Неприветливый новый хозяин.
И фуфайка на нём, и хозяйка при нём, —
Потому я и псами облаян.
Это значит, пока под огнём
Я спешил, ни минуты не весел,
Он все вещи в дому переставил моём
И по-своему всё перевесил.
Мы ходили под богом — под богом войны,
Артиллерия нас прикрывала.
Но смертельная рана нашла со спины
И изменою в сердце застряла.
Я себя в пояснице согнул,
Силу-волю позвал на подмогу:
«Извините, товарищи, что завернул
По ошибке к чужому порогу…»
Дескать, мир, да любовь вам, да хлеба на стол,
Чтоб согласье по дому ходило…
Ну а он даже ухом в ответ не повёл:
Вроде так и положено было.
Зашатался некрашеный пол,
Я не хлопнул дверьми, как когда-то, —
Только окна раскрылись, когда я ушёл,
И взглянули мне вслед виновато…
[1972]
ЗАТЯЖНОЙ ПРЫЖОК
Хорошо, что за рёвом не слышалось звука,
Что с позором своим был один на один…
Я замешкался возле открытого люка
И забыл пристегнуть карабин.
Мне инструктор помог — и коленом пинок
Перейти этой слабости грань.
За обычное наше «Смелее, сынок!»
Принял я его сонную брань.
И оборвали крик мой,
И обожгли мне щёки
Холодной острой бритвой
Восходящие потоки.
И звук обратно в печень мне
Вогнали вновь на вдохе
Весёлые, беспечные
Воздушные потоки.
Я попал к ним в умелые, цепкие руки:
Мнут, швыряют меня — что хотят, то творят!
И с готовностью я сумасшедшие трюки
Выполняю шутя — все подряд.
Есть ли в этом паденье какой-то резон,
Я узнаю потом, а пока —
То валился в лицо мне земной горизонт,
То шарахались вниз облака.
И обрывали крик мой,
И выбривали щёки
Холодной острой бритвой
Восходящие потоки.
И кровь вгоняли в печень мне,
Упруги и жестоки,
Невидимые встречные
Воздушные потоки.
Но рванул я кольцо на одном вдохновенье,
Как рубаху от ворота или чеку.
Это было в случайном свободном паденье —
Восемнадцать недолгих секунд.
А теперь — некрасив я, горбат с двух сторон,
В каждом горбе — спасительный шёлк.
Я на цель устремлён и влюблён, и влюблён
В затяжной, неслучайный прыжок.
И обрывают крик мой,
И выбривают щёки —
Холодной острой бритвой
Скользят по мне потоки.
И проникают в печень мне
На выдохе и вдохе
Бездушные и вечные
Воздушные потоки.
Я лечу — треугольники, ромбы, квадраты
Проявляются в реки, озёра, луга.
Только воздух густеет, твердеет, проклятый,
Он мне враг — парашютный слуга!
А машина уже на посадку идёт,
В землю сплюнув в отчаянье мной.
Буду я на земле раньше, чем самолёт,
Потому что прыжок — затяжной.
И обрывают крик мой,
И выбривают щёки —
Тупой холодной бритвой
Снуют по мне потоки.
На мне мешки заплечные,
Встречаю — руки в боки —
Шальные, быстротечные
Воздушные потоки.
Беспримерный прыжок из глубин стратосферы —
По сигналу «Пошёл!» я шагнул в никуда, —
За невидимой тенью безликой химеры,
За свободным паденьем — айда!
Я пробьюсь сквозь воздушную ватную тьму,
Хоть условья паденья не те.
Но и падать свободно нельзя — потому,
Что мы падаем не в пустоте.
И обрывают крик мой,
И выбривают щёки,
У горла старой бритвой
Уже снуют потоки.
Но жгут костры, как свечи, мне —
Я приземлюсь и в шоке,
Прямые, безупречные Воздушные потоки.
Ветер в уши сочится и шепчет скабрёзно:
«Не тяни за кольцо — скоро легкость придёт…»
До земли триста метров — сейчас будет поздно!
Ветер врёт, обязательно врёт!
Стропы рвут меня вверх, выстрел купола, — стоп!
И — как не было этих минут.
Нет свободных падений с высот, но зато —
Есть свобода раскрыть парашют.
Мне охлаждают щёки
И открывают веки —
Исполнены потоки
Забот о человеке!
Глазею ввысь печально я —
Там звёзды одиноки —
И пью горизонтальные
Воздушные потоки.
[1971–1972]
БАЛЛАДА О БРОШЕННОМ КОРАБЛЕ
Капитана в тот же день называли на ты,
Шкипер с юнгой сравнялись в талантах;
Распрямляя хребты и срывая бинты,
Бесновались матросы на вантах.
Двери наших мозгов посрывало с петель
В миражи берегов, в покрывала земель
Этих обетованных, желанных —
И колумбовых, и магелланных.
Только мне берегов не видать и земель —
С хода в девять узлов сел по горло на мель, —
А у всех молодцов — благородная цель…
И в конце-то концов — я ведь сам сел на мель.
И ушли корабли — мои братья, мой флот, —
Кто чувствительней — брызги сглотнули.
Без меня продолжался великий поход,
На меня ж парусами махнули.
И погоду, и случай безбожно кляня,
Мои пасынки кучей бросали меня.
Вот со шлюпок два залпа — и ладно! —
От Колумба и от Магеллана.
Я пью пену — волна не доходит до рта,
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
