приспешник Назара, что меня провожал, небрежно кинул на кровать рубаху, штаны и туда же ботинки. Одному я была рада, наконец-то сменить эти дурацкие платья.
— А кормить меня будут? — спросила быстро, видя, что меня уже покидают.
— Сейчас принесу хлеба и сыра, — обернулся ко мне и окинул недобрым взглядом.
— Гостеприимный домик, — пробормотала я. — Спасибо, что сразу не убили, — потерла ноющее плечо, разболевшееся после недавней схватки.
— Не прибедняйся, — и дальше фырканье. Редкие волосики, скользкий взгляд, суетливые движения, вызывали во мне отторжение. — Убить оборотня не так-то просто, их кровь быстро сворачивается, раны затягиваются буквально на глазах. Чтобы лишить жизни, оборотню необходимо отрубить голову.
После скудной трапезы, кряхтя, завалилась на кровать и со временем провалилась в тяжелый, тревожный сон.
А на завтра начался сплошной, кромешный ад. Я не различала день, ночь, все смешалось для меня в нескончаемый поток боли, страха, ярости. Боль проходила, синяки рассасывались, раны затягивались, и все начиналось снова. Я кричала, плакала, бушевала, ненавидела, грызла землю зубами, но вставала и дралась.
Судьба играет с тобой, ставит перед мучительным выбором, а когда ты его делаешь, подбрасывает все новые и новые испытания, словно проверяет тебя на прочность, при этом усмехается в лицо, как бы говоря: «Нет, я не пожалею тебя, ты сама сделала свой выбор». И что остается? Только жить и бороться.
Сколько прошло времени неделя, месяц? Я не знала. Но я чувствовала, как с каждым днем становлюсь сильнее. Я перестала бояться боли, движения стали уверенные. Меня перестали пугать вещи, которые раньше приводили в ужас. Я вступала в схватку с азартом, мне стал нравиться сам процесс борьбы. Я перестала бояться физической боли. Нет, конечно же, когда тебе делают больно в этом мало приятного, просто чувство боли притупилось, я уже не так остро на нее реагировала, ощущала. Меня не пугала мысль, что вот сейчас мне сделают больно. Я в какой-то мере даже этого ждала. Физическая боль придавала остроту ощущений, и я еще яростней кидалась в бой.
Стала ровнее относиться к чужой боли. Раньше стоило мне сделать кому-то больно, я ощущала острое чувство вины, сейчас же, не скажу, что мне это доставляло удовольствие, но некое удовлетворение я все же испытывала. Меня это одновременно и пугало и привлекало.
Временами мне казалось, мое тело действует самостоятельно, вне зависимости от моего разума. Я хотела еще и еще. Во мне было столько сил, энергии, они рвались наружу, казалось, если я их не выплесну, то я просто взорвусь.
Несколько дней Назара не было, он отбыл, оставив меня на попечение своего помощника, который следовал все эти дни за мной по пятам, раздражая уже свои присутствием.
Все схватки заканчивались сегодня в мою пользу, причем слишком быстро. Легкие победы не удовлетворяли мою злость. Я покинула зал с колоннами, и вышла во двор проветриться. Солнца на небе не было уже который день, ветер гнал по небу серую дымку, и от заброшенного места, пустых, холодных стен, сердце вновь скрутила тоска. Она смешалась со злостью, не давая душе покоя. Остановилась позади замка, осматривая местные пейзажи, которые уже раздражали глаз, полуразрушенная местами стена, за которой торчат безжизненные ветки сухих деревьев. Немного потопталась по каменной площадке, развернулась к замку. Мое внимание привлекла дверь, в другое крыло замка. Интересно, что там. Увидев, что я изменила направление, мой надсмотрщик тут же подлетел ко мне.
— Стой. Ты куда? Хозяин не велел.
— Он твой хозяин, не мой, — отмахнулась от него, как от надоедливой мухи.
— Ты не можешь туда идти.
— Я уже иду, — мой голос на октаву выше.
— Хозяин будет недоволен, когда вернется.
— Да плевать мне, будет он доволен или нет.
— Вот хозяин вернется, тогда ты пожалеешь об этом.
— Да отвяжись ты от меня со своим хозяином!
Перед самой дверью выбежал вперед, тем самым, преградив мне дорогу. Одного взгляда хватило, чтобы он в испуге отскочил в сторону.
Из-за двери доносились громкие мужские голоса:
— Да видел я ее, она просто девчонка.
— Нет, не просто, хозяин ей очень дорожит.
Так, так, так, речь явно идет обо мне. Послушаю-ка я, может, чего интересненького о себе услышу. Скрипнула дверь, но ее заглушим гомон мужских голосов. Я пошла внутрь, большое помещение, в котором находилось человек тридцать, и сразу мне это напомнило казармы для солдат.
— Для чего он ее там держит? — поднялся щупленький мужичок со скамейки.
— Для утех. Для чего же еще? — ответил низкорослый, коренастый мужик рядом. Мужской гогот.
С диким рычанием я кинулась на него. Мы сцепились и покатились, я оказалась прижатой к полу, его огромные ручищи все сильнее смыкались на моей шее. Они разлетелись в стороны, мощный удар в челюсть и он отлетел от меня к стене, обрисовав в воздухе приличную дугу. Впился головой в косяк и затих. Я вскочила, но тут же кто-то наскочил на меня сзади и повис у меня на спине. Несколько раз хорошенько приложилась спиной об столб, тело обмякло, схватила его за руки и перекинула через себя. Ну, кто еще? Мое нутро жаждало смертельных объятий, но желающих больше не оказалось, все вокруг разом стихли, уставившись в сторону двери. Я проследила за их взглядами.
В проеме стоял Назар, лицо его было страшным.
— Разве я не велел тебе присматривать за ней? — обратился он к своему помощнику, замершему в испуге. Спокойный голос хозяина, казалось, напугал его еще больше.
— Хозяин, я не виноват, она…
— Бесполезное существо. Пошел вон! — ударом руки отшвырнул его в сторону. Тот отлетел в угол и заскулил как побитое животное. — Ты, иди сюда, — он указал на первого напавшего. Тот уже очухался, и теперь просто сидел у стены. Изменившись в лице, он нехотя поднялся и подковылял к Назару. — Разве я не сказал, чтобы ее никто и пальцем не трогал без моего ведома? — мужик что-то невнятное промычал и уставился в пол. — И каждый из вас знает, что ждет его за непослушание мне, — и в следующую секунду в руке Назара блеснуло лезвие меча, из шее мужика брызнул фонтан крови, и он рухнул на пол, как подкошенный. Корчась в предсмертных судорогах, он кряхтел, затем затих. Я наблюдала за происходящим с жутким спокойствием, не испытывая ни жалости, ни сочувствия, ничего.
— Идем! — повернулся ко мне Назар.
Едва мы вышли на улицу, он сделал выпад в мою сторону, в реакции мне не откажешь, я успела пригнуться, и меч просвистел у меня над головой, выпрямилась. Мы смотрели друг другу в глаза, следуя по
