Проложите, проложите
Хоть тоннель по дну реки,
И без страха приходите
На вино и шашлыки.
И гитару приносите,
Подтянув на ней колки, —
Но не забудьте — затупите
Ваши острые клыки.
А когда сообразите —
Все пути приводят в Рим, —
Вот тогда и приходите,
Вот тогда поговорим.
Нож забросьте, камень выньте
Из-за пазухи своей,
И перебросьте, перекиньте
Вы хоть жердь через ручей!
За посев ли, за покос ли
Надо взяться, поспешать, —
А прохлопав, сами после
Локти будете кусать.
Сами будете не рады,
Утром вставши, — вот те раз!
Все мосты через преграды
Переброшены без нас.
Так проложите, проложите
Хоть тоннель по дну реки!
Но не забудьте — затупите
Ваши острые клыки!
СЛАВНЫЙ ПОЛК
Целуя знамя в пропылённый шёлк
И выплюнув в отчаянье протезы,
Фельдмаршал звал: «Вперёд, мой славный полк!
Презрейте смерть, мои головорезы!»
И смятыми знамёнами горды,
Воспалены талантливою речью,
Расталкивая спины и зады, —
Одни стремились в первые ряды
И первыми ложились под картечью.
Хитрец и тот, который не был смел,
Не пожелав платить такую цепу,
Полз в задний ряд, но там не уцелел.
Его свои же брали на прицел
И в спину убивали за измену.
Сегодня каждый третий — без сапог,
Но после битвы заживут как крезы.
Прекрасный полк, надёжный, верный полк,
Отборные в полку головорезы!
А многие средь битвы и беды
Старались сохранить и грудь и спину —
Не выходя ни в первые ряды,
Ни в задние, по, как из-за еды,
Дрались за золотую середину.
Но пет! Им честь знамён не замарать.
Дышал фельдмаршал весело и ровно.
Чтоб их в глазах потомков оправдать,
Он молвил: «Кто-то должен умирать,
А кто-то должен выжить, безусловно».
Там, впереди, уже трубач умолк.
Не слышно меди, только звон железа…
Разбит и смят надёжный, верный полк,
Отборный полк лихих головорезов.
…Они напишут толстые труды
И будут гибнуть в рамах, на картине, —
Те, кто не вышли в первые ряды,
Но не были и сзади и горды,
Что честно прозябали в середине.
Хоть нет звезды тусклее, чем у них, —
Уверенно дотянут до кончины,
Укрывшись за отчаянных и злых,
Последний ряд оставив для других, —
Умеренные люди середины…
В грязь втоптаны знамёна — славный шёлк,
Фельдмаршальские жезлы и протезы…
Ах, славный полк!..
Да был ли славный полк,
В котором сплошь одни головорезы?
1971–1972
КОЗЁЛ ОТПУЩЕНИЯ
В заповеднике (вот в каком — забыл)
Жил да был Козёл — роги длинные.
Хоть с волками жил — не по-волчьи выл,
Блеял песенки всё козлиные.
И пощипывал он травку, и нагуливал бока.
Не услышишь от него худого слова.
Толку было с него, правда, как с козла — молока,
Но вреда, однако, тоже никакого.
Жил на выпасе — возле озерка,
Не вторгаясь в чужие владения,
Но заметили скромного козлика
И избрали в козлы отпущения!
Например, Медведь — баламут и плут —
Обхамит кого-нибудь по-медвежьему, —
Враз Козла найдут, приведут и бьют:
По рогам ему и промеж ему…
Не противился он, серенький, насилию со злом,
А сносил побои весело и гордо.
Сам Медведь сказал: «Ребята, я горжусь Козлом —
«Героическая личность, козья морда!»
Берегли Козла, как наследника.
Вышло даже в лесу запрещение
С территории заповедника
Отпускать Козла отпущения.
А Козёл себе всё скакал козлом,
Но пошаливать он стал втихомолочку:
Как-то бороду завязал узлом —
Из кустов назвал Волка сволочью.
И когда очередное отпущенье получал, —
Всё за то, что волки лишку откусили, —
Он, как будто бы случайно, по-медвежьи зарычал,
Но внимания тогда не обратили.
Пока хищники меж собой дрались,
В заповеднике крепло мнение,
Что дороже всех медведей и лис —
Дорогой Козёл отпущения!
Услыхал Козёл — да и стал таков:
— Эй вы, бурые, — кричит, — светло-пегие!
Отниму у вас рацион волков
И медвежие привилегии.
Покажу вам козью морду настоящую в лесу,
Распишу туда-сюда по трафарету,
Всех на роги намотаю и по кочкам разнесу,
И ославлю по всему по белу свету!
Не один из вас будет землю жрать,
Все подохнете без прощения!
Отпускать грехи кому — это мне решать,
Это я — Козёл отпущения!
В заповеднике (вот в каком — забыл)
Правит бал Козёл не по-прежнему:
Он с волками жил — и по-волчьи взвыл,
И рычит теперь по-медвежьему.
А козлятушки-ребятки засучили рукава
И пошли шерстить волчишек в пух и в клочья.
А чего теперь стесняться, если их глава
От лесного Льва имеет полномочья,
Ощутил вдруг он остроту рогов
И козлиное вдохновение:
Росомах и лис, медведей, волков —
Превратил в козлов отпущения.
ЗАПОВЕДНИК
Бегают по лесу стаи зверей,
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
