– Постойте, – вмешалась Кэт. – Так это они вас замуровали?
– Можно отгородиться от людей, нельзя отгородиться от Бога, – на старческом лице появилась грустная улыбка. – Да, они пытались избавиться от тех, кто не разделял их злобу. Но те, кто перешел на путь Сатаны, – давно мертвы.
– Как мертвы? – Кэт хмыкнула. – По-моему, они здоровее нас будут.
– Это уже их последователи. Сто лет уж прошло с раскола.
– Погодите, – не поверил Книжник. – Сколько ж вам…
– Сколько есть – все наше. Истовая молитва творит чудеса, сын мой.
– Но как же это они? – никак не мог успокоиться Книжник. – Они же как мумии, и на вид не живые…
– А я на вид живой?
– Вы-то да…
– Так вот, с вашим приходом мне самому пришлось отвлечься от молитвы и снова встать на ноги, хотя в этом не так много смысла – ведь так я забираю у себя остатки земного существования и ослабляю силу совместной молитвы.
– Вы хотите сказать, что тоже – один из этих… – Книжник запнулся, пытаясь найти подходящее слово. И не нашел. – Мумий, что ли…
Старец остановился, удивленно поглядел на него:
– Мумий? О чем ты? Ах, да. Ты же никогда не видел настоящей, глубокой молитвы.
– И зачем же вы нарушили такое важное действо? – безо всякого лишнего почтения поинтересовался Зигфрид. – Стояли бы и дальше на коленях, раз уж сто лет до этого так провели.
– Так из-за вас и поднялся.
– Из-за нас? – переспросил Книжник. – То есть мы вроде как разбудили вас?
– Я вышел из молитвы еще накануне. Это не так просто. И уж совсем не быстро.
– То есть вы знали заранее? – не поверила Кэт.
– Не знал, но видел, – туманно сказал старец. – Впрочем, нет времени объяснять. Да и сил мало. Я должен вывести вас отсюда. Считайте это моим долгом.
– Мы очень признательны вам за это, – уже более деликатно сказал Зигфрид.
– Мне не нужны признания. Это мой долг перед Богом.
– А-а… – равнодушно протянул Зигфрид.
– И все-таки, я хотел бы понять, – снова заговорил Книжник. – Как вам это удалось? Вы на сто лет вроде как впали в спячку? Это вроде летаргического сна?
– Тоже желаешь простых объяснений? – усмехнулся старец. – Считай, что мы разработали особые молитвенные практики. У молящегося замедляется метаболизм – про гибернацию слышал?
– Да, но…
– …или про медитацию?
– Ну, это немного понятнее.
– Ну и хорошо, что понятнее. Почему-то миряне любят умные словечки, хоть те и не объясняют сути. Однако не о нас речь, – старик пристально оглядел гостей. – Беда грозит вам. И вашему другу – он-то остался в кельях.
– Откуда вы знаете? – спросил Книжник. – Вы же это… Замурованы вроде как.
– Эти глупцы только думают, что отгородились от нас. На самом деле они отгородились от Света. Для нас же стены – не преграда. Идите за мной.
Все трое послушно двинулись вслед за стариком. Книжник не удержался, и обернулся на монахов, застывших в своей невероятной, затянувшейся молитве. Но старец уводил их все дальше, и эта сюрреалистическая картина скрылась за изломанным выступом. Теперь путь освещал лишь догорающий факел Книжника.
– Почему вы решили помочь нам? – недоверчиво спросила Кэт. – Какая вам от этого польза?
– Ровным счетом никакой. Потому и решил помочь.
– Не понимаю…
– Когда-нибудь поймешь. Смысл помощи в том, что за нее не ждешь благодарности. Сама возможность помочь – бесценный дар.
– Не понимаю, – нахмурилась Кэт, поглядев на старца с подозрением.
– Дикая она, – пришел на помощь Книжник. – В степи выросла.
– Может, и в степи, но в адвокатах не нуждаюсь! – огрызнулась девушка, и Книжник смутился: наверное, он задел ее больное место. – А куда мы идем? Здесь есть другой выход?
– И не один. Это очень древний монастырь, входы и выходы здесь многочисленны – только не всем подвластны.
– Но зачем вы продолжаете томиться в этой пещере, если в любую минуту можете оказаться на свободе?
– А кто тебе сказал, что мы не свободны? Неужели ты думаешь, что свобода наших дряхлых тел лучше, чем подлинная свобода – свобода духа? Да и уйдем мы отсюда – кто будет молиться за вас, несчастных?
– А с чего вы взяли, почтенный, что за нас непременно нужно молиться? – поинтересовался Зигфрид.
– Тебе я ничего объяснять не буду, – старец с прищуром оглядел веста. – Ты – язычник, ты не поймешь сути.
– Да, я поклоняюсь другим богам, – Зигфрид вроде даже немного обиделся. – Но отчего ты считаешь, что я чего-то не пойму?
– Ты воин, в этом твоя миссия на земле, споры о божественном тебе ни к чему, – сказал старец. – Будет твой меч на стороне добра и правды – считай, ты получил ответы на все свои вопросы.
Зигфрид на это лишь равнодушно пожал плечами. Он не любил заумных разговоров, а правду и справедливость словно кожей ощущал – в этом Книжнику уже не раз доводилось убеждаться.
– А ты, – старец ткнул в семинариста длинным скрюченным пальцем. – Ты должен жить долго. Постарайся уцелеть в своих странствиях.
– Почему это я должен долго жить? – удивился Книжник, которого, впрочем, смутно порадовало такое пророчество. – Чем я от других отличаюсь?
– Кто-то должен пережить многое – и остаться в живых, чтобы передать знания и опыт другим. Не каждый способен делиться тем, что знает и чувствует. Ты можешь. Такие, как ты, станут первыми ростками – и дадут надежду остальным. Не вечно же миру пребывать во прахе…
Книжник слушал старика, раскрыв рот, будто получал руководство к действию, инструкцию, обязательную к исполнению.
– А я? – Кэт криво улыбнулась, разглядывая старца. – Что же ты про меня молчишь?
– А ты… – монах зорко поглядел на нее и не стал отвечать. Он вдруг заторопился вперед со словами:
– Мы тут болтаем, а у нас мало времени осталось, чтобы друга вашего вытащить! Идите за мной. Только осторожно – под ноги смотрите!
Сказано было вовремя: пещера обрывалась в пропасть. Чуть в стороне через бездонный черный провал вел хлипкий подвесной мост. По нему и двинулся сначала старец, а следом и остальные. Конструкция из ветхих канатов и рассохшихся досок каждую секунду грозила развалиться. Под ногой Зигфрида с треском лопнула доска – он едва успел схватиться за канат. При этом качнуло так, что остальные едва не слетели с моста, как горошины из лопнувшего стручка.
– Все здесь? – невозмутимо поинтересовался Зигфрид.
– Да вроде бы, – буркнул Книжник. – Штаны сушим.
Перебравшись на противоположную сторону, сразу оказались на каменных ступенях, выдолбленных прямо в скале. Лестница круто уходила вверх – прямо вдоль пропасти. Подниматься по скользким от струящейся влаги ступеням было опасно, но старец уверенно шел впереди, даже не думая снижать темп. Он словно обрел второе дыхание. Лестница вывела к очередному ходу, выдолбленному в скале. Шедшие за старцем путники окончательно потеряли ориентацию в пространстве, и его слова стали для них полной неожиданностью:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
