Зарницы больше не было. И беспросветный, темный купол неба почему-то показался Андрею намного страшнее бледно-розового сияния.
* * *
– Он мне звонит и говорит, не могу, мол, сегодня на матч прийти, – с энтузиазмом рассказывал сержант Берц байки из своей студенческой жизни. – Я спрашиваю, что такое? Да вчера, базарит, напился в конину, теперь – болею зверски. Я обижаюсь: а чего меня не позвал? И тут он попыхтел в трубку, посопел и выдал: я, говорит, к тому моменту, когда осознал, что надо кого-нибудь пригласить для компании, уже говорить не мог.
Пимкин хохотнул, толкнув Буранова в плечо:
– Андрюш, чего ты набычился? Ехать еще два с лишним часа. А на «четверке» времени веселиться не будет. Там с тебя теперь не слезут, задолбаешься объяснять, как твою чудо-пушку на поток поставить. Представляю, что там сейчас творится. Министрик наш, поди, рвет и мечет…
– Да нам вообще веселиться теперь долго не придется, – сказал Андрей. – И боюсь, что поставить такой U-резонатор на поток вряд ли получится.
– Это еще почему? – переставая улыбаться, спросил генерал.
– А вы бы на месте плазмоидов позволили спокойно работать проектировщикам, конструкторам, инженерам и прочим пролетариям, которые бы налаживали сборочные линии для оружия, способного уничтожить вам подобных?
Сержант навострил уши и с толикой уважения глянул на подростка, а Пимкин, становясь все мрачнее, проворчал:
– Об этом пусть не твоя мозговитая головушка болит, а мой бронебойный череп. Для тебя сейчас главное: растолковать знающим людям все тонкости этой чудо-пушки. Да… кстати… – Он помолчал, продолжая вертеть в руках очки с потрескавшимися линзами. – Что ты там сегодня говорил насчет людей, которых якобы ищут плазмоиды?
– Не «якобы», а достоверно. – Буранов наконец отлепил взгляд от бегущего под колеса грузовика шоссе и повернулся к генералу. – Вот этих людей вам, Николай Сергеевич, как раз нужно в первую очередь найти. Если кто-то и может прояснить ситуацию, то наверняка лишь они.
– И как мне прикажешь их искать? – задал риторический вопрос генерал. – Спрашивать у каждого встречного: простите, милейший, не из-за вас ли огненные шары размером с футбольное поле крошат планету?
– Причем найти этих людей нужно до того, как их пометят плазмоиды, – оставив без внимания его сарказм, продолжил подросток. – Иначе может быть поздно.
– Знать бы хоть – скольких искать…
– Думаю, от трех до десяти человек. Больше, к сожалению, ничего подсказать не могу.
Над машиной, помахивая лучом прожектора, пронесся «Вьюнок». Пролетев метров триста над трассой, вертолет вдруг сбросил скорость, завис и неторопливо развернулся, прекращая привычное барражирование. Его хищная туша ощетиненным силуэтом отпечаталась на темно-синих вечерних облаках, едва подсвеченных невидимым закатным солнцем.
– Чего это он? – недоуменно пожал плечами сержант. – Эх, жаль, связи нет. Сейчас бы…
«Вьюнок» резко опустил нос и рванулся вперед. В первый момент всем показалось, что пилот рехнулся и намерен протаранить грузовик – так стремительно вертолет надвинулся на машину. Берц автоматически вдавил педаль тормоза, и Буранов с Пимкиным чуть было не вписались лбами в стекло.
Но, не долетев до машины метров сто, «Вьюнок» выровнялся, и его бока осветились и окутались дымом. Две ракеты сорвались с подвесок и с пробирающим до костей свистом пронеслись прямо над крышей грузовика. Отчаянно затараторил пулемет.
Никто даже не успел обернуться.
Плазмоид средней величины мелькнул в темном небе свирепым оранжевым болидом. В следующий миг он чиркнул жгутом псевдоподии по несущему винту «Вьюнка» и зигзагами ушел вверх, растворившись в тучах.
Вертолет мгновенно потерял управление и, завалившись на борт, по спирали пошел вниз. Грохнулся он не на шоссе, а метрах в пятнадцати правее. Рвануло так, что Пимкин на некоторое время оглох и широко открыл рот.
Ночь сменилась днем с резкими перепадами теней, пляшущих на затлевшем придорожном кустарнике и телеграфных столбах. Спустя несколько секунд заискрили и порвались провода, хлобыстнув по снегу извивающимися медными розгами. Юзом ушла в кювет неосторожная легковушка.
Опешившему сержанту Берцу и двум его пассажирам повезло: расстояние, отделявшее остановившийся грузовик и взорвавшийся «Вьюнок», ослабило ударную волну. Огненный ливень из керосина тоже не долетел до них.
Все произошло настолько неожиданно и скоротечно, что с полминуты все тупо молчали.
– Твою мать, – наконец смог произнести Буранов дрожащим голосом. – А я все думал, отчего зарница погасла. Они там аэродром подчистую, видимо, разнесли. И дальше двинулись.
– Чего ждем? – почему-то шепотом пробормотал Пимкин, глядя на пожар. И потом рявкнул так, что Берц аж подскочил: – Сержант, газуй, япона бабушка! Что есть мочи! Валим отсюда! Ослеп, что ль? Или контузило твои недоученные мозги?!
Берц вдавил сапог в педаль, взревел движок, и грузовик рванулся вперед, словно только что заклейменный буйвол. По правую сторону мелькнули горящие остатки вертолета. Машина пролетела сквозь облако черного дыма, и в кабине запахло гарью.
– А где этот-то? – крутя башкой, крикнул Берц. – Гад-то где этот?
Пимкин так круто срифмовал ответ, что у сержанта махом отпала всякая охота паниковать.
Разогнав дребезжащий ГАЗ-66 до ста километров в час, он все так же упорно не отпускал педаль акселератора, хотя мотор выл на пределе, и скорость не увеличивалась. Отсветы пожара остались далеко позади, изредка мелькая желтой искоркой в зеркалах заднего вида. Редкие встречные машины пугливо жались к обочине, завидев несущийся во весь опор грузовик, предупредительно мигающий фарами.
– Спасателей бы вызвать, – сказал Пимкин. Он был чернее тучи. Лоб распорола глубокая вертикальная морщина.
– Как их вызовешь? – Берц расширенными от ужаса глазами смотрел на дорогу. – Связи нет, а до Апрелевки еще километров семь.
– Вы что, совсем ополоумели? – истерично усмехнулся Буранов. – Каких, на фиг, спасателей? Там микробов-то живых не осталось!
– Микробов, может, не осталось, а люди все одно – живучей, – грубо отрезал генерал. – Володя, ты, когда в Апрелевку въедем, все ж у ментовки ближайшей стопани. Сообщим. На всякий случай.
Впереди показались огни придорожных кафе.
– Неужто кто-нибудь теперь торгует? – искренне удивился Буранов.
– Это развилка, – откликнулся сержант, не сбрасывая скорости. – В фургонах бандюганы Жоры Динамина. Могут по нам пальнуть. А чтоб повернуть, все равно притормозить придется… Что делать будем, товарищ генерал?
Перекресток приближался.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
