– Мне нужны деньги на лекарства, а страховки нет. Я приехал из Косово, тут нелегально. Они обещали 25 тысяч евро за мальчишку. Угрожали меня пришить, если ослушаюсь.
– Да, парень, ты попал, – подушка приподнялась. – Раз обещали, то, скорее всего, убьют, но за то, что ты выполнил их задание. Денег не увидишь. Предлагаю альтернативу: назови заказчика, и я прямо сейчас дам тебе пару тысяч.
– А что мне потом делать?
– Коли веришь заказчику, жди его с бабками. Но любой на твоем месте свалил бы отсюда.
– Я сфотографировал твои документы, – вступил в игру Элио, – попытаешься нас обмануть, объявим тебя розыск через Интерпол и Европол. Отпечатки пальцев снимем – на, возьми бутылку сначала правой, потом левой рукой.
– Хорошо, записывайте: зовут Аббас из Франции, говорит, что алжирский беженец, у него «альфа ромео» номер… и мобильник номер …
– Набери его, поторопи насчет денег.
– Ведь ночь. Он заподозрит.
– Напротив, поймет твое волнение.
Звонок ничего не дал: «номер вне зоны обслуживания». Анджело пошел к раковине подмываться – душ в комнатушке отсутствовал. Алехин и Элио вышли через дверь.
– Что дальше?
– Найди мне такси и возвращайся к любовнице.
– Боюсь, она уже не захочет меня видеть. Лучше отвезу вас на виллу.
– Mille grazie!
– А как с Анджело? Неужели, убийство ребенка останется безнаказанным?
– Мальчик жив. Албанца прикончат, готов поспорить, уже сегодня. Вот с Аббасом или как его там придется разбираться, но не нам. Поехали.
Мотоцикл мчался по пустой дороге, теплый ветер гулял между свитером XXL и кожей шпиона, кое-где обвисшей складками из-за сжавшегося тела. Справа гладкое, как зеркало, озеро отражало созвездия. Слева горные склоны накатывали мрачной волной на прибрежные деревушки, грозя снести их в воду. У ворот «Орхидеи» водитель и пассажир несколько секунд молча смотрели друг на друга, будто понимая, что знакомы лишь день, а прощаются навсегда.
– Элио, завтра, черт, сегодня тебе позвонят по поводу новой работы, – закашлялся русский и вынужденно сплюнул. – Извини.
– Буду ждать, – итальянец вынул из кармана знакомый платок и вернул прежнему владельцу. – Я вам больше ничего не должен.
Алехин нащупал в ткани нечто твердое размером с небольшой орех. Сувенир с операции «Шиа» огорчился: старый хозяин хотел сбагрить, новому не приглянулся. Камню оставалось ждать кого-то третьего.
Глава 30
Гора
Мажордом ожидал гостя.
– Сеньор, ваша супруга уехала вместе с четой Мироновичей, а вам приготовлена спальня.
– Веди, Вергилий, – устало бросил Матвей.
Случайно подкинув имя проводника Данте по аду, подсознание уже предвидело будущее, еще недоступное уставшему шпиону. Содрав чужую одежду – веревку в штанах пришлось разорвать, рухнул в постель и заснул, еще не коснувшись подушки. И почти сразу проснулся: в комнате кто-то есть!
– Это я, Лена, – из темноты прозвучал женский голос с подкупающей хрипотцой.
– А Михаил? – только и вымолвил Алехин, щелкнув выключателем ночника и протирая глаза.
– Высосал полбутылки скотча и дрыхнет, – последовал исчерпывающий ответ.
Женщина стояла на фоне закрытой двери, нагая. Идеально круглые яблоки грудей с ложбинкой греха между, едва прикрытый волосами лобок и, чуть выше него, невинно-развратно сведенные руки. Стройные ноги скрещены, голова наклонена набок. Поза умело подчеркивала совершенство форм и ясность намерений. На полулежал упавший халатик.
«Блин, только интима и не хватало, – ёкнуло сердце Матвея. – Благодарная мать отдается спасителю».
Хотя, судя по часам на руке искусительницы, визит мог оказаться и деловым: на вечеринке госпожа Красько жаловалась, что, будучи рекламным лицом известного часового бренда, вынуждена носить хронометр во всех бизнес-случаях. Так или иначе, картина завораживала и манила, оставалось только протянуть руки и взяться за наиболее сочные места. Не потребовалось: Украина решила соединиться с Россией на своих условиях. Один, два, три шага модельной походкой: стопу заносим за линию хода, бедра работают, взгляд фиксирует объект. Элен взошла на кровать, чтобы опуститься на полусонного и пробудить его.
Верхняя половина мужчины, давно не спавшего со случайными женщинами, слегка смущалась, нижняя реагировала естественно. Прелюдия не затянулась. Секс случился быстрый, грубоватый и, как показалось шпиону, обоюдоприятный. Хотя партнерша, наверняка, умела достоверно имитировать оргазм, поскольку относилась к экстра-классу. А таковой ветерану был знаком только по воспоминаниям, причем, нечетким и, возможно, фантазийным. Оставалось не заснуть и дождаться, так сказать, сухого остатка – не в смысле семенной жидкости, конечно. Ожидание не затянулось, женщина вернулась к актуальной повестке начавшегося дня.
– Откуда красное пятно на груди?
– Незаразно – последствие лучевой терапии. Мажу специальным кремом, через месяц пройдет.
– А-а, – чуть отодвинулась Ленка и задала еще несколько вопросов, грамотных сточки зрения болтовни ни о чем. За ними последовало заявление на животрепещущую тему.
– Виновата Вика!
– В смысле? – поддакнул бывший разведчик, давно усвоивший, как говорить с желающим предать – родину ли, службу ли, человека ли.
– Затеяла историю с Femen.
– Какую? – автоматически спросил Матвей, уже сообразивший, что раз женщина легко сдает сестру, то покрывает кого-то более дорогого и близкого. А ближе и дороже самой себя у нее никого нет.
– Ну, сообщила им о вечеринке. Думала, будет небольшой скандальчик, получим в СМИ publicity.
– Femen?
– Французская группа женщин, изначально украинских кровей, со скандальными выходками по всей Европе.
– Те, что любят раздеваться в присутствии государственных мужей и королевских особ?
– Они. По сиськам и пупкам лозунги малюют, приглашают с собой фото– и ТВ-корреспондентов, вываливают картинки в сеть. Их тут боятся.
– Боятся? Я думал, любят: по-моему, профиль её лидера вместо Марианны печатают на французских марках и монетах.
– Что да, то да. Может, дала тамошнему президенту, может, шантажировала его, – женщина потянулась с удовольствием и неспешно, как кошка. – Короче, от Вики ноги растут. Из-за неё Марчелло чуть не утонул.
– Мальчика пора научить плавать, – мужчина не смог удержаться от совета. – А то недалеко от беды.
– Вот, ты и отведи беду, – перешла к сути Лена, включив коронный голос – кроткий, низкий, мягкий, почти детский, подчеркивающий ее незащищенность и слабость – голос просьбы и молитвы, которому нельзя отказать. – С официантом разберись по-взрослому. Заодно Вику убери отсюда – видеть её больше не хочу.
– Почему я? – удивился Алехин. – Почему не твой муж?
– Он – злой, ты – добрый. Хочу, чтобы с Викой обошлись по-доброму, сестра все ж.
– Официант не доживет до конца суток. А ты говоришь «добрый». Не знаешь меня.
– Знаю. Разбираюсь в мужиках, – шаловливая рука шмыгнула под простынь.
– Хорошо, понял просьбу, – капитулировал шпион, который вообще-то не привык сдаваться. – Только дай поспать, умираю от усталости.
– Так и быть, спи, – легко согласилась Элен и, накинув халатик удалилась. Часы на руке победно блеснули бриллиантами вокруг циферблата.
– Спасибо, – выдохнул «добряк», моментально отключаясь от реальности, богатой событиями – приятными и отвратительными.
И тут же, как ему показалось, в дверь постучали.
– Кто? – рявкнул, плотнее сжав веки.
– Ваша жена приехала, привезла вам одежду.
– Который час?
– Почти двенадцать.
– О! Сейчас спущусь.
Алехин – бледный после ночи, с мокрыми после душа и короткими после радиотерапии волосами – вышел на террасу, укрытую маркизами от уже высокого солнца. С видом на озеро был порядок, с сидевшими за завтраком людьми – нет.
– Нормально со мной, не волнуйся, – успокоил Анну, бросившуюся обнимать. – Потом поговорим. Погуляйте с девушками, поиграйте с Марком. Тут мужской разговор намечается.
Жена согласилась без сопротивления – совместная жизнь научила принимать к исполнению редкие, но обязательные приказы мужа, который к тому же выглядел немного виновато. «Во что же вляпался?» Элен фыркнула, испепелила взглядом мужа и, не найдя поддержки, неохотно встала. Вика, не поднимавшая глаз от скатерти, вскочила с облегчением. Друг на друга сестры не смотрели, между ними искрило напряжение.
– Что удалось выяснить? – почти выкрикнул Красько.
– Погоди с вопросами, – остановил Матвей, неторопливо, по-русски, руками очищая скорлупу с вареного яйца. – Давай, сам выкладывай свои проблемы. Кто, что и почему. Без утайки. Как на духу.
– Я, право, не знаю, о чем вы, Матвей Александрович?
– Не тушуйся, рассказывай. Или ты мне доверяешь полностью, или я позавтракаю и исчезну.
История Красько лишь укрепила разведчика в уже сложившемся мнении о происшедшем, обогатив причинами и деталями. Повернувшись к солнцу, он надолго зажмурился, формируя сеть взаимосвязей, из которых проглядывала перспектива вероятного будущего. Как солдат на войне, видел лишь свой окоп, не подозревая, какие еще силы участвуют в разворачивающейся войне. Решил уточнить пару моментов.
