никогда не станем чем-то больше.
— Его Светлость вызвал на разговор, — пробубнила я. Через его плечо я украдкой взглянула на сестру — её брови были сведены вместе, когда она рассматривала нас. Лукас тоже наблюдал за нами, но более задумчиво. К счастью, мне показалось, что Мэтт и его сестра не заметили моего появления. — Поэтому я задержалась.
По просьбе официант подложил ветчину на тарелку Кристиана, при том что там ещё был недоеденный кусок.
— Всё в порядке?
Моя жалкая попытка рассмеяться была больше похожа на бульканье:
— Мы говорили о короне.
Он медленно положил тарелку. Тихо выдохнул:
— У меня самого был точно такой же разговор этим утром.
Я хотела швырнуть фарфор, что был у меня в руках, об стену и смотреть, как он разбивается на тысячу удовлетворяющих меня осколков.
Кристиан не мог обернуться и посмотреть на стол, который покинул, когда сказал:
— У нас есть час или около того до следующей встречи. Давай прогуляемся. Подышим свежим воздухом. Если ты не хочешь сесть и поесть.
Нисколько не колеблясь, я передала свою тарелку первому, проходящему мимо, помощнику официанта. И потом, ни слова не говоря, мы вышли через ворота.
Несколько минут спустя мы блуждали по, выложенному плиткой, дворику за самым большим гостевым домом. За тем, что с двумя фонтанами. Прохладный свежий воздух умиротворял, шёпот ветра сквозь пальмы и дубы, а также пение птиц, были единственными звуками, что осмеливались нарушить хрупкую тишину.
Я долго смотрела на первый фонтан, пока мы проходили мимо него. На вершине мрамора стояла золотая девушка, нюхавшая розу. Второй фонтан был немного другим — девушка наклонилась, чтобы поцеловать лягушку, сидевшую на её ладони.
Знаю я эту сказку. К сожалению, конец моей истории будет не таким счастливым.
Кристиан указал на лавочку, вырезанную в стене, обращённую лицом к той принцессе, с её лягушкой-принцем. Место, что он оставил между нами, когда мы сели, было мизерным по сравнению с тем, что было между ним и моей сестрой десять минут назад.
— Итак.
Я сказала также тихо, как он:
— Итак.
Но он не хотел обсуждать свой разговор с его матерью, как и я — распоряжение моих родителей. Вместо этого он спросил, и его губы слегка изогнулись в озорной улыбке:
— Ты оправилась?
Что? Может, я ошиблась?
— Э…
— От холода, — уточнил он. — Ты плавала в холодном бассейне посреди ночи. Я потом беспокоился о тебе.
Признательность за то, что он старался вернуть разговору нормальность, насколько возможно, сняла напряжение с моего лица.
— Должно быть, я прижалась слишком близко к сестре, чтобы согреться, из-за чего она со всей силы отпихнула меня на мою сторону кровати и сообщила, что вместо ног у меня ледышки.
Он засмеялся, таким сочным, тёплым, медовым смехом, отчего в моём сознании возникла картина, как он сам в кровати моей сестры проходит через тот же порядок действий.
Ужасно представлять всё это.
— Мне повезло, что не приходится спать с Лукасом в одной кровати. Кто-то из нас или мы оба, скорее всего, просыпались бы с подбитым глазом или больной спиной после сна на полу.
— Я не ожидала увидеть его сегодня с утра, — признала я. — Кажется, что он более неуловим, чем кажется.
Хитрая ухмылка была брошена в мою сторону.
— Люк пришёл ещё позднее меня и выглядел так, будто был на вечеринке века.
— А! Как интересно! Как думаешь, с кем он резвился в столь поздний час на той вечеринке?
— Думаю, лучше вопрос построить так: с кем он там не резвился?
— Со мной, — я широко улыбнулась. — И с тобой. Мы резвились на весьма эксклюзивной вечеринке только для двоих.
— Это то, что мы делали? Мы резвились?
По-моему, мы влюблялись. И это было замечательно, печально, трагично, прекрасно! Или, по крайней мере, я точно влюблялась.
— Конечно. Мы с тобой в этом специалисты.
Его взгляд сверкнул сладко-горестным огоньком.
— Я думал, что наша фишка — безумствовать.
— И это тоже, — я нежно дотронулась до тыльной стороны его ладони. — Мы безумствуем и резвимся.
Та улыбка смягчилась на его лице.
— Правда, только друг с другом. Мы резвимся лучше, когда это только мы.
— Может, тогда заключим сделку? Поклянёмся друг другу, что когда придёт время резвиться, мы будем делать это только вместе? — мои слова звучали легко, как и тон моего голоса, но часть меня разрывалась на осколки от осознания, что я в шутку просила о том, что уже никогда не случится.
Когда он подсел ближе ко мне, на его лице проступила серьёзность, теперь мы касались друг друга коленями. Он пленил меня своим взглядом, не двигаясь и прижимаясь своей ногой к моей.
— Это то обещание, которое я могу дать с лёгкостью.
Я была так же неподвижна, как золотая принцесса перед нами, когда он медленно и нежно убрал мне за уши пряди непослушных волос, только что сбежавших из моего хвоста. Прикосновение его пальцев — легкое как бриз — привело меня в жар и отчаяние.
— Тогда, пожмём руки? — прошептала я.
Мышцы в моей груди застыли, когда он качнул головой. После чего он посмотрел на меня так, будто разбирал меня на атомы, оставляя меня поверженной и уязвимой.
Но потом он подался вперёд, гладя губами сначала один уголок моего рта, а затем другой.
— Все самые лучшие соглашения, — пробормотал он, и его слова были такими же мягкими, как губы, — скрепляются поцелуем.
Во мне ничего не осталось, кроме оголённых нервных окончаний, когда я повторила его обещание. Мои губы горели, сердце громко стучало, и слёзы скапливались в моих закрытых глазах.
— Вот и моё обещание.
Он поднял свою голову, прикладываясь губами к моему виску, прежде чем прислонить свой лоб к моему.
— Я истребую его с тебя, Эльз.
Глава 33
Кристиан
Я должен сконцентрироваться на том, что обсуждалось, но это было невозможно. Они говорили о… чёрт, наверное, о роли современных монархов в конституционных правительствах, что, в общем-то, мне был крайне интересно. По этому поводу у меня была куча доводов, но моё внимание было рассеяно. Как и всю неделю.
За пятнадцать минут, до того, как я спустился к завтраку, Волчица отвела меня в сторону и сказала:
— Всё решено официально, Кристиан. Ты женишься на ваттенголдской девчонке.
На одну маленькую, идиотскую, но всё же восхитительную секунду, я подумал, что она говорила о той, с кем я проводил здесь все ночи напролёт. Но потом вторглась реальность. Не Эльза. Никогда это не будет Эльза.
Она имела в виду Изабель.
