Глава 18. Артём
— Что, простите? — растерялся я.
— Руки вверх, — вздохнула о моей непонятливости девушка. — Руки — это то, чем вы держите совершенно ненужный вам автомат. Верх — это в направлении вашей пустой головы. Что непонятного?
— Да-да, конечно… — я уронил автомат, дёрнулся было подхватить, успел сообразить, что это не лучшая идея, задрав руки, треснулся левой о поднятую заднюю дверь «Делики», зашипел от боли и чуть не свалился на землю сам…
В общем, опозорился по полной. А всё девушка. Рыжая, коротко и задорно стриженная, с голубыми, как небо, глазами, россыпью веснушек на изящном точеном носу и просвечивающими на солнце чуть оттопыренными ушками. Мой идеал.
Идеал целился в меня из короткого автомата с толстым стволом. Как бишь его? «Винторез»? Нет, кажется, «Вал»… Герои моих пиздецом очень такие уважают, но я не помню за что. За спиной у неё висело ещё какое-то оружие, она была одета в серый городской камуфляж, но это ей парадоксально шло. Божечки-кошечки, смотрел бы и смотрел на красоту такую!
— Так, ствол вниз, руки в гору! И я не шучу! — ну вот, майор порушил всю идиллию.
Борух, укрываясь за косяком двери склада, держал предмет моего любования на прицеле своего пулемета. Лицо у него было злое и решительное, я живо себе представил, как легко и быстро он сейчас наделает в ней дырок. А я уже, можно сказать, почти влюблён!
— Эй, Борь, она ничего такого…
— Да-да, — перебила меня девушка, — ничего такого!
Она плавно подняла ствол своего «Вала» вверх, повернув автомат правым боком к Боруху, демонстративно защёлкнула предохранитель, запирая спуск, и отпустила оружие, дав повиснуть на ремне. Руки она не то чтобы подняла вверх, но приподняла, повернув ладонями в тактических перчатках к нам.
![]()
— Я тут вообще пострадавшая сторона! — пожаловалась она, жалобно похлопав голубыми глазищами. — Кое-кто мне две картечины в руку засадил!
Она плавно, не делая резких движений, показала пальцем на дырку в рукаве камуфляжной куртки, а потом на меня. Палец уставился мне в лоб.
— Я… Я не знал… — позорно промямлил я.
— Подкрадываться в темноте к часовому с оружием — вредная для здоровья привычка, — отрезал майор. — Претензии не принимаются.
— Так это был часовой? — изобразила недоверчивое удивление рыжая. — А так по нему и не скажешь…
Вот зараза!
— Что имеем, с тем и работаем, — поморщился Борух, — а вы тут по какой надобности, простите?
— Боеприпасами поиздержалась, — грустно сказала девушка, — девять на тридцать девять не богаты? А то кто-то так хорошо склад заминировал, что Мультиверсум едва не лишился красивой меня…
— Кто не лишился? — спросил я, но на меня никто не обращал внимания.
Так что руки я опустил, автомат поднял, и на всякий случай отошёл в сторонку. Если они все-таки начнут друг в друга палить, не хотелось бы оказаться посередине. Но какая девушка, а? Такая слишком хороша для моих пиздецом. Там девушка — атрибут главного героя, она прекрасна, но немного беспомощна, иначе как он будет её спасать? Эта сама кого хочешь спасёт. Ну, или наоборот, решительно покарает безжалостной рукой. Резкая такая барышня, по ней видно. Такие обычно не в моём вкусе, но в этой есть что-то, от чего у меня внутри становится горячо и странно.
— А не про вас положено, — между тем отвечал Борух, — не вам и брать. Этак вовремя не заминируешь — и куда чего делось? Мигом растащат… Вы вообще из каковских будете?
— Разведка, — коротко ответила рыжая.
— Чья? — скептически спросил майор.
— Партизанского отряда имени Ольги Громовой!
— А кто такая Ольга Громова? — озадаченно спросил я.
— Это я. Будем знакомы, — девушка присела в книксене, брякнув стволом автомата. Я невольно захихикал и даже Борух почти улыбнулся. Невероятно харизматичная особа.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Вы же не будете в меня, такую прекрасную, стрелять? — стрельнула она глазами в майора. — Ну, в смысле, ещё раз? — стрельнула глазами в меня.
Мне стало неловко, но хватило ума промолчать.
— Если вы не будете делать глупости, — неохотно сказал Борух.
— Я — само благоразумие! Можно руки опустить?
— Да. Артём, пригляди за ней… Ну, как сумеешь. А я обратно всё заминирую, — это майор выделил голосом, глядя на рыжую, — да получше прежнего. Раз уж тут партизаны завелись. Это такой контингент… Ненадёжный.
— Так тебя Артём зовут? — живо спросила девушка, когда Борух скрылся внутри склада.
— Э… Да. Меня. Артём. Я. Привет, — черт, да что со мной? Одичал я в своей деревне. Забыл, как с девушками общаться.
— Будем знакомы, значит. А приятеля твоего как зовут?
— Борис. Или Борух. Или «товарищ майор». Он военный, — невесть зачем пояснил очевидное я.
— О, целый майор! По нему заметно. А ты чем занимаешься?
Блин, ненавижу этот вопрос! И врать не люблю, и на правду люди странно реагируют. Ну что такое «писатель»? Хрен пойми кто. То ли балбес-графоман, то ли Толстоевский с претензией.
— Временно мобилизован в народное ополчение, — туманно охарактеризовал я свое текущее состояние, — в звании «подай-принеси».
— И чем занято ваше с майором ополчение?
— Мы как два перелётных дятла, познаем мир контактно-акустическим методом.
— Это как?
— Бьёмся об него дурной башкой и слушаем эхо.
— За себя говори, — не согласился со мной вернувшийся майор, — лично я знаю, что делаю.
— Поэтому у вас полная машина взрывчатки? — весело поинтересовалась рыжая.
— Взрывчатки? — я невольно сделал два шага назад, хотя, если во всех этих ящиках действительно ВВ, то отбегать надо километров на восемь.
— В каждой избушке свои погремушки, барышня, — ответил Борух. — Вот ваши эспэ-пять, — он протянул ей увесистый цинк. — Шестых не попалось, извиняйте.
— Извиняю, — снисходительно кивнула девушка, — что имеем — с тем и работаем…
Вот зараза!
— У вас какие планы на ближайший апокалипсис? — набрался смелости спросить я.
— А у вас? — подмигнула она.
— Отвечать вопросом на вопрос — моя национальная фишка, — буркнул Борух, — но мы собираемся вернуться в ППД и подготовиться к обороне.
— Боюсь, вы не имеете представления, с чем столкнётесь…
— Не бойтесь. Имею.
— Ого, — задумчиво сказала рыжая, — а вы, как я посмотрю, непростой майор. Но вы же не с теми, кто?..
— Вы тоже, вижу, барышня информированная. Нет, я не с ними.
Обменялись, значит, комплиментами. Что б я ещё чего понял…
— А можно мне с вами? — Кокетливо прищурилась. — Вы же не бросите одинокую беззащитную девушку в пустом опасном городе?
Я был обеими руками за, но за Боруха не уверен. Он явно относился к рыжей настороженно. Умом я понимал, что он прав, но как же она хороша! Ради таких глаз я бы рискнул.
— Ладно, — после большой паузы сказал майор, — не то, чтобы я поверил в вашу беззащитность, но таких, как вы, лучше держать под присмотром. А то опять полезете, куда не просят, подорветесь, интерьер испортите…
— Да-да, — весело закивала головой девушка, — интерьер — это святое! Так я с вами?
— Залезайте.
В машине стало тесновато, но я не жаловался, периодически косясь на сидящую рядом девушку. В профиль она оказалась ничуть не хуже, чем в других ракурсах. Рулил медленно и печально, аккуратно манипулируя сцеплением. Опасался заглушить перегруженную машину, завести-то её будет нечем. Ну и тонна взрывчатки в салоне тоже не располагает к лихачеству.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Неплохо тут у вас, — с хозяйским видом огляделась во дворе Ольга, — но женской руки не хватает.
— Например? — буркнул Борух.
— Скудно. Неухоженно. Огневые точки не оборудованы… Ну и гарнизон слабоват.
Это она про меня, что ли?
— Компенсируем калибром… Артём, иди, берись за тут.
Мы с майором потащили из багажника первый тяжеленный ящик. Внутри оказалась не взрывчатка, как я опасался, а здоровенный чёрный пулемет с раструбом на дуле. Или как там это у него называется. От него пахло смазкой и смертью.
