и побежал дальше.
***
Павел лежал на продавленном диване и анализировал создавшуюся вокруг него ситуацию. Ясно было лишь одно, что выезд из города для него закрыт. Следовательно, нужно ждать и сколько времени займет это ожидание, он не знал. Весь следующий день он провел дома. Ему очень пригодились продукты, которые он в свое время закупил с лихвой. Дважды, к его дому подходил местный участковый инспектор, но, не достучавшись, уходил восвояси.
Прошел еще один день томительного ожидания. Утром Лавров проснулся оттого, что кто-то вскрывал штапики со стекол в окне кухни. Он достал из сумки автомат и положил его рядом с собой. Встав с дивана, Павел навернул на ствол пистолета глушитель и осторожно ступая, направился на кухню, откуда доносился шум падающей на пол металлической посуды. Отодвинув в сторону штору, он увидел на кухне хозяина дома. Он поднялся с пола и направился в его сторону. Лавров спрятался за занавеской и стал наблюдать за ним. Увидев на диване автомат, хозяин дома невольно отпрянул назад и направился в сторону кухни. Когда он поравнялся с занавеской, Павел приставил к его голове пистолет.
– Не шуми! Ты один?
Он, молча, кивнул и еле слышно прошептал:
– Не убивай, друг!
Лавров невольно посмотрел на пол, по которому растекалась лужа мочи.
– Отвечай быстро! Ты зачем сюда приехал?
– За деньгами. Я увидел ваше фото в газете и решил срубить с вас деньги. Это раз, а во-вторых, мне позвонил участковый инспектор и попросил меня открыть дом. Он дважды вчера приходил сюда, пытаясь его осмотреть. Они ищут вас, вот поэтому и проверяют все дома в поселке.
– Когда он придет сюда?
– Минут через сорок. Скажите, вы не убьете меня?
– Все будет зависеть от вас. Если вы сможете его уговорить, чтобы он не входил в дом, то я вас оставлю в живых. Ну, а на нет, и суда вы знаете, нет.
– Я все сделаю, чтобы вы не убили меня. Можно я переоденусь. Здесь должны быть старые мои брюки.
– Переодевайся. Не вздумай хитрить, убью.
Он быстро снял с себя мокрые штаны и стал одевать, старые грязные штаны, которые разыскал в каком-то углу старого шкафа. В дверь дома постучали.
– Я встану за шторой. Ты все время должен стоять вот напротив этого окна. Шаг влево, шаг вправо – стреляю. А, сейчас, открывай.
Хозяин подошел к двери и прежде чем открыть щеколду, посмотрел на занавеску. Открыв дверь, он отошел в сторону и встал напротив окна. В дом вошел рослый мужчина средних лет в звании майора милиции.
– Как ты только Василий в такой вонище живешь? – спросил он хозяина и огляделся по сторонам. – Мне Прохоровы говорили, что ты якобы сдаешь этот дом, какому-то молодому человеку. Правда, это?
– Вы, что товарищ майор? Кто у меня заедет в этот дом. Сам я живу в городе и бываю здесь наездами. Приходил сюда один мужик интересовался домом, хотел его купить на слом, но видимо передумал. Так, что вы Прохоровых не слушайте. Может, чайка хотите, я сейчас сварганю.
Участковый сморщил нос и посмотрел на хозяина.
– Не нужно. Я, чай не пью. Ты бы проветрил дом, а то воняет здесь, словно в сортире.
Он развернулся и направился к двери. Хозяин дома дернулся вслед за ним, но вовремя остановился.
– Ну, так я закрываю дом? Наверное, вас он больше не интересует? – поинтересовался он у майора.
Тот махнул рукой и вышел из дома.
***
Стоило только майору милиции вскрыться за дверью, Лавров сразу же вышел из-за занавески.
– Молодец! Я уже хотел застрелить тебя, но вовремя сдержался. Бумагу найдешь или мне поискать?
Увидев лежащий в углу портфель прокурора, он открыл его и, порывшись, достал три чистых листа бумаги.
– Садись за стол. Сейчас, будешь писать, как ты обманул участкового инспектора.
– Зачем? Я ничего писать не буду, – ответил ему хозяин.
– Дело твое. Выходит, что ты не хочешь жить.
Глаза его округлились от страха. Он сел за стол и посмотрел на Павла.
– Начинай так. Начальнику комитета государственной безопасности. Написал? Пиши дальше от кого. А, сейчас, пиши о том, что когда ты пришел домой застал меня в доме. А, вот когда пришел участковый, то ты заявил ему, что ты находишься в доме один. Про оружие писать не нужно. Пиши, мешать не стану.
Лавров сел на диван и стал смотреть на этого человека, который хотел срубить с него деньги за свое молчание. На, что он рассчитывал, он не знал, но теперь он, похоже, жалел о своем поступке, старательно выводя слова на чистых листах бумаги. Он отложил ручку и посмотрел сначала на пистолет, а уж затем на Лаврова.
– Я написал. Прочитайте. Могу переписать.
Павел взял в руки бумаги и начал их читать. Содержимое этих листов вполне устроило его.
– Ну, что Василий? Могу только посочувствовать тебе. Если эта бумага окажется в руках КГБ или милиции, ты долго не увидишь свободы.
Он промолчал, видимо только сейчас понимая, что он добровольно подписал себе приговор.
– Не переживай. Откуда ты мог знать, кому сдаешь дом и от кого получаешь деньги. Если ты, сейчас, уйдешь из этого дома и забудешь про то, что здесь произошло, я тоже забуду про эту бумагу. Сажать тебя я не хочу, но и прощать твое возможное предательство не стану. Денег у меня нет, могу рассчитаться с тобой своим старым «Москвичом». Как он тебе? Вот и договорились. Можешь забрать его хоть сейчас, он мне больше не нужен. Все документы найдешь в бардачке.
– У меня нет прав.
– Это твое дело. Можешь продать машину, если она тебе не нужна. А, сейчас, ступай. Не мешай мне собираться.
Он вышел из дома, а Павел стал быстро складывать свои вещи в спортивные сумки. С наполненными сумками он вышел из дома и стал быстро укладывать их в багажник «Опеля», который стоял в сарае. Уложив вещи, он открыл ворота и выехал со двора. Оставаться в этом доме было опасно.
***
Лавров понимал, что он сильно рискует, когда поехал на главпочтамт, однако другого выхода у него, просто, не было. Он остановил машину около здания почты и направился внутрь здания. Павел подошел к окошечку и привычно протянул свой паспорт работницы почты. Он заметил, как дрогнуло лицо женщины, когда она прочитала его фамилию в паспорте. Она бросила взгляд в сторону сидящего недалеко от него мужчины, который моментально поднялся со стула и поспешил на улицу.
– Девушка! А по быстрее
