и приземлил на место. Действительно, на что он рассчитывал? Что генеральная прокуратура закроет все свои кабинеты и полным составом бросится расследовать факты, изложенные в явке с повинной Красина? Она была абсолютно права, это было полнейшая утопия.
– Сорокин! Ты о чем думаешь? Может, ты считаешь, что я не права?
– Я сейчас подумал о другом, и мне стало страшно. Неужели в нашей стране нужно только уничтожать этих взяточников, воров и всякую другую шваль, не рассчитывая на то, что все это можно уничтожить законными мерами. Скажи, мне Тамара, почему молчит и бездействует закон?
– Ты мне задаешь очень сложные вопросы, на которые нет однозначных вопросов. Если возникла необходимость в создании подобной организации, в которую ты входишь, значит, многие у нас в государстве не видят другой альтернативы в борьбе с преступностью. А, ты сам некогда не задумывался над тем, что ты можешь вот так запросто стать слепым оружием в этих руках. Почему ты думаешь, что если эти люди говорят о ком-то с отрицательной стороны, это правда? А, если это конкурент? Человек, совершенно далекий от преступного мира, но мешающий определенным кругам? А, ты взял и убил его?
«А, она в чем-то права, – подумал Павел. – Кто мне даст гарантию, что это не ошибка в объекте?»
– Ты знаешь, Сорокин, у меня вчера был не совсем приятный разговор с сотрудником КГБ. Они считают, что я помогаю тебе скрываться, и специально сломала уголовное дело в твоих интересах.
– И, что?
– А, ничего. А, сегодня, мне предложили уйти в отпуск, с чем я с удовольствием согласилась. Так, что с завтрашнего дня, я в отпуске.
– И чем будешь заниматься?
– Наверное, уеду к своей подруге. Городок у них маленький, отдохну, подумаю, как мне жить дальше.
– А, где живет твоя подруга?
Она назвала ему адрес, который он запомнил. Тамара посмотрела на часы.
– Извини, Сорокин, но мне нужно домой. Хочу собраться в дорогу.
Лавров встал из-за стола, расплатился с официантом и вышел вслед за Садовской на улицу.
– До свидания. Меня провожать не нужно.
Павел долго смотрел ей вслед, пока ее фигура не растворилась в сумерках.
***
Лавров прошел с квартал, когда около него остановилась автомашина ГАИ.
– Эй, мужчина! Остановитесь! – произнес водитель. – Вам что говорят, остановитесь!
Павел сразу же узнал этот голос. Он принадлежал водителю милицейского автомобиля, с которого он в свое время снял форму и отправил его искать счастье в одних трусах.
«Как он мог узнать меня? – подумал он. – На мне парик, усы?»
Лавров ускорил свой шаг. Неожиданно, его кто-то схватил за рукав рубашки. Он обернулся. Перед ним стоял сотрудник милиции. Судя по его намерениям и твердой хватки, отпускать его, он явно не хотел.
– Сержант! Вы меня с кем-то спутали. Отпустите мой локоть, мне очень больно.
– Ты, что мне лепишь горбатого? Если ты отпустил усы и нацепил на себя парик, думаешь, что я тебя не узнал, сволочь? Я тогда твое лицо на всю жизнь срисовал.
– Отпустите меня. Вы меня с кем-то спутали, – снова произнес Павел и попытался вырваться из его цепких рук.
Но, он, словно, клещ впился в его локоть. Вокруг их стала образовываться толпа любопытных граждан. Лаврову ничего не оставалось делать, как достать из кармана свое служебное удостоверение.
– Майор федеральной службы охраны. А, сейчас, быстро отпустил мой локоть.
Сотрудник ГАИ открыл рот от удивления. Ему верилось и не верилось в то, что он увидел. В его душа шла борьба интуиции и логики. Он на секунду замешкался, и Павлу этого было вполне достаточно, чтобы вырвать свой локоть из его руки.
– Свободен! – сухо произнес он. – А, сейчас, быстро в машину!
Он, молча, развернулся и направился к своей автомашине, не понимая, как это все могло произойти. Он хорошо понимал, что, судя по предъявленным этим человеком документам, он ошибся, но что-то внутри его говорило, что это простая ошибка. Он еще раз оглянулся, прежде, чем сесть в машину. Уже в машине, он связался с дежурной частью и сообщил им о попытке задержать человека с удостоверением ФСО на фамилию Сорокин. В эфире повисла тишина, которая вскоре разорвалась градом команд на задержание. Однако, было уже поздно. Лавров быстро снял с головы парик и усы. Накинув на себя куртку, которая все это время лежала в полиэтиленовом пакете.
«Надо же, оторвался от одних преследователей, и нарваться на этого гаишника? – продумал он. – Наверняка, его не устроило мое удостоверение, и он поднял тревогу!»
Словно в подтверждении его мыслей мимо него промчалось несколько милицейских автомашин с проблесковыми маячками. Не задерживаясь нигде, Павел направился к остановке автобуса. Сев в автобус, он немного расслабился, посчитав, что все неприятности остались где-то там позади, где, сверкая огнями, светился город. Но, он, похоже, ошибся. Все испытания были еще впереди.
Лавров задремал и не заметил, как остановился автобус. Очнулся он от легкого прикосновения к его плечу работника милиции.
– Гражданин! У вас с собой есть документы?
– В чем дело?
–Я вас еще раз спрашиваю, у вас есть с собой документы? Если нет, выйдите из автобуса.
Павел посмотрел в окно и увидел еще трех сотрудников милиции, которые стояли около милицейской автомашины и о чем-то разговаривали между собой. Он полез в карман куртки и молча, протянул ему свое служебное удостоверение. Милиционер открыл его и сравнил фото в удостоверении с его личностью.
– Что, не похож?
– Извините, товарищ майор. Может, вам стоит выйти из автобуса. Давайте, разберемся на месте.
– Я что-то тебя не понял? – произнес Лавров и потянулся за удостоверением. – Ты, что не понял кто я?
Милиционер замялся. Он боялся перегнуть палку и решил принять коллективное решение по майору ФСО Сорокину.
– Верните удостоверение. Вам, что надоело носить погоны?
Павел вырвал из его рук удостоверение и сунул его обратно в карман куртки. Чтобы каким-то образом снять возникшее напряжение, он сам направился к выходу из автобуса. Когда его нога коснулась земли, резким ударом в челюсть он повалил автоматчика на землю. Выхватив из его рук автомат, он направил его на растерявшихся от его дерзости сотрудников милиции.
– Оружие на землю, иначе убью! – закричал он им. – Что, не ясно?
Они достали свое табельное оружие и бросили его на землю. Он собрал их пистолеты и разрядил их. Патроны он швырнул в придорожные кусты.
– Сейчас я уйду. Автомат оставлю на тропинке. Если почувствую, что вы идете за мной, убью.
Лавров бросился по тропинке в сторону леса. Пробежав метров триста, он бросил автомат на землю
