Однако не стоит думать, что все валиде периода «женского султаната» были жадными до денег и лести простушками, какими их часто изображают недоброжелатели. Например, Хюррем-султан, более известная как Роксолана, обладала по-настоящему острым умом, владела несколькими иностранными языками и достаточно разбиралась в тонкостях международной политики, чтобы самостоятельно вести переписку со многими европейскими государями. Не следует забывать и о том, что альтернативой власти жен и матерей в ряде случаев было бы правление откровенно недееспособных людей – душевнобольных или закоренелых алкоголиков.
Началом периода «Kadınlar Saltanatı» принято считать 1550 год, приходящийся на апогей могущества возлюбленной жены Сулеймана I Роксоланы. Но и до того в истории Османской империи неоднократно встречались сильные и влиятельные женщины. Такой, например, была Мара Бранкович, дочь сербского деспота Георгия Бранковича и мачеха Мехмеда II Завоевателя. И грозный пасынок, и его набожный преемник Баязид II относились к Маре с большим почтением и охотно прислушивались к ее советам. Свой авторитет эта отважная женщина употребляла во благо земляков и единоверцев и часто выступала посредником между Османской мперией и европейскими странами.
Другим замечательным примером может послужить Хафса-султан, мать Сулеймана Великолепного. В полном соответствии с известным высказыванием пророка Мухаммеда «Рай лежит у ног ваших матерей» султан обожал валиде Хафсу. Хотя женщина не злоупотребляла этим, ее влияние на сына сложно переоценить. Так, один из европейских дипломатов, напутствуя коллег, давал им такой совет: «Кто ищет дел с Османской империей, пускай обратится к матери султана, прежде чем разговаривать с кем-либо еще». И действительно, Хафса-султан опосредованно участвовала даже в определении международной политики турецкой державы.
Сулейман I боготворил и почитал мать, но… Настоящей хозяйкой его сердца была Хюррем-султан, чья невероятная судьба в бесконечно далеком от равноправия полов мире на долгие века стала символом женского могущества и власти – власти над величайшей в мире империей и над мужчиной, эту империю олицетворяющим…
Хюррем. Первая во всем Споры о происхождении Хюррем-султан, более известной как Роксолана, не затихают вот уже четыре с лишним века. Свои права на женщину, укротившую османского льва, заявляют и Польша, и Украина, и Молдавия, и даже Россия. Бесспорными доказательствами не обладает ни одна из сторон, но бóльшая часть исследователей сходится во мнении, что дошедшие до нас документы свидетельствуют: Хюррем-султан была родом из города Рогатин украинского Прикарпатья, находившегося тогда[122] под властью польской короны.
Литовский дипломат Михалон Литвин примерно в 1551 году сообщал, что «любимая жена турецкого императора, мать его старшего сына и наследника, была когда-то украдена в наших[123] землях!»
В 1596 году эту версию развил секретарь короля Станислава Батория, некто Станислав Негощевский. В своем докладе великому канцлеру Великого Княжества Литовского Льву Сапези он под зубодробительным псевдонимом Кристофино Деминео Перегрин Полонус утверждал, что версию о «поповне из Рогатина, из народа русинского» слышал лично из уст султана Мурада III, доводившегося Сулейману Великолепному и Роксолане родным внуком. Еще одно подтверждение этому можно найти в рифмованных строках поэмы «Посольство Кристофера Збражского». Автор, член польского посольства в Константинополе Самуил Твардовский, называл Хюррем-слутан «русинкой» и «простого попа из Рогатина дочерью».
Самым же, пожалуй, убедительным доказательством можно считать официальное свидетельство самого близкого Роксолане человека – ее супруга султана Сулеймана Великолепного. В письме польскому королю Сигизмунду II Августу от 1551 года он передавал последнему свои наилучшие пожелания и упомянул, что на аудиенции, которая была дана в присутствии Хюррем польскому послу Петру Опалинському, «твой посол видел мою жену, твою сестру, в добром здравии». Поскольку Хюррем не была женщиной благородных кровей, то единственной, согласно протоколу, причиной называть ее «сестрой короля» было их землячество, общее происхождение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
При всей многочисленности документов и свидетельств о происхождении Хюррем-султан история, к сожалению, не сохранила для нас имени, данного ей при рождении. Вариант с Настей, или Александрой, Лисовской возник только в XIX веке. Всем известное имя Роксолана впервые появляется в «Турецких письмах» посла Священной Римской империи в Константинополе Ожье Гислена де Бусбека, написанных где-то между 1555 и 1560 годами. И это даже не имя собственное, а скорее прозвище, основанное на предполагаемом происхождении султанши из заселенных украинцами земель Королевства Польского, которые тогда назывались Рутения или Роксолания.
Этот момент могла бы прояснить сама Роксолана, но даже если возлюбленная султана, угнанная в гарем в очень юном возрасте, и вспоминала свое настоящее имя, она никогда не упоминала его ни в письмах, ни в разговорах с посторонними. В гареме султана обаятельную, неунывающую украинку назвали по-персидски Хюррем, что означает «веселая», «улыбающаяся», «дарящая радость».
Неизвестен и точный год ее рождения, сохранились только косвенные указания. Так, в никяхе – мусульманском свидетельстве о браке – было записано, что Хюррем «на 11 лет младше султана Сулеймана». Учитывая, что Сулейман I родился 6 ноября 1494 года, можно подсчитать, что его возлюбленная должна быть 1505 или 1506 года рождения. С поправкой на разную длительность солнечного и лунного календарей предполагаемая дата выпадает на вторую половину 1505 или первую половину 1506 года.
Роксолана оказалась в плену в весьма юном возрасте. По одной из версий, когда ей было десять или двенадцать лет, она попала во дворец крымского хана в Салачике[124], где ее воспитывала родная тетка Сулеймана I по матери Ханчерлы Фатьма. Она изначально готовила юную красавицу как подарок племяннику в честь восхождения на престол, и потому девушка получила отличное образование. Под присмотром учителей Роксолана усердно изучала османскую историю, культуру и обычаи, Коран и исламское богословие, овладевала тюркскими языками – ведь девушку готовили для жизни в стране, где правит мусульманская династия. Вскоре она уже воспринимала себя в тех же цивилизационных координатах, что и османы.
Именно крымскому воспитанию Роксолана обязана стремительным взлетом своей карьеры в гареме. Обычно наложниц, взятых в гарем с невольничьего рынка, представляли султану не ранее чем через два-три года, после соответствующего обучения. Будущие одалиски штудировали арабский и османский языки, фарси, учились шить, вышивать, играть на музыкальных инструментах, петь, танцевать и ублажать «счастливого повелителя» турок… иными способами. Когда валиде-султан решала, что девушка-претендентка освоила необходимые манеры и навыки, у одалиски появлялся шанс предстать пред очи султана и – что случалось далеко не всегда – войти в круг избранных. Из воспитанниц гарема, так и не ставших наложницами «счастливого повелителя», выбирались подруги для шехзаде.
Те же из девушек, кто не привлек даже эпизодического внимания кого-то из Османов, могли после девяти лет службы в гареме подать прошение о предоставлении им свободы. Таким за счет государственной казны строили дом и выдавали внушительную сумму в качестве «приданого» – жениться на воспитаннице гарема считалось хорошей возможностью привлечь к себе благосклонное внимание обитателей дворца. Кроме того, все девушки были очень хороши собой и прекрасно образованны. Замуж не позволялось выходить лишь тем, кто удостоился хотя бы разовой интимной встречи со «счастливым повелителем». Единственным скандальным – во всех смыслах! – исключением стала беременная наложница султана Селима I. За невыносимый характер и постоянные драки с другими обитательницами гарема ее спешно спровадили замуж за какого-то мелкого и, вероятно, не слишком любимого валиде-султан придворного.
