным устройством; существуют мониторы, плоские как картина; мы приблизились к объединению телевизоров, мониторов, компьютеров, модемов, факсов в цельные псевдоорганизмы. Есть устройства для правшей и для левшей. Похоже, в конце двадцатого столетия мы стараемся реализовать в гигантском пространстве информации все, что еще осталось сконструировать. Правда, специалисты до сих пор ломают зубы мудрости на нулях двухтысячного года, и пока не известно, как с наименьшими потерями перепрыгнуть эту дату, однако их замешательство вовсе не означает информационного конца света. Разумеется, не все так плохо. Просто мы запутались в сплетениях операционных систем, не понимающих ни себя, ни нас. В конце концов оказалось, что пока ничем нельзя полностью заменить систему, оперирующую понятиями, — то есть разум. Поэтому я делаю ставку именно на него, не зная, впрочем, когда главный выигрыш станет нашей собственностью. Но какой бы длинной ни была дорога к пониманию разума, какие бы пробы и ошибки мы ни совершали, мы должны идти по ней, так как другой дороги нет и не будет.
