«Только у меня свои причины, – добавил Поздняков про себя. – Старик не мог увидеть весну, потому что был слеп. А я могу просто не дожить до нее…»
– Посмотрел я на кладбище сланцевское, – продолжил грустный рассказ о себе Михалыч. – Вспомнил ту притчу и уехал. Пошел по миру, решил: так лучше, чем добавлять еще один крест на безымянном кладбище. Долго бродил, а потом, знаешь, тут вот окопался. Живу, никого не трогаю. И меня теперь никто не трогает. Вроде как я отдельно, а дерьмо всякое – отдельно.
– Опустил руки, значит, – невесело усмехнулся Поздняков. – Теперь сам себе король. Местный король…
– Не, короли здесь другие, – мотнул головой Михалыч. – Вон те, у шлагбаума.
– О! – вспомнив о бритоголовом амбале, оживился Поздняков. – Слушай, Михалыч! Я чего-то не понимаю… Шлагбаум на въезде, будка. Я думал – там старушка, божий одуванчик. А там – здоровяк, весь на пальцах… С чего бы вдруг?
– Они и сюда добрались! – мрачно сказал бомж. – Кто бы мог подумать? Суки! Скоро всю страну опутают, никакого продыха… Просто ложись и помирай.
– Михалыч! – сказал Поздняков. – Ты мне нормально объясни! По-человечески…
– А чего тут непонятного? – хозяин резинового домика вновь налил коньяк в оба стаканчика. – Пей! Свалки – это теперь криминальный бизнес. Очень доходный, почти как риелторский. Ничего особенного и не требуется, между прочим, – только «крышу» хорошую во власти завести, да карьер сделать, да шлагбаум на въезде поставить. Можно даже не оформлять документы на организацию свалки, ее просто отнесут к несанкционированным, всего и делов-то. Ну, временами будут прибегать какие-нибудь «представители местной администрации», стражи порядка или экологи. Это не страшно. Надо просто передать очередному «борцу за чистоту» пухлый конвертик – и конец проблеме…
Спросишь: а смысл? Тут раньше паренек неплохой сидел, на въезде у шлагбаума, любопытные вещи рассказывал. Только нет теперь мальчонки, видать, слишком языкастый был. Так вот, он рассказывал: каждый мусоровоз, который въезжает на несанкционированную свалку, платит хозяевам наличкой от пятисот до тысячи рублей. Все счастливы. Почему?
Водила мусоровоза на официальную свалку, которая далеко в области, не поехал. Бензин сэкономил, его «налево» толкнуть можно. Время сэкономил, значит, можно за «боковичок» взяться. Например, со стройки какой-нибудь мусор вывезти. Ведь стройтресты, сдавая новую многоэтажку, обязаны навести порядок на прилегающей территории. А транспортировка мусора – не маленькие расходы.
Сэкономить хочется? Хочется! Вот и нанимают «левого» водителя. Шабашник мусор до официальной свалки не довезет, вывалит где-нибудь по дороге, зато возьмет меньше, да еще без оформления договора на вывоз. Значит – без затрат на налоги. Чувствуешь ход мысли? Коли есть спрос – возникает и предложение.
Парнишка говорил, вроде как ежедневная прибыль от несанкционированной свалки – чуть ли не миллион. Наших, деревянных. Вот и считай, что за бизнес. Ничего ведь не надо – карьер сделать да будку на въезде поставить. Говорят, вокруг Москвы более восьмисот таких свалок. Вот они, короли. На всем деньги создают…
Ну, мне, в принципе, нет дела до этого. Чувствуешь запах? Сильно воняет? А я не чувствую, привык давно. Все привыкнут. Скоро столица будет таким же дерьмом дышать, включая чиновников. Крысы, болезни – все здесь. Все пойдет отсюда – туда, к ним. И правильно! И поделом! Пусть дышат. Пусть все передохнут, в своих новых квартирах! Думают: они – Европа… Да какая Европа?! Там девяносто процентов отходов перерабатывают. А у нас – вроде пять. Зачем утилизировать? Страна огромная, места – навалом. Вот и валят вокруг городов, оно гниет и разлагается. Потом будут удивляться: почему детишки болеют, умирают?
Михалыч выпил еще и вдруг – совершенно неожиданно для Позднякова – откинулся на спинку кресла, закрыл глаза.
– Эй! – позвал Сергей. – Что случилось? Тебе плохо?!
Бомж не ответил. Сергей встал с места, шагнул вперед, осторожно потряс Михалыча за плечо. Тот чуть повернулся, чмокнул губами. «Да он спит! – понял Сергей. – Просто вырубился. Выпил, поговорил – и уснул».
Гость вздохнул с облегчением. Он подумал было, что с хозяином домика случилось что-то страшное. То ли отравился «французским коньяком», то ли сердце прихватило, пока вспоминал неприятные, обидные события из прошлого.
Михалыч начал тихонько похрапывать, голова его все больше и больше откидывалась вбок. Поздняков, немного постояв возле уснувшего бомжа, вдруг почувствовал, что завидует Михалычу. Тот живет спокойно и беспроблемно. Ему никуда не надо торопиться, он ни от кого не зависит.
– И никто не гоняет его по Москве, как зайца, – вслух добавил Сергей, направляясь к домику, сложенному из автомобильных покрышек.
Интересно было заглянуть внутрь, посмотреть, как устроился Михалыч. Изгой у кучи мусора, которых возле Москвы – чуть ли не тысяча, если верить услышанному. И, надо понимать, возле каждой живут люди. Не обязательно похожие на Михалыча. Может, и другие, не все ведь в прошлом – преподаватели философии.
«Как странно жизнь распоряжается судьбами людей, – вдруг подумал Сергей. – Раньше – сотрудник питерского вуза, профессор, хозяин двухкомнатной квартиры. Теперь – владелец резинового домика на подмосковной свалке…»
– Впрочем, и я в недалеком прошлом был директором туристического агентства, – горько усмехнулся Поздняков. – Только, думаю, теперь о бизнесе можно и не помышлять.
Сергей не удержался и заглянул в жилище нового знакомого. Домик Михалыча был разделен на две половины стеной из тех же автомобильных покрышек. В дальней «комнате» у обитателя свалки было что-то вроде спальни. Там стояла вполне приличная кровать, правда, застеленная не бельем, а разноцветными тряпками. Сергей подошел к небольшому оконцу – выкладывая стены хижины, Михалыч проявил чудеса инженерной смекалки, оставил проемы в каждой из комнаток. Видимо, зимой они закрывались какими-то съемными рамами, которые летом отсутствовали за ненадобностью.
Через оконце в комнату проникал свежий воздух. Если только его здесь можно было назвать свежим. Дышать в домике оказалось еще труднее, чем снаружи: там воняло лишь гниющими отбросами, здесь – еще и резиной. Сергей задержался в первой комнатке, служившей чем-то вроде гостиной. Видимо, именно там стояли кресла и столик, которые Михалыч вытащил наружу, для гостя.
Самое любопытное находилось на дальней от входа стене – огромная коллекция часов. Поздняков сразу обратил на нее внимание, едва только оказался внутри, но вначале решил осмотреться и лишь после изучать то, что заинтересовало его больше всего. Михалыч, за годы обитания на свалке, собрал огромную коллекцию часовых механизмов, как настенных, так и наручных. Раскапывал их где-то в кучах мусора, отчищал и прикреплял к стене. Сергей попытался сосчитать «экспонаты», но сбился после ста пятидесяти. Некоторые часы ходили – видимо, хозяин дома следил за ними и регулярно заводил.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
