– К кому? – спросил охранник.
– К Антону. От Ильи.
Второй охранник, тот, что стоял позади, сделал шаг в сторону и что-то забормотал в микрофон на лацкане пиджака.
Потом были длинные коридоры, несколько проверок и снова коридоры. Несколько скоростных лифтов.
И наконец двери кабинета где-то в верхнем секторе этого небоскреба.
– Ваша машина стоит в квартале отсюда? – спросил высокий человек средних лет с длинными светлыми волосами.
– Возможно, – ответил я.
– Газик, потрепанный такой.
– Вероятно, наша.
Человек уверенно кивнул и протянул руку:
– Антон.
– Очень приятно, Артем. – Рукопожатие у него было сильным, но не костоломным. Мягкое, как бы осторожное, но в нем чувствовалась сдерживаемая твердость.
– Ваша машина стоит под знаком. Кто у вас за рулем?
– Кибер, – ответил я.
Антон хмыкнул, что могло быть как одобрением, так и наоборот.
– Вы сказали, что пришли от Ильи. Он что-то хотел передать?
– Да. Он просил передать, что ему нужна команда. И что он на второй точке.
– И все?.. – слегка настороженно спросил Антон.
– Нет, еще он просил передать, что пора выдирать дрын. И… и караул…
– Устал! – воскликнул Антон.
– Ага…
– Замечательно. – Антон бухнулся в кресло возле окна и кивнул мне на другое. – Вы вместе с ним?
– Да.
– И вы понимаете, куда вы пришли?
– В общих чертах…
– Ну вот и замечательно. Теперь скажите мне такую вещь: что мы ищем у японцев?
– Насколько мне известно…
– Вам нужно оружие?
Я слегка опешил от откровенности этого предложения.
– Насколько мне известно…
– Нужно. – Поставил точку Антон. – У меня есть очень неплохие связи в оружейных точках. Сегодня к вечеру у вас будет команда и необходимая амуниция. Хм… И передайте Илье, что к моменту операции… Пусть он свяжется со мной по этому поводу. К моменту операции мы постараемся, чтобы вокруг не было… эээ… чтобы государство проводило политику невмешательства и вообще, по возможности, занималось своими государственными делами, которых у него в достатке. Мы поняли друг друга?
– Думаю, да.
– Это хорошо… – сказал Антон тихо. – Это очень хорошо. Передайте Илье, что все будет в порядке. Спасибо вам, Артем. Вы нам очень помогли.
Когда двери за этим странным молодым человеком закрылись, Антон крутанулся в кресле. Встал. Подошел к огромному окну и сказал со странной интонацией в голосе:
– Если государство не может, наконец, разобраться с иностранной криминальной интервенцией, то это должны сделать мы. – И он улыбнулся. Помолчал и сказал, глядя на город сверху: – Эй, скоро будет очень шумно!
Когда я подошел к нашему фургончику, Таманский откровенно посматривал на часы.
– Ты хоть с пользой провел время?
– Да… С интересными людьми общался, – ответил я и взяв в руки «беретту», спросил: – Куда там дальше?
Костя ничего не ответил, а только толкнул Габбера в спину, и мы тронулись.
35. Константин Таманский.
Независимый журналист.
34 года
Как я и думал, эти ребята разыгрывали свою карту. И делали это показательно нагло, ничуть не скрываясь. Тройка-Илья решил пригласить наконец своих мордоворотов из подмосковной на помощь. Что ж, пусть приглашает. Больше народу – веселее. Пусть японцам икнется. Сейчас я был готов подписать договор с дьяволом, не то что с Тройкиными патронами. К тому же все, что я о них знал, меня ничуть не коробило: делают люди свои дела как могут, только и всего.
Не вышло бы внутренних разборок прежде чем следует. Вон как Артем на киберов зыркает… Да и стоило Лота помянуть, его чуть не стошнило.
Знает, что ли? Ладно, потом спрошу. Если не забуду.
Я даже не сразу заметил, что фургон опять остановился. Крот посмотрел на нас, словно на группу умственно недоразвитых ребятишек, которых он привез на экскурсию, и сказал:
– Второй адрес. Я так понимаю, наша помощь требуется.
– Почему?
– Ментовский дом. Тут охрана. Охрана пустяковая, но все-таки…
Я пожал плечами – а зачем, собственно, я их вызывал? Пусть поработают чуток.
Габбер остался в машине, вернее, выбрался из кабины и принялся ковыряться в двигателе. То ли маскировался, то ли у него и впрямь что-то там барахлило… Судя по виду фургона, вполне могло.
– Так, ждите. Сейчас охрану уберем, – сказал Крот и исчез в подъезде.
Безмолвный Грифон устремился за ним, но уже через минуту высунулся обратно и сделал приглашающий жест. Внутри, за стойкой, свисал с вертящегося кресла милиционер, автомат валялся на полу. Второй милиционер сидел на полу возле отопительного радиатора, к которому Крот и пристегивал его наручниками. Быстро работают боевики Лота, ничего не скажешь. Интересно, на кого потом это происшествие спишут?
– Смена когда, мясо? – спросил Грифон того, что был за стойкой.
Милиционер открыл один глаз и сказал:
– Через двадцать минут, бля…
– Чудно. – Грифон еле заметно щелкнул его пальцем где-то за ухом, и милиционер вырубился.
Мы поспешили вверх по лестнице, широкой, покрытой коричневым шершавым пенолом, отлично скрадывающим шаги.
Спрогис брился. Когда дверь, неожиданно хлипкая для ментовского дома, вылетела вместе с обломками пластикового косяка, он стоял перед зеркалом и накладывал на щеки розовый крем-депилятор. Облачен господин полковник был в стильные боксерские трусы в клеточку, но при виде нас ничуть не испугался. Он спокойно продолжал намазываться кремом, только кивнул мне по-приятельски.
Крот, который и высадил дверь, обернулся ко мне:
– Этот?
– Этот. Погуляйте пока в коридоре, посмотрите, чтобы никто не влез, – велел я.
Крот молча вышел, Мартин и Артем сделали небольшую паузу, но тоже удалились.
– Дверь зачем сломали, блин? – спросил полковник, завинчивая тюбик.
– Привычка у людей, – ответил я, не опуская «беретту». В трусах-то он в трусах, но мало ли что выкинет. Мужик крепкий, брюхо не свисает, мышцы те еще, видать, биостимуляторы принимает и в зале работает регулярно.
– Плохая привычка, дурная. Наказывать надо, блин, за такие привычки. А ведь зря мы вас тогда, господин Таманский, из Магадана-то ослобонили.
– Да вам, Зигфрид, нужно мне тапочки целовать за щедрую информацию. Король Махендра, покойник, вас на том свете ждет не дождется. Сколько иен вам перепало от Тодзи?
– Ой, как глубоко вы зарылись! – изумился полковник, деловито поглядывая на часы. – Ах, ах, я ж так совсем опоздаю! Ммм… Секунду, я должен стереть крем. У меня очень чувствительная кожа.
И Спрогис протянул руку к висящему возле зеркала белоснежному полотенцу.
Р-р-ах!
Зеркало осыпалось вниз, Спрогис отшатнулся. Полотенце сползло, продемонстрировав наплечную кобуру с торчащей из нее изящной рукоятью.
– В следующий раз выстрелю в вас, – предупредил я.
– Интересный вы, блин, журналист, – сказал полковник.
А он быстро взял себя в руки, отметил я.
– Какой есть.
– Ну и что дальше? Вы зашли отомстить за убиенного чернокожего приятеля?
– Ни в коем случае. В аду сочтетесь. Я пришел за информацией, полковник. И вы обязаны выложить мне ее в ближайшие десять минут.
– Ой ли? Ну, убьете вы меня. Напугали… Да и что я вам скажу? Вы и так много знаете. А то, что знает Тодзи, я знать не обязан. Придите к нему сами и спросите, блин. Я передал ему сведения насчет документации у черных, получил вознаграждение и занимаюсь своими делами. – Спрогис озабоченно потер щеку пальцем. – Ч-черт… Жжется уже. Можно я сотру? А то морда облезет.
– Без глупостей только.
Полковник с облегчением утерся полотенцем и небрежно бросил его на пол.
Опять взглянул на часы:
– Ах, как я опаздываю…
Я неожиданно понял, кого он мне сейчас напоминает. Белого Кролика! Белого Кролика из до сих пор суперпопулярной среди наркосреды «Алисы в Стране чудес» Казалось, вот-вот из трусов высунется пушистый белый хвост, а полковник суетливо запричитает: «Ах, мои лапки, мои усики…» Но он не запричитал, хвост не высунулся. Спрогис дружелюбно сказал:
– А информация у меня все же есть, и в знак дружеского расположения я готов ее вам передать, господин Таманский. Наслышан я, девку вашу украли? Могу дать совет.
– Давайте.
– Поспрашивайте у ваших юных друзей, кто гонялся за господином Романом Кимом. Кроме якудза, само собой. И все, блин, поймете.
Я с сомнением покачал в воздухе стволом пистолета. Спрогис смотрел со скромной улыбкой.
– У вас что-то еще ко мне?
– Нет. Больше ничего.
– В таком случае я оденусь да пойду. Опаздывать, знаете, не люблю. Опаздывающий человек – конченый человек. Вы окончательно решили, что не будете в меня стрелять?
– Решил. Не буду.
– Тогда я пошел.
Спрогис поднял полотенце и повернулся ко мне широкой спиной.
Крот выбросил нас из фургона там же, откуда привез. На его лице было написано облегчение, словно у человека, который целый день искал, где можно отлить, и наконец-то это сделал.
