Этому приему Ланселот обучил оруженосца в самом конце ускоренного курса, чтобы Санчо мог использовать свой невысокий рост. Прием нельзя выполнить шпагой или рапирой – только кинжалом или очень коротким мечом. Лезвие противника отбивается вниз и влево, а потом твоя вооруженная рука описывает нечто вроде восьмерки, надрезая жилы сначала на предплечье, а затем на плече врага, и заканчивает свой пируэт, упирая кинжал острием тому в грудь, а навершием рукоятки – уже в твое плечо. Вас разделяет только длина оружия, больше ничего. Остается лишь заколоть противника, надавив плечом на рукоять. Можно смотреть при этом в глаза. Можно не смотреть.
Разумеется, в другой руке врага не должно быть своего кинжала. Но Лайонел держал там бокал.
Санчо не выполнил прием до конца. Он сумел только укоротить лезвие Экскалибура до кинжальной длины, отбить выпад, как учили, и полоснуть по руке Лайонела вблизи запястья. На большее Кукушкина не хватило: он сообразил, что сделал, и все-таки отскочил.
Из рассеченного предплечья сочилась кровь. Бокал разбился, и лужица вина, растекаясь по полу, смешалась с этими каплями.
Лайонел зажимал рану.
– Извините… – промямлил Санчо.
Он отлично понимал, какая судьба теперь ждет Лайонела. Пока дрался, то не думал об этом – что Экскалибур не причиняет вреда смертному, но все рыцари теперь, кроме Ланселота, не просто смертные, а слуги Хаоса. Он, Санчо Кукушкин, смертельно ранил человека на первой в жизни дуэли. Все равно, что ткнул бы скальпелем, зараженным вирусом СПИДа.
Лайонел посмотрел на него удивленно. Ничего не говорил. Санчо показалось, что сейчас бывший рыцарь все-таки сделает еще один выпад и заколет его. Переложит свой палаш в другую руку, он наверняка хорошо дерется и левой, Ланселот этому тоже учил.
Из всех, кого представил Санчо Артур, оруженосец меньше всего хотел бы ранить или убить сэра Лайонела. Почему-то.
Раненый не стал нападать. Зато откуда-то сбоку появилась чужая рука, схватила запястье Санчо, безжалостно и резко вывернула.
Кукушкин вскрикнул, – стало по-настоящему больно, – и выронил Экскалибур. Меч не исчез, просто оказался на полу.
Новый противник на миг ослабил хватку, но заканчивать манипуляции не собирался. Его ладонь скользнула на кончики пальцев Санчо, сжала их, – у Кукушкина разве что не искры из глаз посыпались, – и завернула руку пленному за спину.
К горлу прижалось лезвие. Второй раз за сегодня.
– Все, малыш, – сказал над ухом голос Артура. – Наигрался. Грань моя.
Драка внезапно остановилась, как будто эту негромкую реплику в одночасье услышали все.
Санчо, высоко задрав подбородок, чтобы держаться подальше от острой кромки шпаги, тем не менее видел всю сцену театра военных действий.
Ланселот и Мордред кружили, держа один другого на линии выпада, как на прицеле, но сейчас замерли. Персиваль все-таки поймал сэра Кая на удушающий прием и теперь даже приподнимал низкорослого корейца над полом. Кай беззвучно и отчаянно вцепился в руку, обвившую его шею, но было ясно, что этот поединок им проигран. Лайонел отошел на несколько шагов, осматривая порез от Экскалибура. Тристан продолжал быть зрителем.
На полу шевелилось несколько поверженных. То ли сами очнулись, то ли Артур применил какое-то заклятие. Рыжий Агравэйн, помотав головой, встал на четвереньки.
– Подбери грань, – приказал ему Артур.
Агравэйн тяжело подполз к шпаге Санчо, сграбастал эфес здоровенной лапой и поднялся, как Атлант с колен, придавленный земным диском.
– Ланс, – сказал Артур, – вызови Экскалибур.
Он сильнее приподнял подбородок Санчо. Кукушкин вынужден теперь был смотреть поверх голов. Почему-то оруженосец догадался, что Артур пользовался шпагой Гаррета. Выскользнуть из захвата нечего было и думать, Артур не оставлял шанса.
Санчо почувствовал себя дважды виноватым. Перед Лайонелом – за то, что все-таки не сдержался, и перед Ланселотом – за то, что увлекся боем.
Сэр Персиваль разжал свой «замок», и Кай сполз по нему, как по стволу дерева.
– Ланс! – повторил Артур. – Тебе выбирать. Твой единственный ученик или твоя идиотская принципиальность. Я уже пожертвовал. А ты сможешь?
Наставник Санчо отбросил шпагу.
«Нет», – хотел отчаянно сказать Кукушкин, но острое лезвие, прижимаясь к подбородку, мешало двигать челюстью.
– Ты все равно получишь его назад. Когда придет время. Не заставляй меня быть принципиальным, – бывший наставник Ланселота слегка повернул лезвие шпаги. Санчо сцепил зубы, силясь не проронить ни звука.
– Артур, погоди… – начал Персиваль.
– Стой, где стоишь, – сказал ему Артур.
– Я-то стою, – ответил хозяин Тинтагэля, – но прошу взглянуть на эту вещицу…
Он сунул руку в карман жилетки. В таких карманах обычно носили часы-луковицу на цепочке. Санчо из-за упертой в подбородок шпаги не мог сначала толком разглядеть, что же Персиваль оттуда извлек.
– Сэры, перед вами одна из жемчужин моего собрания!
– Персиваль, не время! – процедил Артур.
– Что ты, Артур, как раз самое время, – возразил Персиваль. – Скорее всего, это моя последняя лекция. И это имеет прямое отношение ко всему, что с нами происходит. Господа, вы когда-нибудь видели амулет Туллвира?
Никто не ответил.
– Артур, ты можешь держать мальчика в заложниках, но, во имя Ракота, убери лезвие от его шеи. Я обещал, что в моем замке не прольется крови. И вообще, пусть он тоже посмотрит.
Артур слегка отнял шпагу от горла Санчо. Вывернутая за спину рука оруженосца уже онемела.
Кукушкин смог опустить подбородок, чтобы увидеть на ладони Персиваля отливающий серебром предмет, действительно похожий на часы-луковицу с открытой крышкой.
– Я собрал много редкостей из разных миров, господа, – сказал Персиваль. – Но это, пожалуй, самая старая из всех. В моей коллекции древнее ее только Грааль, а наш Экскалибур по сравнению с Амулетом – младенец. Забавно даже, младенец-кладенец… Амулет Туллвира, по преданию, смастерил сам Ракот Восставший, когда еще не был божеством, а всего лишь начинающим Магом. Когда еще только замыслил свое Восстание и изучал силы Тьмы. Посмотрите на этот рунический узор на крышке, скорее всего так оно и есть, руны именно той эпохи. Впрочем, лучше не подходите… Когда я нашел амулет, он был бесполезной игрушкой. Ракот предназначил его для кого-то из смертных воинов-нелюдей. Видимо, для каких-то особых поручений. Амулет позволял смертному без помощи Мага оказаться в любой заданной точке Сферы Миров. Правда, за все нужно было платить. Чтобы совершить переход, амулет забирал чью-то жизнь. Одно перемещение – одна жизнь. Это было, так сказать, последнее средство. Не слишком удачное произведение. К тому же лишенное некоторых деталей, когда я его отыскал. Все-таки эоны лет прошли… Но я над ним немного поработал. Выделил крупинку Грааля и вставил сюда. Конечно, ни разу не испытывал. Но, похоже, самое время попробовать…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
