– Если бы я знала, что кто-то умрёт из-за меня, я бы не радовалась тому, что избежала смерти, – говорила Хэ Су сквозь слёзы. – Как бы мне хотелось, чтобы это был сон. Как бы мне хотелось проснуться и забыть об этом кошмаре!
– Су, очнись! – умолял её Ван Со, – Я с тобой. Я здесь!
– Простите меня, госпожа О! – слепо всматривалась в его лицо Хэ Су, продолжая казнить себя. – Я так виновата перед вами! Вы звали меня с собой уехать в ваш родной город, а я не послушала вас… А теперь уже поздно. Вы сделали это не для меня, а чтобы помочь королю? В чём помочь, госпожа? Зачем это всё?
Ван Со знал, что наложница О не просто так отдала свою жизнь. Старшая придворная дама Дамивона была смертельно больна, с тех самых пор, как её отравили и она лишилась ребёнка короля. Мучиться ей оставалось недолго, и она решила пожертвовать собой, чтобы спасти любимую подопечную, которая была ей как дочь. Чтобы помочь Тхэджо сделать непростой выбор и сохранить стабильность и спокойствие государства, которое он создал. Пожертвовать угасающей свечой ради сохранения пламени путеводного факела Корё – наследного принца.
Глубоко в душе Ван Со не понимал этого и не принимал. Хотя сейчас ему было не до того: лекарь всё не шёл, а Хэ Су, похоже, окончательно выбилась из сил и наконец затихла, перестав вырываться и лишь горестно причитая:
– Госпожа О, я не могу так жить: обдумывать каждый шаг, каждый миг, словно я иду по тонкому льду. Я не хочу так жить! Не хочу жить…
А Ван Со прижимал её к себе и боялся лишь одного – что она не выдержит всего этого, и повторял: «Не покидай меня, пожалуйста, Су, не покидай!»
Слышишь ли ты меня, Су? Мой голос? Мою исповедь тебе?
Твоё имя не сходит с моих губ, ведь ты тенью повсюду следуешь за мной, куда бы я ни шёл. Я обернусь – а тебя нет… И всё же я чувствую тебя, ведь ты навсегда во мне, в моём сердце. Ты навсегда моя! Слышишь?..
Дождь моих воспоминаний идёт бесконечно. И когда я возвращаюсь мыслями в то время, меня посещает одно из самых страшных моих видений – твоя маленькая фигурка на грязной соломе, окровавленное лицо и глаза, полные переживаний… за меня. Но за меня ли? О ком ты думала, когда я пришёл к тебе, едва перенёсшей пытки? К кому ты взывала там, под дождём, стоя на коленях перед королевским дворцом? Кого звала?
Меня или…
Я не хочу знать ответ на этот вопрос. Не хочу.
Но зато теперь я знаю, что чувствовал король, отдавая приказ казнить свою любимую женщину – единственную любимую! Знаю, потому что чувствовал себя точно так же в тот день, когда видел тебя рядом в последний раз и произносил слова, которые калёным железом выжжены в моей памяти…
Я сам, сам прогнал тебя! Святые Небеса, мне бы только знать, что ты меня простила, хотя прощения мне нет… Я прогнал тебя, а вместо этого мне нужно было умолять: «Не покидай меня! Что бы ни случилось, не покидай!»
Знаешь, Су, в тот день, когда тебя собирались казнить, я бы пошёл до конца. Если бы мне не удалось спасти тебя, если бы я опоздал на казнь, я бы последовал за тобой. Неважно как, главное – с тобой. И мы бы больше никогда не разлучались, мы бы отправились в другой мир вместе, чтобы быть там – вместе. Ведь я не мог отпустить тебя, как не могу и теперь…
И я порой жалею, что тогда всё случилось именно так. Прости меня за это признание, но мы же обещали не лгать друг другу… Я жалею, что успел и мы не ушли вдвоём, как бы страшно это ни звучало. Тогда бы я не потерял тебя и мне не пришлось бы столько ждать и искать. Но осталась бы ты со мной в то время? Приняла бы меня?
Услышь меня, ответь мне, Су! Дай мне надежду, что я смогу найти тебя там, в одном из тысяч миров, где ты меня ждёшь и, встретив, больше никогда не покинешь…
========== Часть I. Алые сердца Корё – 12. Невидимые цепи ==========
Комментарий к Часть I. Алые сердца Корё – 12. Невидимые цепи
Иллюстрация к главе: https://yadi.sk/i/CtsSbplfkO727w.
Автор – Проигравший спор ♡
Настроение: Lee Joon Gi – For a While
Что мнится иному сокровищем дивным,
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Порою для нас вовсе не драгоценность{?}[Отрывок из стихотворения «Что мнится иному…» (пер. Л. Эйдлина).].
Тао Юань-мин
Король Тхэджо готовился покинуть этот мир.
Чжи Мон мог сколько угодно заливать ему про то, что звезда его горит, как и прежде, ярко, а сам правитель Корё – сколько угодно убеждать министров, что всё так же бодр и полон сил, но от правды деться было некуда, ведь себя король знал гораздо лучше всех придворных лекарей, вместе взятых. И Чжи Мон тоже его знал.
Ван Гон начал угасать ровно год назад, с того самого дня, как казнил наложницу О, с того момента, как отдал Чжи Мону в руки приказ об отмене наказания для невиновной Хэ Су, который звездочёт еле успел доставить к месту казни, где едва не случилось непоправимое. Если бы не Ван Со, смысла в этой бумажке уже не было бы…
Тхэджо любил свою О Су Ён всем сердцем, любил с тех пор, когда, ещё будучи военачальником, встретил дочь простого травника, девушку с глубокими, лучистыми, как тёмный янтарь, глазами. Но он не смог назвать её своей: дворец диктовал свои правила, а государство, которое создал Ван Гон, – свои законы. И в них не вписывались ни любовь, ни обещания, ни совместное будущее короля и Су Ён, ведь у неё не было могущественного клана за спиной или иных способов поддержки молодого правителя.
Кроме любви.
И Су Ён отдала ему всю свою любовь, всю свою жизнь, всю себя, принеся в жертву дворцу право быть счастливой, право родить ребёнка от любимого человека, право прожить долгую жизнь в здравии и покое рядом с ним. И ушла – ради него, чтобы облегчить его участь и его решение, без обид и возражений.
У неё было достоинство королевы, однако Су Ён не суждено было ею стать.
Кто-кто, а Чжи Мон прекрасно знал, что за каждым великим мужчиной в истории всегда стояла любимая женщина. Во все времена, в любом из миров. Ибо самой природой, самими Небесами устроено так, что каждому живому существу предназначается его пара – его опора, сила, страсть, без которой гаснут все стремления, а рядом с которой – пылают негасимым огнём созидания и великих свершений. Но Чжи Мону также было известно (ведь сколько раз он был тому безмолвным и бесправным свидетелем!), что именно любимую женщину обычно первой приносят в жертву тому, чего она вместе со своей бескорыстной любовью и верой помогает достигать мужчине при восхождении к вершине.
Король Тхэджо принял жертву О Су Ён и сделал её своей наложницей и придворной дамой, заточив во дворце, потому что отказаться от этой женщины было выше его сил. Потому что эта женщина была единственной, кого он любил. И когда она ушла, жить без неё просто не сумел, снедаемый тоской и чувством вины. И пусть Су Ён не была его женой, не родила ему детей, но одно её присутствие вливало в него силы, спокойствие и уверенность. Она всего лишь подавала ему чай, ухаживала за его волосами… и при этом была для него так же важна, как дыхание. Незаметное, беззвучное в светлые дни, когда его теряешь, вдруг оказывается, что жить без него невозможно.
И король не смог.
Он таял на глазах, и это почуяли все стервятники, кто только и ждал удобного момента для смены власти. А Тхэджо Ван Гон отказался бороться. Он больше ничего не хотел. Ни к чему не стремился.
И никого не любил – вот что было страшнее всего.
Прошёл целый год, а четвёртый принц по-прежнему исполнял роль посла, меняя земли и страны, выясняя военную мощь союзников и противников Корё. Король отослал его из Сонгака сразу же после казни наложницы О, невзирая на то, что принц всё ещё был болен. Это стало наказанием отца строптивому сыну, осмелившемуся перечить воле властителя страны ради ничтожной служанки.
Но главная причина крылась в ином: Ван Со спас свою любимую, а Ван Гон – потерял. И Чжи Мон чувствовал, как это гложет правителя Корё и не даёт спокойно смотреть на принца, который мог себе позволить то, что уже не мог позволить себе король.
