Купец Ван не мог нарадоваться на своего приемного сына Ду До. Гордился он и родными детьми, но Ду До делал особенно выдающиеся успехи. Видимо, именно ему суждено было стать поддержкой и опорой в делах отца. А ведь бегая беспризорным по улицам Ханьданя, он едва мог говорить!
– Всем вам следует брать пример с Ду До, – сказал он однажды детям. – Взгляните, как успешно овладевает он ремеслом, которое всех нас кормит и одевает.
Один из сыновей, взглянув на отца, сказал:
– Возможно, успехи Ду До объясняются тем, что к нему ты относишься как к клиенту, а к нам – как к наемным работникам.
Правда, содержащаяся в этих словах, ошеломила купца. Лишь несколько минут спустя он опомнился и смог ответить:
– Благодарю тебя, сын. Иногда для того, чтобы понять, как сильно ты заблуждался, необходимо столкнуться с истиной, что называется, нос к носу! Признаю, что был к вам несправедлив. Понимая отеческий долг как чтение нравоучительных наставлений, я действительно видел в вас скорее подчиненных, чем сыновей. Постараюсь исправить ошибку и впредь проявлять к вам больше сочувствия. Но вы должны помочь мне в этом, ибо человеку избавиться от укоренившихся пагубных привычек труднее, чем собаке от блох.
– Ты и без того прекрасный отец, – ответил ему сын. – И то, что ты сказал, служит подтверждением твоих достоинств. Что бы приютить того, кто менее удачлив, чем твои собственные дети, необходимо сострадание; чтобы признать ошибки, необходимо мужество; чтобы исправить их, необходима мудрость; наконец, чтобы желать измениться ради нашего блага, необходима любовь.
Мы – жертвы заблуждений и ложных представлений не только относительно окружающих, но и относительно самих себя. Масштабы этих заблуждений имеют второстепенное значение: многим приходилось переживать крупные ссоры и даже полный разрыв отношений в результате наслоения множества мелких недоразумений.
Часто, искренне желая добра и действуя из самых благих побуждений, мы наставляем других на основании собственного опыта, не давая себе труда стать на их место. Впрочем, в ошибках нет ничего зазорного, ибо известно: не ошибается тот, кто ничего не делает. Куда опаснее нежелание признавать их. И особенности тяжело признать ошибочность избранного пути, когда мы далеко по нему зашли. Еще одна распространенная ошибка – несдержанность на язык, которая делает вас проводником слухов и сплетен, расстраивающих чью-то карьеру и семейные отношения. Ошибочные действия, обусловленные тщеславием, вероятно, погубили больше людей и империй за всю историю человечества, чем все иные ошибки вместе взятые.
Каждому из нас приходилось сожалеть об опрометчиво сказанных словах. Произнося их, мы выказываем не только постыдное желание причинить боль собеседнику, но и ограниченность ума, не позволяющую осознать, что наибольший вред мы наносим себе.
Глубинным источником взаимного непонимания является склонность противопоставлять себя окружающим. Степень этой склонности соответствует тому, насколько мы стремимся видеть и слышать то, что, по нашему мнению, мы хотим видеть и слышать. Позволяя себе противодействовать окружающим, мы беспричинно усматриваем в них угрозу тому, что считаем своими глубоко укорененными ценностями и идеалами, не задумываясь, насколько четкое представление имеем об этом сами. Спросите кого-нибудь неожиданно, каковы его жизненные идеалы, – вряд ли вы получите вразумительный ответ. А ведь получить его от самого себя куда сложней. Тем не менее имен но заботой об этих ценностях и идеалах мы оправдываем свое нежелание сочувствовать окружающим. Чтобы преодолеть это очевидное заблуждение, попробуйте занять в отношении себя позицию стороннего наблюдателя. Наблюдая свои негативные реакции как бы со стороны, не пытайтесь их подавить – они исчезнут сами собой, как только вы их полностью осознаете. В результате у вас не возникнут внутренние препятствия к тому, чтобы прислушиваться к другому человеку, – а значит, вы с меньшей вероятностью составите о нем ложное мнение.
Оценивая свою способность к сопереживанию, спросите себя: проявляете ли вы достаточно родственных чувств к ближайшим родственникам? Что вы предпочитаете: наставлять коллег или прислушиваться к ним? Насколько ваше отношение зависит от статуса человека? Насколько сильны ваши предубеждения в отношении членов семьи, незнакомцев, подчиненных, начальников, клиентов, конкурентов и друзей? Нередко мы пренебрегаем общением со своими близкими и коллегами только потому, что к ним привыкли, при этом выказывая куда большее расположение людям незнакомым, знаменитым и облеченным властью.
Ничто так не обескураживает человека, как демонстративное пренебрежение его успехами со стороны родителей и начальства. Источником такого пренебрежения может быть простое нежелание прислушаться или приписывание успеха каким-то внешним обстоятельствам. «Конечно, в этом вам повезло»; «Еще бы, они ведь вам помогли»; «А разве это предложил не Смит?»; «Теперь вы понимаете, чем вы мне обязаны?» И пусть подобные комментарии обусловлены исключительно благими намерениями – скажем, стремлением уберечь ребенка или подчиненного от зазнайства, – их результатом может быть только жестокое подавление индивидуальности и снижение самооценки. Обстановка в коллективе, пораженном описываемым недугом, настолько пропитывается духом двойной морали, что всякое взаимопонимание между его членами оказывается невозможным.
С другой стороны, ничто так не способствует установлению прочных и плодотворных взаимоотношений, как вовремя выказанное участие и слова ободрения. История купца Вана, усыновившего беспризорника, напоминает случай совсем из другого времени и другой части света. Однажды бедный шотландский фермер пришел на помощь маленькому мальчику, утопавшему в болотной трясине. Отец спасенного ребенка, состоятельный аристократ, в знак благодарности взялся оплатить обучение фермерского сына. Так юному Александру Флемингу удалось окончить лондонскую медицинскую школу Святой Марии. Впоследствии он открыл пенициллин и прославился на весь мир.
Спустя годы сын аристократа вновь оказался в смертельной опасности – на этот раз по причине тяжелой пневмонии, которую без пенициллина вряд ли удалось бы излечить. Аристократа звали лорд Рэндолф Черчилль, а его сына – Уинстон Черчилль. Дважды избежав смерти, он стал одним из величайших людей XX века.
Бесконечная череда событий, порождаемая всяким поступком, как правило, остается для нас невидимой. Поэтому мы не можем оценить истинные масштабы добра, которым оборачивается для человечества своевременно оказанная кому-то помощь. Мы не в силах представить также и глобального ущерба, причиняемого равнодушным бездействием. Каждое саркастическое замечание в адрес того, кто заслужил похвалы, всякое необдуманное слово может иметь последствия колоссальных масштабов. Следует помнить, что дурные привычки, мешающие помогать ближним, уводят в сторону не только от собственных целей, но и от решения задач, стоящих перед всем человечеством.
Мы критикуем себя и окружающих за недостатки и упущения вместо того, чтобы восхвалять достоинства и достижения. Достойных людей, совершивших немало добрых дел, мы виним за несколько неосмотрительно допущенных ошибок. Никто не давал нам права бросать камни в ближнего, но все мы нет-нет да и засунем камень за пазуху. А между тем именно это вносит в наши отношения с окружающими наибольший разлад.
Если вы хотите, чтобы окружающие снисходительно относились к вашим недостаткам и прощали ошибки, вам также не следует забывать о снисходительности и терпении. Придерживаясь этого правила, вы не будете строить отношения с окружающими на зыбкой основе скоропалительных реакций. Лишь готовность не только брать, но и давать может послужить укреплению взаимопонимания.
Что можно дать окружающим, не зная их желаний? Можно подарить им тишину благожелательной мысли, неизмеримо более полезную, чем напряженная тишина взаимного неприятия и непонимания. Увы, именно с тишиной второго рода, столь губительной для взаимоотношений, приходится сталкиваться чаще всего.
Как выбрать партнера и поддерживать с ним отношения
– В одну особенно жестокую зиму, – начал рассказчик, – погонщик оказался на грани разорения. Долго он перебирал разные способы сокращения расходов, пока его не посетила идея, показавшаяся удачной: давать мулу меньше зерна и сена. Так он и сделал. К его удовлетворению, мул не выказал недовольства сокращением рациона. Тогда воодушевленный успехом погонщик урезал рацион более чем вдвое. Мул стал более медлительным, однако справлялся с обязанностями и по-прежнему не жаловался. Зайдя однажды утром в стойло и обнаружив мула мертвым, погонщик принялся причитать: «О мой верный мул, какая жалость, что ты издох, едва научившись обходиться без пищи!»
