В конце письма Диана сообщала брату, что отец, умирая, простил его, убежденный в его невиновности.
Остальные письма были от зятя, племянника и Мэри. В них говорилось о любви к нему и подтверждалось все, написанное в письме Дианы. Пятое письмо было от его корреспондента в Париже. Оно не представляло ничего важного.
Напрасно ломал он себе голову, как найти выход из сложного положения, в которое попал, и наконец остановился на мысли предоставить решение этого вопроса своим товарищам.
Это вернуло ему спокойствие, и он вышел на палубу. Увидев Нариндру, он сказал ему:
– Я не поблагодарил тебя, как ты того заслуживаешь. Тебе я обязан самой большой радостью с тех пор, как приехал в эту страну.
– Очень жаль, если я омрачу твою радость, – сказал махрат, – я должен передать весьма важные известия.
– Говори!.. Я готов ко всему. После радости – грусть, после счастья – горькие разочарования. Такова участь всех человеческих существ, и моя больше, чем кого-либо иного, мой друг.
– Известия, привезенные мною, могут быть приятными и неприятными, смотря по тому, как вы их оцените, Сердар! Английское правительство издало декрет о всеобщей амнистии для всех лиц, скомпрометированных последним восстанием. Оно дает слово оставить жизнь Нане Сахибу и платить ему пенсию, сообразно его сану. С ним будут обращаться, как со всеми принцами, лишенными трона. К тем же, которые в течение месяца не сложат оружия, отнесутся как к разбойникам с большой дороги и повесят. Случай этот мне кажется весьма благоприятным, чтобы прекратить жизнь, которую мы ведем, потому что рано или поздно…
– О! Я знаю англичан, – прервал его Сердар, – они притворяются добрыми, чтобы захватить Нану Сахиба и привязать его к триумфальной колеснице Гавелока. Нет! Мы не можем допустить, чтобы знамя независимости втоптали в грязь и унижали его в глазах индийцев!
– Однако, Сердар…
– Продолжай свой рассказ, увидим потом, как лучше поступить.
– Англичане узнали каким-то образом, что Нана не покидал Индии.
– Каким же образом?
– Я боюсь огорчить своего друга.
– Говори, не бойся… я сказал тебе, что готов ко всему.
– Да, я буду говорить, потому что должен сказать правду. В газетах Бомбея пишут, что правительство из Лондона прислало депешу вице-королю, предупреждая его, что из рассказов членов твоей семьи…
При этих словах Сердар так вздрогнул, что Нариндра остановился, не решаясь говорить дальше.
– Продолжай! Продолжай! – сказал Сердар дрожащим голосом.
– От твоих родных в Европе узнали, что ты остался в Индии, а так как всем известно, что только благодаря твоей помощи мог бежать Нана Сахиб, то все уверены, что он не расстался с тобой. Вот почему отдано приказание осмотреть по всем направлениям окрестности Ганга и большую цепь гор на малабарском берегу, единственные места, где возможно долго скрываться от самых тщательных поисков.
– А затем…
– А затем, не доверяя туземцам, вице-король отправил батальон 4-го полка шотландцев, осмотреть Малабарские Гаты, начиная от Бомбея до мыса Кумари, тогда как другой батальон сделает то же самое между Бомбеем и границами Кашмира.
– Прекрасно, нагуляются вдоволь, – холодно заметил Сердар.
– Надеюсь… Сердара не так просто поймать. Не будет ли, однако, более благоразумным вместо того, чтобы противиться…
– Все? – перебил его Сердар.
– Я должен еще предупредить вас, что большое количество индийцев и иностранных авантюристов, соблазнившись обещанной суммой…
– Да, миллион, ни более ни менее… англичане хорошо платят изменникам…
– Так вот, они готовятся идти вслед за войсками.
– Что касается этих, то мы заставим их раскаяться в своей смелости. У солдат же не тронем ни одного волоска на их голове. Они подчиняются тому, что им приказывают.
– Начальник их получит тоже снисхождение?
– Кто он?
– Капитан Максуэл.
– Мясник Гаурдвара, Лакхнау, Агры, Варанаси и сотни других мест?
– Он самый.
– Война окончена, и он нападает не на меня; у нас с ним нет отношений, но у него старые счеты с Барнетом и Рамой, – вот случай для них подвести баланс. Я думал, что этот убийца женщин и детей служит в туземной артиллерии?
– Да, но вице-король послал его в Бомбей с приказом губернатору назначить его командиром экспедиции.
– Человек этот счастлив только среди крови и слез.
– Мне осталось сказать еще одно слово, и Сердар будет знать все.
В ту минуту перед Нариндрой и Сердаром выросла тень. Пришедший сказал, пожимая им руки:
– Спасибо, Нариндра, спасибо за хорошую новость.
Это был Рама-Модели, разбуженный разговором.
– Ты слышал? – спросил Сердар.
– Я никогда не сплю, когда говорят об убийце моего отца, – мрачно ответил заклинатель, – продолжай, Нариндра!
– У нас есть еще более опасный враг.
– Мы его знаем, это Кишная.
– А что вы о нем узнали?
– Рама-Модели был недавно на равнине, и ему там сказали, что Кишнаю видели в окрестностях.
– Говорят, что правительство следит за всеми душителями в провинции, чтобы помешать им совершить празднество пуджи[50] в честь богини Кали, а потому все они скрываются в горах на расстоянии десяти миль от Нухурмура. Закрыть глаза на это празднество обещали только с тем условием, что они возьмут в плен Нану Сахиба. В таком случае им разрешат кровавые таинства, лишь бы только человеческие жертвы были взяты из их собственного племени.
– Да, надо быть настороже, – сказал задумчиво Сердар. – Один из этих демонов мне страшнее всех шотландцев. Мы с Нариндрой знаем кое-что об этом.
– Да, из-за Кишнаи, нас едва не повесили в Галле.
– Хорошо, что хватило присутствия духа у нашего друга заклинателя пантер, иначе мы не разговаривали бы так спокойно на Нухурмурском озере.
При этом воспоминании оба с чувством пожали руку Рама-Модели.
ГЛАВА V
Торжественный час. – Созыв совещания. – Химическое появление Барнета и Барбассона. – Клятва. – Планы защиты. – Донесение Барбассона. – Ури говорит. – Шпион Кишная, начальник тхагов. – Факир. – В западне. – Ловкая защита. – Рам-Чаудор. – Последний разговор Рамы и Нариндры.
Лодка спокойно продолжала свой путь и скоро должна была пристать к тому месту, которое находилось недалеко от входа в пещеру.
– Кстати, – сказал Сердар Нариндре, – мы забыли тебя спросить, зачем ты подавал сигнал криком обезьяны.
– О, ложная тревога, – отвечал махрат, – мне послышался шорох в кустах, и я на всякий случай решил предостеречь вас.
День еще не начинался. Лодка была поставлена в укромный уголок в заливе, скрытом деревьями. Все, за исключением Сами, спали. Сардар решил разбудить принца и двух других своих друзей – положение было серьезным и требовало немедленного совещания.
Нана Сахиб уже встал и передал своим друзьям, что готов принять их.
– Кажется, есть новости, – сказал он, держа в руке свой постоянный кальян.
– Да, принц, – отвечал Сердар, – обстоятельства исключительной важности… Нам необходимо посоветоваться и составить план действий. Но я подожду, пока не явятся все.
В ту же минуту в помещение ворвались вооруженные с головы до ног Барнет и Барбассон. Вид у них был растерянный.
– Что случилось? – спросил Барбассон. – Нас атакуют?
Сердар, догадавшийся, что Сами подшутил над ними, улыбнулся, несмотря на всю серьезность ситуации.
Когда молодой Сами, в обязанности которого входила тяжелая задача будить каждое утро наших неразлучников, являлся, чтобы заставить их покинуть свои гамаки, направо и налево сыпались тумаки и затрещины, которыми они щедро сопровождали свой подъем. Но это нисколько не обескураживало Сами, и он всегда добивался своего.
Заметьте при этом, что адмирал и генерал сами назначали ему час, когда он должен был разбудить их. Молодой индиец, видя своего господина очень озабоченным, решил сократить церемонию на три четверти, включая сюда и тумаки с затрещинами, а потому вбежал в грот Ореста и Пилада и закричал во все горло:
– Тревога! Тревога! Атака на Нухурмур!
И, как по мановению руки, в одну секунду они были готовы.
– Извините за эту маленькую шутку, – сказал Сердар друзьям, не знавшим, сердиться им или смеяться. – Мальчик виноват только наполовину. Вы приглашены на военный совет, а такого рода совещания бывают только накануне сражения.
Серьезные слова Сердара успокоили Барнета и Барбассона. Они поставили свои карабины и заняли места на диване, где уже сидели их друзья. По приглашению принца, занимавшего место председателя, Сердар обратился ко всем с речью и сообщил, ничего не выпуская, все факты, уже известные читателю.
Он рассказал о письме сестры, о предстоящем ее приезде со всей семьей в Индию, об амнистии для себя. Рассказал также о том, что по странной случайности доказательства его невиновности находятся почти у него в руках, в самой Индии, и что с помощью друзей он одно время надеялся завладеть ими. Для этого он хотел оставить на некоторое время пещеры Нухурмура, чтобы добыть эти доказательства и предоставить их сестре, когда она ступит на землю Индии. Это было бы для него величайшим счастьем! Но, когда он составлял этот план, в Нухурмуре все было совершенно спокойно. Все считали принца и его товарищей бежавшими в Тибет, преследование было почти прекращено…
