Да, ты не любила меня, боялась и не желала видеть рядом, но ведь я просто хотел помочь тебе, ничего не прося взамен! Неужели ты думала, что я смогу уйти, увидев тебя такой несчастной и измученной, и ничего не попытаюсь сделать? Или начну требовать что-то в благодарность за заботу? Неужели ты могла подумать обо мне такое?
Ты была солнцем на моих небесах, и я знал, что даже если погаснут все звёзды, твой свет будет направлять меня и дарить мне надежду. И я бы остался рядом с тобой безмолвной тенью, чтобы подхватить тебя, если ты оступишься и упадёшь. Я бы стал твоим укрытием от любой бури, защитой от любой беды. Но ты вновь отталкивала меня. Почему, Су?
Всё это не укладывалось у меня в голове, и сначала я даже не знал, куда мне теперь идти и что делать. Но решение пришло само, и я вернулся во дворец. Я был готов на что угодно, лишь бы ты покинула унылые прачечные кёбана, где тебе было не место, и вернулась к жизни.
А со мной или без меня – это не имело значения…
***
Чхве Чжи Мон как раз заканчивал составлять свежий гороскоп для Ван Му, сидя на северном, затенённом уходящим солнцем балконе своей башни, который остался ему после интервенции четвёртого принца, когда этот самый интервент возник в дверях.
Ван Со надсадно дышал, видимо, после скачки или стремительного подъёма по лестнице, а может, и того и другого. И выражение его лица звездочёту совсем не понравилось.
Ну вот опять, пожалуйста! Святые Небеса!
– Ваше Высочество, стойте там, где стоите! – Чжи Мон прытко отскочил к перилам балкона, подальше от принца, чувствуя, как у него уже привычно сжимается в удушье горло. С лабильностью собственной нервной системы надо было что-то делать, причём срочно, пока его не хватил удар при одном только виде будущего правителя Корё.
– Ты видел её? – грозно наступал на него Ван Со, игнорируя нелепую просьбу.
– Кого? – глупо переспросил Чжи Мон, непроизвольно выставляя перед собой карту звёздного неба в виде щита, не замечая, что эта карта не просто полноцветная, но ещё и ламинированная (Климат тут такой капризный, так что же, вещи ценные портить, что ли?).
Но Ван Со, на его счастье, ничего не замечал. Прижав астронома к перилам, он вырвал у него из рук бесценную карту и швырнул её с балкона, лишив Чжи Мона иллюзорной защиты и важного артефакта, за который тот легко мог распрощаться с жизнью. Всё зависело от того, кто первым обнаружит упавшую карту во дворе и как ею распорядится.
– Хэ Су! – выкрикнул принц прямо в лицо звездочёту, отчего у того зашевелились усы и сбилась на бок борода.
– Ну, разумеется. Я же… Она же… Мы же с ней знакомы, как-никак… – очевидная чепуха, которую нёс Чжи Мон, легко объяснялась свирепым видом Ван Со и высотой башни, с которой астроном имел все шансы полететь вслед за своей картой. Неудивительно, что от страха его мозги обернулись айвовым киселём.
– Она превратилась в тень! Она не похожа сама на себя! На неё больно смотреть! – принц на мгновение закрыл глаза и тряхнул головой, отгоняя от себя образ измождённой Хэ Су. – Как ты мог так с ней поступить? Неужели нельзя было позаботься о ней, пока меня не было в Сонгаке? Она явно голодает и изнуряет себя работой до полусмерти! Ты видел её руки? Они же стёрты в кровь!
– Ваше Высочество, но Его Величество… – проблеял звездочёт, всё опаснее перегибаясь через перила, лишь бы подальше отклониться от нависшего над ним принца.
– Мне плевать на Его Величество!
– Весьма опрометчиво, – дипломатично заметил Чжи Мон. – Вам не следует…
– Верни Хэ Су во дворец! – потребовал Ван Со, не дав ему закончить неуместную воспитательную мысль.
– Но как…
– Так же, как убрал её отсюда! Меня не интересует, как именно ты это сделаешь. Но чтобы она вернулась в Дамивон, и чем быстрее, тем лучше. Уяснил? Иначе…
Руки Ван Со потянулись к горлу звездочёта, но он вдруг опомнился и, сжав кулаки, покинул балкон, оставив Чжи Мона приводить в порядок дыхание, нервы и затёкшую спину. А заодно соображать, как выполнить приказ.
Хотя была у него одна мыслишка…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
***
Ван Со растерянно смотрел на принцессу, не совсем понимая, что она только что ему сказала. Может, он неверно расслышал её?
Она хочет – что?
– Я хочу, чтобы ты женился на мне, – повторила Ён Хва, прямо глядя ему в глаза.
И пока принц собирался с мыслями, его сестра что-то говорила ему о себе и о своей мечте получить награду за все скитания и унижения, которые вытерпела семья Хванбо в прежние времена. Она говорила о троне Корё как о единственном способе заглушить её ненасытный голод власти.
Ван Со слушал её и никак не мог сообразить, при чём здесь он.
– Я никогда не стремился быть королём, – скупо улыбнулся он Ён Хве.
Ему неприятны были все эти разговоры о троне, который приносил его обладателям только несчастья. Он не желал ничего слышать о скорой смерти короля и преемнике престола Корё: и без того был сыт по горло слухами и сплетнями во дворце, откуда сбежал в башню звездочёта, дожидаясь, пока тот вернёт Хэ Су в Дамивон.
А просьба принцессы о браке вообще застала его врасплох. С чего вдруг ей пришло в голову выйти замуж, и тем более с учётом её амбиций, замуж именно за него?
– Я знаю о том, что ты не мечтаешь о троне, – продолжала Ён Хва без тени смущения. – Поэтому я и держалась поодаль. Но я тоже женщина. Я очень давно люблю тебя и думаю, что быть вместе – это наша с тобой судьба.
Ван Со смотрел на неё и со странным удивлением думал о том, что ничего не чувствует. Абсолютно ничего. Если бы раньше кто-то сказал, что любит его, он бы отдал за это весь остаток жизни. Ему никто и никогда не говорил, что любит его: ни мать, ни отец, ни братья – никто. И мальчишкой он часто мечтал о том, каким это будет счастьем – услышать «Я люблю тебя» хоть от кого-нибудь, как бы он сам ни относился к этому человеку.
И вот ему говорят эти слова, и говорит его родная сестра, которая всегда выказывала ему своё расположение, не оскорбляла и не унижала его, не боялась и не шарахалась при встрече с ним, которая была юна и очень красива. Но при этом он не ощущал вообще ничего. Так странно… А может, как раз наоборот.
– Однажды в детстве, – заговорил Ван Со после короткой паузы, – мне сказали о том, что я любимец короля. В тот день на моём лице появился шрам. И я перестал быть принцем Корё. И чьим-то любимцем, – он криво усмехнулся, глядя, как окаменело хорошенькое личико принцессы. – Говоришь, нам с тобой суждено быть вместе? А я не верю в судьбу. К тому же мои мысли сейчас о другой.
– Ты говоришь о Хэ Су? – поникла Ён Хва и тут же, встрепенувшись, заговорила с горячностью, так непохожей на её прежний смиренный тон: – Она приносит беду! Она разрушит твоё будущее!
– Без неё у меня его вообще нет, – твёрдо осадил её Ван Со. – И раз я сказал это прямо, надеюсь, ты поняла меня. Я не смогу без неё жить.
Разговор с принцессой лишь укрепил его в мысли, которая пришла ему в голову в одну из бессонных ночей, ещё когда он был послом. Ван Со смотрел на бледный лик луны и любовался её далёкой туманной улыбкой, которая так напоминала ему Хэ Су. Он лежал в густой молодой траве, дышал запахом полевых цветов, наслаждаясь ощущением покоя и свободы, и мечтал, чтобы Хэ Су почувствовала то же самое.
Теперь оставалось только убедить её принять его предложение.
***
Король Тхэджо ощутимо сдавал.
Он то и дело отменял ежедневные встречи с министрами, не в силах высидеть до конца их перепалок. А склоки среди его приближённых множились с каждым днём: все понимали, что правителю осталось недолго и не просто так он призвал во дворец глав влиятельных семей и давал им наставления в приватных беседах. Каждому клану хотелось не прогадать при скорой смене власти и урвать кусок пирога Корё, охочих до которого оказалось слишком много.
Мало кто понимал, на кого следует делать ставку: на Ван Му с его странным равнодушием к трону, частым отсутствием на совещаниях и слабым семейством жены, не раз запятнавшим себя перед королём, или на какого-то другого принца. На третьего? Или, быть может, четвёртого? Неспроста же он вернулся в Сонгак как раз в это смутное время заката Тхэджо. Да и ритуал дождя провёл именно он…
