Даже металл и тот не только изнашивается, но, как выражаются металлурги, «устает». Так что же говорить об организме человека?
Директор завода шампанских вин сообщил мне интересную подробность: на каком-то этапе вино перевозится из другого города. И если по прибытии вина ему не дадут «отдохнуть» три недели, шампанского не получится.
Даже для вина требуется длительный отдых. А разве людям он не требуется? Только что вернулся человек из командировки. Там у него была напряжённая работа, волнения, беготня и, может быть, недосыпание. Дома ему бы обязательно надо несколько дней отдохнуть, чтобы привести свою нервную систему в порядок. Но где тут?! Он, едва сойдя с поезда, иногда не заходя домой, уже бежит на работу и с головой погружается в новые заботы и волнения. Разве это не работа на износ? Разве это не варварское отношение к своему здоровью? При этом нельзя думать, что забота о здоровье есть чьё-то частное дело. Мы все – сыны и дочери своей Отчизны, принадлежим ей. И для нашей Родины далеко не безразлично, уйдём ли мы из жизни в 40 лет, когда мы ещё только набираем опыт и только частично его отдаём другим. Или же мы сможем передать сполна свои знания, опыт следующему поколению. По существу, ранний износ – это есть украденные годы наиболее интенсивного и полноценного труда, создающего богатства для народа. И ведь что характерно. Те, которые создают что-то ценное, они-то как раз и работают до самозабвения, не считаясь со здоровьем. И люди выбиваются из строя в расцвете творческих сил. Мне часто хочется сказать этим людям: берегите себя! Занимайтесь профилактикой! Не относитесь небрежно к своему здоровью. Научитесь спокойно принимать удары судьбы. Борьба есть борьба. Жизнь есть жизнь.
Кроме режима труда и отдыха, для сохранения работоспособности человека большое значение имеет также режим питания. Многие люди слово «поправился» отождествляют со словами «прибавил в весе». Можно часто услышать, как человек, вернувшись с курорта, желая показать, что он хорошо отдохнул, заявляет, что он «поправился на пять кило».
На самом деле полнота не есть признак здоровья. Наоборот, она снижает сопротивляемость организма, и полный человек легче заболевает каким-нибудь недугом и труднее его переносит по сравнению с человеком нормального или даже пониженного веса.
Эти данные были установлены и затем неоднократно проверены не только медицинскими, но и страховыми учреждениями на Западе. Они установили закономерность: человек после 40 лет, если он весит больше положенного веса, при прочих равных условиях проживёт меньше, чем тот, кто имеет свой нормальный или даже пониженный вес.
В Америке, например, при страховании жизни человек платит дополнительную страховку за каждый килограмм лишнего веса.
Что же считать за нормальный вес? Для разных народов он несколько различен. Для нашей страны можно считать за нормальный вес количество килограммов, равное росту за вычетом 100. Например, если у человека рост 160 или 170, значит, нормальный вес для одного будет 60, для другого 70 килограммов.
Для людей более высокого роста вычисление веса идёт из расчёта роста минус 105 или даже 110. Например, для человека ростом в 180 нормальный вес будет 75 килограммов, а при росте 195 – 85. Точно так же и возраст требует некоторого снижения веса для нормальных показателей. Например, после 60 лет человеку ростом в 175 лучше иметь вес 70, чем, например, 80, то есть не только не полагается добавка на возраст, но, наоборот, на возраст полагается дополнительная скидка веса.
Это очень важно каждому соблюдать, так как излишний вес не даёт человеку никаких преимуществ, принося в то же время сердцу дополнительную нагрузку.
Полнота снижает функции всех органов, и прежде всего сердечно-сосудистой системы. Вместе с увеличением жира под кожей идёт нарастание его в грудной и брюшной полостях; сердце и его оболочка пронизываются слоями жира, что затрудняет работу нашего «мотора». Скопление жира в брюшной полости поднимает диафрагму, а вместе с ней и верхушку сердца, что приводит к перегибу сосудов и дополнительному затруднению в работе сердца.
У полных людей изменяется состав крови, нарастают сверх меры холестерин и протромбин, что способствует появлению артериосклеротических бляшек и повышенной свёртываемости крови. А это, как известно, предрасполагает к инфаркту. У таких людей нарушается обмен веществ и образуются камни желчного пузыря. И чаще всего операции приходится делать именно этим полным людям, имеющим лишнего веса по 20–30 и более килограммов. Тут уже не приходится говорить о технической стороне дела, так как хирургу оперировать полных – сплошное мучение. Делается разрез значительно больше обычного, иначе будешь оперировать как в узкой воронке. Все ткани, все сосуды заросли жиром. Прежде чем подойдешь к нужному месту, намучаешься. И попробуй отличить сосуд от общего желчного протока, когда все это пронизано слоями жира. А ведь ошибка хирурга часто может стоить больному жизни.
Мне пришлось видеть операции, которые проводил профессор Тунг у вьетнамцев на печени и желчном пузыре. Он их делает часто, так как там распространяются паразитические заболевания печени, требующие операции, и я был восхищен прекрасным видом всех сосудов и протоков. На них не было ни грамма жира. До чего просто и легко работать хирургу. Да и больные во много раз легче переносят такие операции, чем у нас.
Но технические трудности хирурга при операции у тучных больных – это очень малая часть тех трудностей, которые испытывают сами полные больные во время и после операции.
Чтобы операция прошла без лёгочных осложнений, больному надо часто садиться, вставать, ходить. Худенький человек все это легко проделывает сам, а если не может, няня его посадит. Если же прооперированный имеет лишних 30–40 килограммов веса, он лежит совершенно неподвижно. Он не только сесть или подняться – он повернуться не может. Попробуй его посадить. А уж о том, чтобы поставить, нечего и думать. Вот и лежит такой больной пластом, неподвижно. А там, где нет движения, там развивается послеоперационная пневмония, которая резко отяжеляет состояние больного, затягивает течение болезни и нередко является причиной печальных исходов, хотя операция и сделана правильно.
А именно у полных часто приходится прибегать к операциям на желчных протоках, так как у них резкое нарушение обмена и изменения в составе крови.
Хирург, увидев тучную больную, со страхом думает о том, что ждёт его и весь персонал во время операции и после неё. Он понимает, что для полного человека операция представляет большую опасность. И охотно идёт на поводу у больных, которые просят его полечить без операции. Но лечение без операции не помогает. Больному становится хуже, возникает угроза перитонита. И хирург вынужден брать больного на операцию в ещё более неблагоприятных условиях.
Так возникают различные осложнения. Но сложность с полными людьми заключается не только в том, что они часто заболевают воспалением желчного пузыря, пневмонией и т. д. Главное – у тучных людей резко снижаются защитные силы организма, и любая травма или заболевание у них протекает тяжелее и даёт больше осложнений.
Это особенно демонстративно выявляется при операционной травме. У тех больных, у кого вес намного больше нормального, на 15–20 килограммов, даже такая сравнительно небольшая операция, как удаление червеобразного отростка или ушивание грыжи, становится опасным вмешательством, создающим прямую угрозу для жизни. А о более крупных операциях и говорить не приходится.
К нам поступил Андрей Белов 30 лет. Это было в конце 40-х годов. Мы уже делали десятки операций на лёгких и на грудном отделе пищевода. Поэтому вскрытие грудной клетки у нас было освоенной операцией. Больной поступил с какой-то неясной опухолью в грудной клетке. То ли это был рак лёгкого, который, хотя и редко, встречается в таком возрасте. Может быть, это была доброкачественная опухоль лёгкого. Но так как, судя по словам больного, она у него растёт, что отмечено и на повторных снимках, он и поступил к нам на операцию.
Молодой человек был очень толстый. Вес его превышал нормальный более чем на 25 килограммов. Было странно видеть молодого человека с таким огромным лишним весом. Он рассказал, что во время блокады и после неё он очень голодал. Его мать, вернувшись из эвакуации, поступила в столовую поваром. Она каждый день приносила домой в судках первое и второе. Кроме того, стали давать хороший паёк. Затем и совсем отменили карточки. Но мать продолжала носить обеды. И так как она была сыта, то все доставалось сыну. Не выбрасывать же продукты. Вот он и ел. Да и мать всё время приговаривала: «Ешь, сынок, поправляйся. Вдруг опять голод!..»
…Опухоль росла, и ждать похудения было опасно.
Вскрыли грудную клетку – сердце стало резко сдавать. Давление упало, пульс зачастил. Едва сумели определить, что опухоль бугристая и что потребуется удалить все лёгкое. Из-за резкого падения давления приостановили операцию и стали ждать, всё время переливая больному кровь и вводя сердечные препораты. Однако пульс не улучшался, давление не поднималось. И сколько мы ни старались, нам не удалось наладить работу сердца. Больной умер на операционном столе от одного вскрытия грудной клетки.
