Ее мозг словно бы распирало изнутри. Занавеси неистово раскачивались, их зажимы звенели, ткань трепетала. Треск огня не слышался более, порыв ветра заглушил стук часов. Все повторялось. Хотя рубль сменила крона, полеты военных самолетов над ее головой стали редкими, офицерские жены попридержали языки и из репродуктора по программе «Длинный Герман» каждый день раздавались песни о независимости, тем не менее опять появлялся хромовый сапог, всякий раз новый сапог, тот же или другой, не имеет значения, но так же наступающий на горло. Вроде окопы засыпали, пули в лесу заржавели, землянки разрушились, погибшие преданы земле, но известные дела все повторяются!
Алиде захотелось прилечь, опустить отяжелевшую голову на подушку. Комнатенка была справа от нее, девушка в ней замолкла. Алиде сняла кастрюлю с томатами и поставила на пол, консервы надо раскладывать по банкам в теплом виде, но такая тяжелая работа казалась теперь не по силам, камни в серьгах — тяжелыми, раздражающее карканье ворон стало слышно в глубине дома. Хрен она еще смогла затолкать в банки, добавила уксус и закрутила крышку. Но томаты и чеснок она оставила не нарезанными. Вымыла руки в использованной воде, вытерла их подолом, пошла во двор и села на скамью под березой, перед которой посадила гладиолусы, русские цветы. В отдалении, в серебристых вербах шумели вороны.
Девица умела врать намного лучше, чем Алиде когда-либо. Умелица. Алиде она даже начала нравиться. Это внучка Ханса. У нее такой же нос, как у Ханса. Хотел бы Ханс, чтобы она сделала что-то для нее? Позаботилась о его внучке, как когда-то хотел, чтобы она позаботилась об Ингель?
1950, Западная Виру
ПОЧЕМУ ХАНС НЕ МОЖЕТ ПОЛЮБИТЬ АЛИДЕ?
Ханс затаился. В те дни, когда Мартин отсутствовал ночью, Хансу удавалось побыть в кухне подольше, и он читал газеты или играл с Пелми. Иногда он хитро посматривал на Алиде, опускал подбородок на грудь и обвивал себя руками, как будто хотел защитить что-то внутри. В бороде у него торчали соломинки, но ему это было безразлично. Алиде звенела банками, проверяла свои настойки, угощала Ханса специально приготовленными чаями, целый день заваривала их, но он оставался равнодушным. Она старалась не нервничать, швыряла тряпки в раковину, подправляла огонь в очаге, возилась и хлопотала, стирала белье и готовила так много корма для кур, что, опустошив таз, куры дремали весь следующий день. Ханс больше не рассказывал о своих видениях. Может, реакция Алиде вызвала его раздражение или он боялся, что это таит угрозу, как знать. Алиде все думала, как бы расспросить его об этом, но так и не придумала. Как Ингель? Видел ли ты ее? Продолжаются ли еще твои кошмары? Нет, ничто не годилось. И откуда Алиде знать, как Ханс отнесется к ее неловким вопросам. Наступала зима, и Ханса нужно было вывести из укрытия. Зимой она не сможет прыгать из окна комнатушки, на снегу останутся следы. Ей необходимо выкрасть в милиции чистый паспорт, но сможет ли она правильно заполнить его, чтобы сведения были похожи на подлинные? Надо найти такого человека, кто сможет это сделать, но где его отыскать? Представить только, какая разнесется весть о том, что жену парторга задержали в лесу в бандитской землянке, когда она искала того, кто подделывает документы. Или пошли бы разговоры о том, как она бегала по деревне, расспрашивая, где найти лучшего специалиста по подделке документов. Нет, необходимо заполучить чужой паспорт. Или устроить так, чтобы кто-то потерял свой.
— Ханс, если я устрою тебе паспорт…
— Если? Ты же обещала.
— Сделаешь ли ты все, как я скажу, пойдешь ли туда, куда я скажу?
— Конечно!
— В Таллине везде требуются рабочие. При заводах есть свои общежития. Вряд ли я смогу устроить тебе квартиру, сейчас такая нехватка, но место в общежитии смогу. На железной дороге, на судоверфи, выбор большой. И если я отвезу заведующей общежитием колхозную свинью в подарок, они даже не спросят, кто ты такой. И я буду приезжать в столицу. Только представь, мы сможем гулять в парке или на берегу, все что угодно! Пойти в кино. Вообрази, ты сможешь разгуливать там как любой свободный человек. Ходить по улицам, видеть людей…
— Кто-то знакомый может встретиться.
— Никто тебя не узнает с такой бородой.
— Человека можно узнать по самым неожиданным вещам, по строению затылка или по походке.
— Ханс, прошло уже так много времени с тех пор, как кто-то видел тебя. Никто не помнит. Ханс, скажи, что это звучит прекрасно.
— Это звучит прекрасно.
Ханс поглядел на пустой стул Ингель. Он точно подмигнул ему. Алиде схватила рабочий халат с вешалки и побежала в хлев. Она видела через просвет в вилах, как Ханс пошел следом за ней в хлев и вскарабкался на чердак. Соленый пот катился по ресницам, во рту был вкус свинарника. Алиде доверху наполнила тележку навозом и поднялась на чердак, чтобы поставить на место снопы сена перед убежищем Ханса. Когда она перетаскивала их, в спине снова что-то щелкнуло.
Что сделала Лейда Хамер, чтобы ее сын перестал являться ей во сне? Парня задержали у землянки, когда он хотел бежать оттуда, и он выскочил без сапог. Так без сапог его и похоронили. Каждую ночь Лейда видела один и тот же сон: мальчик жаловался, что ноги у него мерзнут. Бабка Мария посоветовала приготовить сапоги нужного парню размера и когда в деревне в следующий раз случатся похороны, положить их в гроб покойного и записку с именем сына. Ночные кошмары прекратились, когда Лейда положила в могилу сапоги с именной запиской. Но Ингель жива, как нужно действовать в таких случаях?
И все же не означали ли народные приметы, что Ингель уже нет в живых?
Вечером Алиде просунула в дымоход сбереженный ею кусочек от свадебного покрывала сестры и пожелала, чтобы он как следует прокоптился.
1992, Западная Виру
ЧТО РАССКАЗАЛА ИНГЕЛЬ ВНУЧКЕ ПРО АЛИДЕ
Алиде в вечерних сумерках сидела на кухне, как обычно, на своем стуле. Рассказала ли Ингель девочке про нее? Нет, разумеется. Или Линда? Нет, нет. Это было бы еще глупее. Но девица ей врала. Какой помощи она могла ждать от родственницы, которая не подозревала об их родственных связях? Намеревалась ли она сначала рассказать об этом, но потом передумала? Знала ли Ингель, что девочка здесь? А фотография? Снова вранье. Принесла ли она ее с собой? Получила от Ингель?
Петух кукарекал, часы стучали. Чайный гриб в банке, казалось, пристально смотрит, хотя он походил не на животное, а на помещенную в коричневую воду губку. Из комнаты доносился звук, будто кто-то скреб по полу когтями, как Хису. Мафиози могут явиться снова. Ворвутся внутрь, если она не станет открывать. Подожгут дом. А, может, они охотятся за ее лесом, откуда ей знать. Может, девица сообразила, что у ее родственников скоро будет собственный лес и его надо продать в Финляндию. Она задействовала мафию, чтобы провернуть это дельце, но их бизнес пошел вкось. Не Ингель ли направила ее на это земельное дело? Девица, быть может, доверчивая, вообразила, что получит свою долю от мафии, но потом поняла, что они заберут все. Любые варианты возможны. В этой стране теперь делают что угодно. Надо сохранять спокойствие. Сейчас она встанет со стула, зажжет свет в кухне, задвинет занавески, запрет дверь и выпустит девицу. Это не так сложно. Алиде была намного спокойнее, чем можно ожидать в такой ситуации. Сердце не давало перебоев, мысли слегка путались, но не настолько, чтобы сбить ее с толку. Она была в себе, хотя только что услышала о том, что Ингель жива. Если только мафиози говорили правду.
Что Ингель рассказывала внучке о своей сестре? Русская ли, нет ли, у девочки был подбородок Ханса. И у нее была их сноровка, она ловко нарезала томаты и чистила ягоды.
1951, Западная Виру
МЕСТО ПАСПОРТА ВО ВНУТРЕННЕМ КАРМАНЕ
Когда в следующий раз киномеханики приехали в деревню, Алиде сказала Мартину, что хочет пойти вместе с ним. Мартин обрадовался, так как в прошлый раз она отказалась, сославшись на астму.
— А поведешь ли меня потом на танцы?
— Конечно, я свою ласточку затанцую.
В зале было душно, она нашла место возле раскрытого окна. Шум генератора слышался даже внутри. Алиде попыталась проследить, кто из выпивох на месте, сколько их, кто из них наиболее подходящий, кто сегодня потеряет паспорт с ее помощью? На белом полотне экрана счастливые люди маршировали на майском параде, верхушка Кремля собралась на трибуне Мавзолея, чтобы помахать руками народу, а люди махали в ответ. Может, это будет Хейно Кокка? Простой мужик, получил бумаги у «Зеевальда»[12] уже давно и маленькую инвалидную пенсию. Хроника кончилась и начался художественный фильм «Поколение победителей». Или же им может стать Калле Румвольт? Нет, Калле работает в колхозе и место жительства проставлено в паспорте. Алиде не была уверена в том, какой проверке каждый подвергается в столице и кого заносят в книгу записей. Может, несмотря на дары в виде деревенской ветчины и меда, они позвонят и проверят, что за человек к ним устраивается. Да и без печати на новом месте жительства устроиться не удастся ни за что. Ханс не может пойти за печатью в милицию, ни в коем случае. И вся эта затея пустая. Почему ты переезжаешь? Куда прописываешься? Это если Ханс начнет заполнять анкету от имени Калле Румвольта. Еще больше будет расспросов, если кто-то там окажется из тех, кто знает Ханса. План был готовой западней, а сама Алиде так же глупа, как та пожирающая глазами киномеханика доярка-свиноматка, которая в конце зала кокетливо взбивала прическу пухлыми руками, и ее телеса с игривой живостью колыхались в такт биения сердца.
