у Арна внезапно появилась котта. Простая, темно-зеленая, приятная на ощупь. И совершенно неубиваемая. К концу пути через Перешеек это была, наверное, самая приличная одежда, которая была в наличии у их маленького отряда.
— А, эта, — наконец, понял Арн, — я её вырастил.
— Вырастил?
— Да. Сплёл волокна крапивы, льна, конопли и прочих подобных растений с шерстинками животных.
Арн говорил об этом как о чем-то совершенно обычном и рутинном. А Искра готова была смотреть на него с открытым ртом. Для неё именно так выглядела настоящая эльфийская магия. Похоже, Арн заметил её взгляд, потому что он стал выглядеть гораздо менее побитым и даже улыбнулся.
— Почему ты об этом спросила? — поинтересовался он.
— Мне страшно, — призналась Искра, — очень страшно. И хочется поговорить о чем-то нормальном, а не о смерти и безумии. И ещё, — добавила она, — я не хотела, чтобы ты ушёл, не попрощавшись. А ты, я вижу, устал и тебе пора.
— Пожалуй, да, — согласился Арн, — здесь не слишком удобно сидеть.
Искра снова поднесла ладонь к решётке и ощутила ответное тепло.
— Передай нашим, мне очень жаль, что они из-за меня влипли. Ты сказал, они не хотят меня бросать. Мне от этого тепло, и я чувствую, что я не одна.
Искра хотела добавить «но я ни от кого это не требую», но не смогла. Слишком страшно было, что этим слова будут дорогой без возврата.
— Я передам, — кивнул Арн.
— Спасибо, что пришёл.
Арн посмотрел на неё напоследок и ухнул куда-то вниз. Искра приникла к решётке, насколько было возможно. Эльф не упал, он ловко карабкался по стене, цепляясь за едва выступающие камни. В окно влетел порыв пронзительно-холодного воздуха, который сразу заставил Искру застучать зубами от холода. Похоже, Арн не давал ветру проникать внутрь, пока он там. Искра захлопнула ставни.
Она подошла к затухающему камину и положила дрова на угли, раздула огонь. Вернулась к столу, пробежалась взглядом по листку, над которым ранее заснула. Обмакнула перо в чернильницу и дописала несколько слов на оставшемся пустом пространстве. Подошла к камину и бросила пергамент в огонь. Удовлетворённо вдохнула резкий, неприятный запах. Теперь никто, кроме неё этого не прочитает.
* * *
Искра как раз подумала о том, что надо сделать перерыв, когда в дверь постучали.
— Войдите! — разрешила она, откладывая перо.
В комнату вошёл магистр Тален.
— Вы позволите? — спросил он после обмена приветствиями.
— Да, конечно, — Искра уже знала, о чем он просит, и нисколько не возражала.
Магистр Тален подошёл к стоящему в углу креслу, сел в него, вытянув ноги на скамеечку, сложил руки на животе и закрыл глаза. Искра тоже откинулась на спинку стула, наблюдая за ним. Он делал это каждый раз, когда приходил к ней. Что же там такое происходит, что единственное место, где он может отдохнуть — её комната?
Искра посмотрела на свои руки, убедилась, что на них нет чернильных пятен и только тогда потёрла лицо. В глаза будто песка насыпали. Наверное, надо перестать писать так мелко. Но листы для порванной ранее книги она уже восстановила, а для другой её задумки пергамента надо было очень много. Вряд ли, конечно, ей откажут, если она попросит ещё. Но переводить материал отчего-то было жалко. Тем более, что свои заметки она по-прежнему сжигала.
Искра пошевелила плечами, вытянула ноги и снова посмотрела на магистра Талена. Несмотря на то, что в этой комнате она оказалась из-за него, он ей нравился. Он настолько с юмором относился к сложившейся ситуации, что не посмеяться вместе с ним было невозможно. Нет, он относился к этому не как к шутке, но как к очень интересной и сложной задаче. В первый же вечер он заверил Искру, что все произошло не по его воле и очень извинялся за то, что случайно «влез в душу», впрочем, она тогда почти не слушала.
Магистр Тален был единственным человеком, приходившим к ней регулярно. Каждый день, кроме того дня, когда она завтракала с Кирием. Почему он себе это позволял, если тоже хотел войти в состав судебной комиссии? Искра спросила у Кирия и получила примерно такой ответ: «Магистр Тален — человек с безупречной репутацией, то есть никогда не был замечен ни в чем предосудительном или порочащем его честь и доброе имя». Двояко, когда речь идёт о скрытнике, но вывод напрашивался однозначный: непредвзятости магистра Талена доверяли больше, чем непредвзятости Кирия.
«Нет, дело в другом» — непрошенно возник внутренний голос, — «посмотри на него. Ты млеешь и чувствуешь, что он на твоей стороне. Полагаю, все чувствуют то же самое».
Искре хотелось возразить чисто из принципа, но мысль была здравая. Магистр Тален просто умел втираться в доверие. Ну и что с того? Если принять обаяние Талена как непреложную истину вроде того, что солнце садится на западе, можно просто перестать принимать его во внимание и наслаждаться тем, что такой влиятельный человек, как Верховный магистр Ордена Тайн, проявляет по отношению к ней такое дружелюбие.
На столе, чуть в стороне, лежал листок с пометками, который Искра ещё не успела сжечь. Очень захотелось хотя бы перевернуть его написанным вниз, а, лучше, положить под низ стопки. Но надо было держать себя в руках. Воздействовать магией на неё напрямую Тален не мог, но прикосновение к пергаменту с подобными мыслями неизбежно всколыхнёт Тайну и для скрытника листок станет «пахнуть» так же соблазнительно, как свежий хлеб для голодного. Даже мысли могут привести к подобному эффекту. Искра отвела взгляд от листочка.
Тален, видимо, почувствовал, что время его отдыха закончилось. Он опустил ноги на пол, сел, придвинувшись к краю кресла и улыбнулся Искре. Она улыбнулась в ответ.
Тален не был похож на скрытника. Вернее, он не был похож на Наяну и Ирлиша, а с другими скрытниками Искра не была знакома. Тален не выглядел угрожающим, не имел привычки сверлить собеседника взглядом и говорить с нажимом, и форменный зелёный плащ на нём выглядел скорее как знамя, нежели как доспех. Даже привычные перчатки без пальцев он носил через раз. И глаза у него были светло-голубые, а вовсе не черные, как показалось Искре при первой встрече. Почему-то это сбивало с толку больше всего.
При всём при этом лёгкий флёр Тайны вокруг магистра Талена угадывался. Например, Искра, как ни старалась, не могла понять, сколько ему лет. Что угодно от двадцати до шестидесяти, в зависимости от того, на что смотришь. Оставалось только размышлять логически. Скорее всего, Тален — ровесник Кирия. Ну, может, немного старше. Он уже был Верховным магистром,
