— Герр Родерих, вы не возражаете, если сегодня вечером я отправлюсь в Пресбург? — спросила Эржебет за обедом.
Родерих неспешно отложил серебряную вилку, тщательно вытер рот салфеткой и только тогда заговорил.
— Я бы предпочел, чтобы ты осталась на бал. Но если у тебя срочные дела…
— Да, несколько моих вельмож попросили меня разрешить одну тяжбу, — не моргнув глазом, соврала Эржебет.
На мгновение на лице Родериха промелькнуло выражение, в котором без труда можно было прочесть: «Знаю я твою тяжбу…», но затем он снова принял отстраненный вид. Конечно же, он был слишком аристократичен, чтобы сказать такую вульгарную фразу вслух.
— И все же, я вынужден настоять на том, чтобы ты отложила отъезд до завтра, — произнес Родерих после минутного молчания. — Сегодня состоится очень важная встреча и твое присутствие на ней обязательно.
Эржебет насторожилась.
«Важная встреча? И почему я узнаю об этом только сейчас? Да еще и не говорит, с кем… Зачем такая секретность?»
Но Эржебет не стала задавать все эти вопросы вслух.
— Хорошо, герр Родерих, — только и сказала она.
Вечером она вместе с ним вышла на лестницу у парадного входа встречать таинственного гостя, о котором Родерих не обмолвился ни словом. Вскоре во двор усадьбы въехала карета без каких либо украшений и гербов, как только она остановилась у подножия лестницы, из нее не без доли изящества выбрался закутанный в черный плащ человек.
«Что же происходит? — Эржебет уже не на шутку разволновалась. — Встреча почти ночью, гость приезжает тайно…»
Тем временем незнакомец легко взлетел по ступеням.
— Родерих, мон амур, какая замечательная встреча! — пропел он сладким голосом и попытался заключить Родериха в объятия.
Тот заметно побледнел и совершенно невежливо шарахнулся от гостя, как ошпаренный.
— Ох, ты как всегда так холоден со мною, — протянул незнакомец и обернулся к Эржебет.
— О, Элиза, с нашей последней встречи вы стали еще прекраснее! Вы правильно сделали, что стали носить платья, только они в полной мере могут подчеркнуть вашу природное очарование. — Он поцеловал руку Эржебет, а она наконец-то поняла, кто скрывается под плащом.
Она видела его не так часто, но все же характерный акцент и манеры придворного обольстителя нельзя было не узнать.
«Франциск Бонфуа!»
Эржебет стоило огромных трудов не разинуть рот от изумления. Он отлично знала, что Родерих на дух не переносит Франциска, по всей Европе ходили сальные анекдоты о том, как тот неоднократно домогался чопорного аристократа. И вот теперь Родерих сам пригласил своего безумного обожателя и по совместительству главного врага к себе в дом. Эржебет просто не могла поверить в такое.
— Пройдемте в голубую гостиную. — Родерих улыбнулся с явно вымученной учтивостью.
Когда они вошли в комнату, гость снял капюшон — в свете канделябров сверкнули волнистые золотые локоны, и Эржебет убедилась, что в усадьбу действительно прибыл Францсик собственной персоной.
«Интересно… Должно случиться что-то из ряда вон выходящее, чтобы Родерих заставил себя терпеть его общество… Неужели, он хочет заключить с Франциском союз? Но это невозможно! После стольких лет противостояния и ненависти… Хотя в нашем мире все возможно… Но против кого они собрались воевать? Неужели… Гилберт?»
Не переставая раздумывать, Эржебет непринужденно улыбнулась гостю.
— Не ожидала вас когда-либо увидеть в этом доме, Франциск…
— Оу, я и сам не ожидал такого счастья — чтобы мон амур Родерих пригласил меня в свою обитель! — Он буквально сиял, пожирая Родериха взглядом.
А тот надел на лицо ледяную маску и смотрел куда угодно, только не на гостя.
— Не желаете ли вина? Или может быть каких-нибудь закусок? Вы наверняка голодны с дороги. — Эржебет старалась быть приветливой, в конце концов, личной ей Франциск ничего плохого не сделал, а когда-то даже помогла.
— Я бы не отказался от бокальчика знаменитого токайского!
Эржебет уже было собралась выйти из комнаты, но Родерих остановил ее жестом, в его глазах на мгновение мелькнула паника.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Тебе не стоит самой беспокоиться о таком, Эржебет. Я прикажу слугам.
Он выглянул в коридор, позвал лакея, велел ему принести вина и пирожных.
Эржебет опустилась в кресло, Франциск присел на обитый нежно-голубым атласом диван, Родерих в свою очередь устроился на диване напротив. От Эржебет не укрылось, что он постарался расположиться так, чтобы она оказалась между ним и Франциском.
«Черт его знает, что за политические дела они собрались обсуждать, но Родерих явно настоял на моем присутствии на встрече в первую очередь затем, чтобы не оставаться с этим извращенцем наедине». — Эржебет мысленно рассмеялась.
Но шутка не помогла расслабиться, Эржебет все равно не могла справиться с волнением, ожидая, какой разговор состоится у, видимо теперь уже бывших, врагов.
Через пару минут появился лакей с вином и вазочкой с пирожными, все это он поставил на столик и с поклоном удалился.
— Изумительная обстановка, — заметил тем временем Франциск, осматриваясь. — Как ожидалось от тебя, Родерих! Изысканный вкус!
— Вы приехали сюда вовсе не для того, чтобы обсуждать интерьеры, — весьма холодно заметил Родерих. — Так что давайте перейдем к главному вопросу нашей встречи.
Впервые на памяти Эржебет он нарушал негласные правила светской беседы и начинал разговор в лоб, без обычного обмена любезностями.
— Ох, я бы с большим удовольствием обсудил интерьеры, искусство и твою любимую музыку, чем Гилбо. — Франциск с наигранной грустью вздохнул.
Эржебет мгновенно подобралась.
«Значит, все-таки они интригуют против Гила… Что и следовало ожидать. Родерих не смирился с потерей Силезии… И все же заключить союз с Франциском. Не ожидала от него такого…»
Она подняла со стола бокал с вином, пригубила и навострила уши, жадно ловя каждое слово разговора. Пока что беседу поддерживал в основном Франциск.
— Ах, Гилбо забавный, но такой грубиян! — рассуждал он, периодически отпивая токайское. — Просто неотесанный мужлан. Представляешь, Родерих, он обозвал меня каким-то словом на прусском языке, которое, как сказали мне потом, в мягком переводе означает «мерзкий извращенец»! А в грубом там было что-то про свиней и эм-м-м… часть человеческого тела пониже спины… Просто возмутительно!
На лице Родериха было написано, что он впервые в жизни готов согласиться с Гилбертом в таком определении.
— Так что я с удовольствием поддержу тебя в войне против него, мон амур! — Франциск одарил Родериха сияющей улыбкой. — Ради тебя я и не на такое пойду, только попроси!
«Ага, как же, ради прекрасных аметистовых глаз Родериха ты будешь воевать, — зло подумала Эржебет. — Просто не можешь простить Гилу тот сепаратный мир. И заришься на немецкие княжества…»
— Что ж, тогда предлагаю приступить к обсуждению деталей. — Родерих натянуто улыбнулся.
Он взял со стола явно заранее приготовленную папку с бумагами и вручил Франциску, стараясь не соприкасаться с ним пальцами.
— Вот мой план разделения завоеванных территорий. А также наброски на начало военных действий…
Франциск принялся читать очень подробные, как подозревала Эржебет, записки Родериха.
«Уже делят земли… Собственно так всегда и бывает при заключении союза — нужно сразу решить кому какой куш достанется…»
Эржебет уже поняла, зачем Родерих пригласил ее на эту тайную встречу: ему нужны были ее войска в предстоящей компании. Вот только он слишком привык считать, что вассалы будут всегда исполнять его распоряжения, и не учел, что она совершенно не хотела сражаться с Гилбертом.
«Ну уж нет, интригуйте без меня…»
Франциск тем временем отложил папку, допил вино и откинулся на спинку дивана, всем своим видом демонстрируя расслабленность и спокойствие.
— Родерих, дорогой, я люблю тебя безмерно, однако… У меня есть несколько замечаний по поводу твоего замечательного плана. Совсем маленьких, незначительных, я уверен, они тебя совершенно не стеснят, — проворковал Франциск, но в голосе его на мгновение проскользнули стальные нотки, а голубые глаза обдали холодом, напоминая о том, кто из присутствующих является древнейшей страной.
