— Тут дело такое. Гоняли первый год наше воинство по лесам да сограм, точно лис на княжьей охоте. Били в хвост и в гриву. Одна радость, леса у нас богатые, было куда схорониться, земли много, полкняжества Золотые знамена завоевали, а далее не пошли, с силами собираются, переваривают откушенное. Сожгли столицу напрочь вороги, сравняли с землею, никому власть не нужна — все набольшие в битвах полегли, остальные понимают — взял власть, возьмешь и властный почин. А он немилосерден — умирать первым за люд свой.
— Вот тогда и появился Баа Ци, — сказал Мараш, поднимая голову со своей миски. — Вышел такой на могучем пышущим яро коне, что бил копытом, стремясь в бой. И явил люду свою божественную сущность и велел не париться.
— Народ послушался и даже начал бани разбирать. Не париться, так не париться. Баа Ци вздохнул, обозвал людей дурачками и велел выкликать на управление самого уважаемого и опытного человека. Чтоб, значится, князем стал и новую вервь правителей продолжил.
— Чего же сам править не начал? — спросил Герди, уминая мясо за обе щеки. Сначала ел с осторожностью, но, распробовав на удивление вкусное блюдо, набросился на него со всем нагулянным за время передряг аппетитом.
— Не мое, говорит, управлять. Управление требует управленцев, а не божественную сущность. Мне, говорит, даже курятник доверить нельзя, какой из меня князь. Мудрый он, Баа Ци. Потому и строг к себе.
— Мудрый-то мудрый, но с Сонмом Великих Героев так и не придумал, как справиться! — подал голос еще один пирующий.
— Давай по порядку, — попросил у него слова воевода. — Баа Ци что сказал? Меняться надо, тогда и победа будет. Чем быстрее сменимся, тем быстрее победа, но кровушки хлебнуть придется, тут он не стал скрывать. Аж в глазах свербит от его чесноты, как от лука, когда режешь. Народ говорит ему — а что делать, коли столицу враг взял? И хрен с нею, говорит Баа Ци, теперь вот, это столица вам! И крикнули народ, собрали набольших, те выбрали князем Владимира Красного.
— Ага, потому и стяги у ваших войск красные! — догадался Аня.
— Которые княжеские вои — у тех стяги красные. Которые от городов Хвои — у тех зеленые, — пояснил тоном экскурсовода воевода.
— А вместе вы «Локомотив», — задумчиво резюмировал Аня. Потом поднял взгляд в сторону дома, отведенного для раненных, коих притащила в обозе Светлана Николаевна. Обернулся он, уловив движение. Рефлексы не подвели: со стороны импровизированного госпиталя к столам шла докторша, придерживая с одной стороны своего черного рыцаря Диму. С другой стороны, ему помогала Саша. Для недавно пришедшего в себя после тяжелого ранения мужчина выглядел очень даже ничего. Хотя и бледен, и слаб, и взгляд еще довольно туманен. Его сразу усадили на лавку за стол. Пододвинули тарелку с простым кушаньем, которое тут же принялась ему подносить ложкой, как маленькому, Света.
Воевода продолжал:
— Ну и начались у нас под началом нового князя большие перемены. Войско стали собирать, купцов налогами обложили. Начали на управление звать не знатных, а умных. Меня вот тоже выдвинули, простым лавочником был. А там пришли успехи. Сначала разбили несколько мелких отрядов Золотых знамен. Потом с переменным успехом провели несколько стычек с крупными силами. Вот недавно Владимир Красный наголову разгромил большое войско Фурры Квинтуса. Ох, как душу отвели!
— Но мы тут недавно поучаствовали в бою и там Хвою знатно помяли, мы еле оторвались от погони, — сказал Герди. — Выходит, не все так радужно?
— Красиво и радужно бывает лишь в детских баснях, — ответил воевода, поднимаясь с чашей. Потом громогласно заявил, обращаясь ко всем пирующим. — Что же, мои горожане, друзья и соратники! Выпьем же за грядущую победу, скорую или нет, но нашу! Несмотря ни на что!
— Выпьем! — подхватил, вставая, Восолап. А за ним и остальные бойцы. Только раненный с равнодушным спокойствием глянул на пирующих и опять опустил взгляд в свою миску с пресной кашей. Впрочем, это не осталось без внимания острого на язык Мараша.
— А чего наш ранетый рыцарь так грустно смотрит? Вином обошли? Так…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ему нельзя! — едва не по-кошачьи прошипела Света, сверкнув яростными глазами. — Потравите мне… больного!
Но ее гнев только рассмешил воевода. А за ним и остальные беззлобно рассмеялись.
— А может ему молочко в блюдечке дать? — поддел врачиху Мараш. — Коль ты за ним выхаживаешь, как за больным котенком. Смотри, того гляди и замяукает! Хы-хы…
Светлана начала выискивать рядышком предмет потяжелее, чтобы кинуть в воеводу и заткнуть таким образом поток скабрезных шуток. Но внезапно на воеводу посмотрел вполне прояснившимся взглядом сам раненный. Он холодно улыбнулся и отчетливо сказал:
— Все не так! А не пью я за вашу победу, потому что вы все равно проиграете.
Он еще раз улыбнулся, отводя руку Светы, что порывалась его успокоить и призывала помолчать.
— Вы проиграете — а мы победим!
Глава 38. Сумеречная гостья
— А вот хрена с два! — ответил Мараш, даже не моргнув глазом, когда выяснилось, что перед ним не свой раненный боец, а очень даже вражеский.
— Хрена с два! — загоготали окружающие и начали дружно опустошать чаши с хмельным напитком. Допив, Мараш подмигнул ошарашенной Свете.
— Что, врачиха, думала, мы знать не знаем, чьих сторон твой друг любезный? Да сразу узнали, стоило на потертости глянуть, на одежку, да сапожки не нашего покроя. Но ради тебя стерплю эту змеюку на груди.
Остальные пирующие и смотрели на вражеского застольщика, как на пригретую в приличном обществе змеюку. Что вместо благодарности лишь шипит и клыки кажет. Воевода сделал вид, будто совершенно не замечает рыцаря Золотых знамен, наливая следующую чашу.
— Что, даже не повешаем? — спросил с легким разочарованием Восолап.
— Да чего там вешать, — ответил Мараш, отчего-то с крайним интересом рассматривая тонкую струйку вина, что лилась из кувшина в чашу. — Как выздоровеет, пусть валит на все четыре стороны. И свою семейку может прихватить.
— А вот фигушки! — вскинулся Мечтатель. — Саша теперь моя и никуда не пойдет. Будем здесь Баа Ци ждать!
— Князь и Баа Ци в дальнем переходе, крупные войска собирают для решительного сражения, — сказал Мараш. — Долго придется ждать. Но есть у меня природное чувство, что вот эти молодцы, дружки нашего гостюшки, тебе уже скоро скрасят ожидание. Одних мы разбили, так другие придут.
— Ничего, — скромно ответил Мечтатель. — Мы люди щедрые, звиздюлей на всех хватит. Да, Саша? Иди ко мне!
Та заметалась между родителями и новым опекуном. Поначалу ее схватил за руку отец, не собираясь отпускать. Про договор он и слышать не хотел. Но внезапно улыбчивый и с виду добродушный Мечтатель сверкнул холодным блеском глаз, спросив.
— Вам нужно время для прощания? Или вы хотите разорвать договор? Учтите, я как отдал тнете, так могу его и забрать — и глава вашего семейства опять превратится в овощ. Возможно, навсегда. Устраивает перспектива?
На другом конце стола произошел короткий семейный спор, затем Саша сама выдернула руку из еще слабой кисти воскресшего папаши и направилась к Ане. Всем видом показывая, что лишь подчиняется обстоятельствам. А будь ее воля, ни за что бы не пошла во власть паренька с сомнительными умственными способностями. Едва она приблизилась, Мечтатель одним рывком усадил ее за плечо рядом с собой.
— Отлучаться только по разрешению. Город в осаде и мы — его единственная надежда, если враг опять применит своих… назовем их колдунами.
— Это Темные души, — поправил Восолап и сразу же увлекся разламыванием куска вареного мяса. Видимо, не желая далее углубляться в разъяснения, что это за существа такие.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Вот! Темные души. Одну душу мы уже отдухарили, но она явно не последняя.
— Их было семеро, — встрял Мараш. — Каждая придана отряду вот этих красавцев.
— Ну вот, — мягко добавил Аня. — Их уже шесть, а нас теперь двое!
— Неет! — протянул с другого конца отец Саши. — Их было семеро, семеро и будет. Даже если ты каким-то чудом убил одну из Темных душ, все равно ее место займет другая!
