Пораженная Алисия посмотрела на Трэвиса, но встретила бесстрастный взгляд, с каким он обычно взирал на мир. Она снова повернулась к ребенку, уютно примостившемуся на его коленях.
— Нет, Пенни, он не лжет. Есть хорошие и плохие индейцы, как и хорошие и плохие маленькие девочки. Почему бы тебе не сбегать и не показать этого миленького крольчонка мисс Лален?
Пенни с мрачным видом переваривала полученную информацию. Она отлично знала, что есть плохие маленькие девочки, потому что как раз сегодня утром одна из ее кузин ущипнула ее и толкнула так, что она упала. Она повернула серьезное личико с распахнутыми от удивления глазами к смуглому лицу Лоунтри:
— А у индейцев бывают маленькие девочки?
В глазах Трэвиса запрыгали смешливые огоньки. Он снял ребенка с колен и поставил на пол.
— Конечно же, бывают. И им так же, как и тебе, нравятся крольчата. А теперь сделай то, что сказала тебе мисс Алисия.
Дети убежали, как только Трэвис встал во весь рост. Его глаза не переставали смеяться, когда подошла Алисия.
— А ты как думаешь, Синеглазка? Я хороший или плохой индеец?
Она взглянула на крупные мозолистые руки, которыми он мог вырезать такие тонкие прекрасные изделия и нянчить напуганного ребенка, затем перевела взгляд на широкое скуластое лицо. Когда-то эти резкие черты ее пугали, но это было давно. Он был очень красив. Поразительными были слова, которые вдруг пришли ей в голову.
—Я подозреваю, что, когда ты плохой, ты внушаешь ужас, — спокойно ответила она. — Но за Пенни спасибо.
Трэвис отряхнул руки и, не отрывая глаз от стройной фигуры, потянулся за своим пальто.
— Полагаю, так можно сказать о многих из нас. Ты пойдешь со мной, несмотря на это, в субботу?
Вот и настал момент, когда Алисии пришлось набрать в грудь побольше воздуха и ответить:
— Нет. Отец устраивает прием и хочет, чтобы я присутствовала на нем. Я согласилась.
Трэвис натянул пальто и внимательно посмотрел на нее:
— Прекрасно. Я увижу тебя там.
Глава 15
Алисия нервно поглядывала в сторону большой двустворчатой двери каждый раз, когда филенчатые створки раскрывались, пропуская гостей, но каждый раз это оказывался званый гость. По мере того как комната стала заполняться мужчинами в строгих сюртуках и белых галстуках и женщинами в шелках со сверкающими бриллиантами, Алисия испытывала даже облегчение. На данный момент в ее отношениях с.отцом не было стабильности, и ей совсем не хотелось объяснять ему, как она относится к Трэвису.
Она вежливо слушала рассказ одного из ближайших друзей отца о напряженной ситуации в северных районах Индианы и Огайо, где англичане все еще держали форты и аванпосты в стратегически важных местах. В выступлениях боевых индейских отрядов и резне на этих территориях он винил только занимавшихся подстрекательством англичан и не видел другой альтернативы, кроме войны с давним недругом.
Этот аргумент был не нов, и нельзя сказать, что Алисия не разделяла его раньше, но теперь, когда почти все ее мысли были заняты Трэвисом, все это приобретало новую окраску. Она путалась в разнообразии племен, но Трэвис говорил, что он делавар. Делавары входили в число тех племен, что искали защиту от вторгшихся в их земли американцев под прикрытием пушек английских фортов. Справедливости ради следует отметить, что несколько лет назад они были первыми, кто подписал мирный договор с только что сформированным американским правительством, но договору пришел конец, когда орды поселенцев заняли гористые районы территории Огайо. Делаваров все дальше оттесняли с их земель, так что, придя в отчаяние, они вынуждены были примкнуть к своим бывшим союзникам. Сейчас многие помогали британцам.
Что побудило ее думать о Трэвисе в связи с этими событиями? Он был наполовину белым. Где-то у него есть отец, с которым он жил, и который воспитал его как джентльмена. Она предполагала, что его отец мог жить в Филадельфии и быть или мясником, или портным, или изготовителем подсвечников. Что заставило ее связать Трэвиса с британцами? И почему это беспокоило ее? Она продолжала биться над этой проблемой даже тогда, когда рядом с ней вместо пожилого поджигателя войны оказался молодой белокурый собеседник. Сэм мило болтал о танцах в зале для приемов, а Алисия слушала его вполуха. Мог ли Трэвис быть наполовину англичанином? Мог ли он быть шпионом? Что он выигрывал от такой жизни, кроме путешествий вверх и вниз по бурным рекам?
Алисия так запуталась в своих мыслях, что не услышала, как в последний раз открылась входная дверь. Она очнулась только тогда, когда отец появился в дверях и начал представлять последнего гостя. У нее от потрясения перехватило дыхание, а в голове воцарился хаос при виде бронзового лица среди этой блистательной толпы.
Трэвис же, похоже, не обращал никакого внимания на Алисию, пока Честер представлял его Летиции, а затем находившимся ближе к двери гостям. Оказавшись в углу с Сэмом, Алисия не предприняла попытки выйти вперед и поприветствовать его. Она не была уверена, что у нее хватит смелости сделать это.
Ей не верилось, что отец его пригласил. Ей казалось, что здесь она будет недосягаемой, но, похоже, от него нигде не скрыться. Раньше Алисия не сталкивалась с проблемой узости и переплетения связей в небольших общинах, но сейчас она начала понимать, насколько это опасно. Она думала, что единственный способ избежать ненужных волнений — это уклоняться от встреч с Трэвисом, но оказалось, что в этом вопросе она бессильна.
Ей стало легче, когда она увидела, как открылись двери столовой. У Трэвиса не будет времени к ней подойти. Она прошла в столовую под руку с Сэмом и заняла свое место рядом с отцом во главе стола. Трэвиса усадили чуть дальше, в середине стола.
Памятуя о том времени, когда Трэвис пальцами доставал из миски куски мяса, Алисия исподтишка поглядывала на него. Внешне он мало чем отличался от других мужчин, разве что его лицо было более темным и обветренным. Он пользовался салфеткой, знал, что такое чаша для омовения пальцев, и удивил ее своей осведомленностью, когда брал в руки те или иные столовые приборы, лежавшие рядом с его тарелкой. Алисия не представляла, откуда лодочник-индеец нахватался этих навыков, но с облегчением вздохнула. Ей хотелось, чтобы он выглядел безупречным в присутствии ее отца.
Все эти мысли привели к тому, что у нее порозовели щеки, и, чтобы отвлечься, Алисия подключилась к разговору соседей по столу. В той части стола, где сидел Трэвис, шла оживленная беседа, временами слышался смех, и хотя Алисия не знала, о чем там говорили, она была уверена, что инициатором был он.
Даже Летиция, похоже, одобрительно улыбалась индейцу, и в то время как обед шел своим чередом, Алисия почувствовала, что отца одолевает любопытство. Алисия с большим трудом выносила скрытое напряжение и едва замечала содержимое блюд, которые ставили перед ней. Ее одолевали тревожные догадки, что Трэвис заполучил приглашение сомнительным способом и отец вскоре покончит с этим.
