поначалу казался заинтересованным в чужой технологии, казалось, совсем потерял интерес к самому кораблю и полюбопытствовал о текущем прогрессе своих специалистов лишь однажды. Намного больше его интересовали особенности политического строя в Чисс Ассендари, а также принципы, опираясь на которые чиссы развивали свое общество тысячелетиями, почти не участвуя в крупных галактических войнах. Помимо помощи в ангаре и нескольких часов, проведенных в обществе Джарро, днем Сатто проводила время исследуя астродворец вдоль и поперек, а по вечерам в джедайских медитациях, пытаясь прислушаться к Силе.
Ее продолжало тревожить странное состояние Силы в этой системе. Обычно совершенно нечувствительная к восприятию и пониманию сакральной энергии джедаев, здесь, вдруг, она начала ее чувствовать. Что-то едва уловимое - эхо в Силе, которое отражалось ото всех, кто мог ее использовать. Ее понимание Силы всегда оставляло желать лучшего. Ее отношения с этой таинственной силой всегда носили в основном прагматический характер, и раньше ее это более чем устраивало. Сила была тем, что помогало ей выполнять миссии, целью которых было сделать холодную галактику чуточку лучше, но не более того. Но здесь, Сила резонировала в каждой клетке ее кожи, она влекла ее к себе, все ближе к той планете, вокруг которой день за днем вращался астродворец хатта. Что же было на поверхности такого, что даже ее ограниченное восприятие натянулось, как струна из уса исуки? Она надеялась, что выяснит это в ближайшее время. А пока, она находила в своей внезапно пробужденной чувствительности много нового, погружаясь в медитацию и исследуя окружающий мир с помощью Силы глубже, чем когда-либо.
Почти каждый день, гуляя по роскошным коридорам и залам дворца, она натыкалась на спейсера Накьяна, который по-прежнему суетился, не упуская возможности заработать, он ожидал реально большого куша. В основном, именно благодаря ему, Сатто получала самую актуальную информацию о том, что интересного происходило вокруг.
Следствием их частых встреч стало то, что Накьян понемногу начинал ей нравиться, хоть он по-прежнему не оставлял глупых попыток обнять и даже поцеловать ее при каждом удобном и неудобном случае. Его настойчивость лишь забавляла Сатто – каждый раз она ловко уворачивалась, избегая его домогательств, а однажды ухитрилась настолько точно подгадать время, что вовремя нырнула за спину проходившему мимо трехглазому грану так, что Визо чмокнул его, вместо нее. В результате, ей пришлось заняться своими обязанностями джедая, чтобы помочь неудобной ситуации разрешиться мирно. Накьян, однако, был далек от того, чтобы сделать правильные выводы, и громогласно заявил, что готов расцеловать хоть всех гранов в галактике, лишь бы каждый раз после этого слышать ее звонкий смех и видеть шаловливую улыбку на ее лице.
Игры на арене устраивались каждую неделю. Сатто подозревала, что это делалось, чтобы привлекать инвесторов Джарро зрелищем, его личной харизмой и новыми возможностями. Она не уставала удивляться, насколько глубоко смертельные бои на арене проникали в культуру Картеля. Казалось, что местная публика не представляла свой досуг иначе, кроме как в откровенном угаре, вызванном кровопролитием, которое день за днем творилось под трибуной. Смерть – пиковая точка всех страстей, только она могла удовлетворить взыскательный вкус кровожадных зрителей.
Под конец третьей недели, Сатто уже всерьез стало беспокоить отсутствие хоть какого-либо прогресса в том, что касалось ее задания. За время, проведенное во дворце, она не приблизилась к своей цели – узнать о том, какой проект разрабатывает в системе Танн Джарро хатт. Хоть Джарро и позволил ей остаться, он все еще ей не доверял. Проблема для нее состояла в том, что у хатта не было в ней нужды, которая заставила бы его открыть свои карты. Она значила для него не больше, чем любой другой спейсер, ищущий удачи у него под крылом, за тем исключением, что она, в отличии от остальных, иногда его развлекала.
Проводить расследование самой, рыская на легко узнаваемом корабле по системе было слишком опасно. Ставки были высоки, и она не могла позволить себе рисковать прикрытием и легендой, которую так тщательно разработали для нее SIS. По сути, ей оставалось только дожидаться подходящего момента, когда информация рано или поздно всплывет сама собой. Пока же она делала все, что от нее зависело, чтобы интегрироваться в лихорадочный ритм, которым жил астродворец. Предчувствие неминуемой грандиозной прибыли витало в радостных громких разговорах в доках, разливалось бесчисленными бокалами в барах, выражалось в ажиотаже, с которым охотники за удачей делали ставки и с какой беспечностью их проигрывали. Первая прибыль еще только начинала разжигать их алчность, но они не сомневались, что реки картель коинов будут течь в систему Танн из Нал-Хатты, и все, что им нужно будет сделать, чтобы сказочно разбогатеть, это успеть зачерпнуть столько, сколько каждое существо было способно унести.
Поразмыслив о б этом, Сатто решила, что она вполне могла бы попытаться поискать работу у местных воротил, или охотников за удачей, которые на каждом углу собирали экипажи для очередного срочного дельца. К сожалению, большинство из предложений не представляли никакого для нее интереса. Транспортировка ресурсов из добывающих систем и починка гиперприводов космических буксировочных судов вряд ли могли помочь найти хоть какую-то зацепку. Несколько раз она летала с Накьяном, доставляя контейнеры с ресурсами на планету Тэнн, но ей так и не представился шанс проникнуть дальше погрузочных доков. Ее возможности ограничивались еще и тем, что таннои повсеместно использовали дроидов для выполнения тяжелой работы, так что даже контакты с местными были ограничены обычным заполнением транспортной накладной.
В систему стекалось огромное количество забитых доверху грузовых судов, но покидали ее они абсолютно пустыми. Что бы не производилось в системе Танн, по всей видимости, здесь и оставалось. Пока.
За несколько дней пустых поисков, Сатто успела понять, что искать дельце за пределами дворца стоило поздно вечером, либо ночью, в барах и темных кулуарах дворцовых залов. Утром же, космические корабли разлетались от станции в разных направлениях, каждый по своим делам, словно насекомые из улья.
В один из вечеров, когда она снова вышла на поиски, ей особенно не везло. Мало того, что ничего, кроме работы механика ей даже не предлагали, так она еще и умудрилась ввязаться в драку с викуэйем, который, перебрав невыносимо вонючего желтого напитка, начал домогаться одной из танцовщиц. Когда та послала его куда подальше, тот, в приступе злости, схватил ее за лекку и силой стащил со сцены. Сатто случайно оказалась рядом, протискиваясь к выходу, когда девчонка упала, крича и вырываясь, а здоровый викуэй продолжил волочить ее по полу, словно половую тряпку. Сатто не составило труда за
