– Перси, – сказал Артур, – ты пожертвуешь кем-то из братьев, чтобы убрать отсюда малыша?
– Вовсе нет, – задумчиво ответил Персиваль, ни на кого не глядя, а всматриваясь в амулет у себя на ладони. – Дважды нет. Я же сказал, в моем замке не прольется ничьей крови. Ваши разбитые лица, думаю, не в счет, это же фигура речи. Одним словом, никто из моих гостей не должен настолько пострадать. А, кроме того, я хочу убрать отсюда не мальчика, но мужа. Видишь ли, Артур, я был не прав. То, что ты сейчас делаешь со шпагой, лишнее тому подтверждение. Наша безобразная драка – тоже. Грааль не для нас. Не для нашего Ордена, во всяком случае. Мерлин не зря его нам не открыл. Мы не готовы, не доросли… И полутора тысяч лет оказалось мало. Всемогущий Хедин, как же умирать-то не хочется!
– Перси, нет! – Артур вдруг выпустил руку Санчо. Шпага отодвинулась от горла Кукушкина. – Только не ты! Видишь, я…
– Мне очень жаль, – Персиваль поднял голову. Он тихо улыбался. – Вот сюда нужно немного крови того, кто согласен отдать… Тут даже скарификатор есть для большого пальца, все продумано. Я уже окропил. Не сдавайся больше, Ланс. Никогда.
Ланселот даже не успел ничего сказать. Не успел даже повернуться к хозяину замка.
Тристан вскочил со своего места, но уже было поздно.
Сияющий разряд, в котором сплелись жгуты всех цветов радуги, ударил в рыцаря и словно выдавил его из окружающего пространства. А когда сияние погасло, в зале уже не было ни Ланселота, ни Персиваля.
Амулет Туллвира упал рядом с неподвижным сэром Каем. Неизвестно, за что амулет получил свое название, и, наверное, уже никогда не станет известным.
Артур резко сорвался с места, сделал несколько порывистых шагов и ударил в амулет каблуком, как будто это что-то могло изменить. Древний механизм рассыпался на мелкие детали.
– Прими тебя Сфера, брат, – проговорил Тристан.
Кукушкин понял, что сейчас разревется, как девчонка, никого не стесняясь.
Глава 14
Узник на особом положении
Санчо лежал пузом на подоконнике и смотрел вниз.
Узкое стрельчатое окно не закрывалось, не было ни ставень, ни решетки. Да и какой в этом смысл: климат Авалона был максимально комфортным. Остров, созданный волшебством, жил вопреки всем законам физики, химии, биологии и прочим наукам Сферы Миров.
Точно так же и цитадель Камелот была воздвигнута с пренебрежением к правилам архитектуры и закону всемирного тяготения, а тот, насколько мог судить Кукушкин, вполне распространялся и на Авалон. Замок со множеством башен и переходов стоял исключительно благодаря волшебству этого места, даже не одному, а сразу нескольким потокам Сил. В них вливалась и магия Хаоса, что некогда поддерживала на лету остров Брандей.
Благодаря хитроумным искривлениям времени в разных мирах, Камелот возводили долгие сотни лет. Но для самого Артура и его родной Земли прошли всего лишь годы. Цитадель строили многорукие гиганты, бесплотные духи, способные заклинать материю, и отверженные горные гномы. Камни таскали на себе муравьи величиной с крупную служебную собаку. Их вывел еще Мерлин. Как среди настоящих муравьев, у них были свои воины, рабочие и даже царица. Кукушкин не хотел бы ее увидеть, представляя себе похожей на матку Чужих из фильмов про космос. Он и к рабочим муравьям-то боялся подходить, а от муравьев-солдат вообще шарахался, как от огня, хотя Артур и объяснил, что без приказа хозяина Авалона те никогда не нападут сами.
Замок Камелот тоже, казалось, летел над Авалоном. К нему было почти не подобраться по суше или по воде. Камелот вздымался на вершине огромной скалы, точно замысловатая корона на голове высокого худого чародея. Некоторые его башни перевивались между собой, словно источником вдохновения для них послужила лента Мёбиуса. Он ничем не напоминал ни Тинтагэль, ни грубые угловатые крепости Британии времен появления легенд о короле Артуре.
Наверх, к замку, вела лишь узкая тропа, змеей опоясывая гору. По тропе мог проехать только один всадник, тесно прижимаясь к скале и поминутно рискуя свалиться в пропасть. Иногда тропинка проходила под водопадами, что низвергались с высоты, равной земным небоскребам. Воду поднимала к вершине, разумеется, магия – вкупе с некоторыми геоинженерными находками Артура. Вода еще нужна была для оранжерей на широких террасах Камелота. Когда Санчо попал на эти террасы в первый раз, то подумал, что тут можно заблудиться или, наоборот, долго прятаться без опаски быть легко обнаруженным. Впрочем, на идее укрыться здесь, совершив внутренний побег, пришлось поставить крест. Террасы с причудливыми растениями, дивными цветами и экзотическими птицами охранялись, а значит, и кишели гигантскими муравьями. Рабочие играли здесь роль садовников, повинуясь вложенным еще в эпоху Мерлина инстинктам, а воины без труда отыскали бы в закоулках любого беглеца или лазутчика. Муравьи сами великолепно прятались от стороннего глаза, но Кукушкину хватило всего одной встречи. Наверное, Артур устроил эту встречу нарочно, чтобы уберечь пленника от опрометчивых попыток к бегству.
Кроме тропы снаружи, в толще горы пряталось несколько подземных ходов, вырытых теми же самыми опальными и изгнанными гномами, перешедшими на службу Хаосу. Но хитроумная система ловушек, специально выведенные твари, лабиринты и темные заклятия обрекали путников на бесславный конец. Впрочем, для случайных людей был закрыт и проход на сам Авалон.
Да и вряд ли какому-либо обитателю этого мира-острова доводилось восходить в Камелот пешей тропой. Бывшие рыцари после схватки в замке Тинтагэль и гибели его хозяина и их брата вернулись в цитадель через заклятие Перемещения, которое применил Артур. В Тинтагэле остался только сэр Тристан. Он сказал, что отдаст распоряжения гоблинам из прислуги. Санчо увидел, что Тристан плохо скрывает слезы и, видимо, хочет просто остаться один. Сам Кукушкин даже несколько удивился себе, но чувства вполне сдержал.
Его гранью Экскалибура завладел Артур, как военным трофеем. Кукушкин пробовал тайком притянуть к себе меч или заставить тот исчезнуть – не получилось. Экскалибур оказался оружием чести, в отличие от большинства его владельцев.
В Камелоте Санчо думал, что его посадят в какое-нибудь подземелье и будут держать на хлебе и воде. А может, вообще станут пытать, чтобы выведать, где искать Ланселота. Кукушкин, по правде, очень боялся пыток, а от Артура теперь можно было ожидать всего, чего угодно.
Но опасения были напрасны. Санчо посадили не глубоко под землю, а в башню. И даже слово «посадили» как-то не отражало ситуации – скорее, ему выделили апартаменты. С роскошной кроватью под балдахином, антикварными резными стульями и личным магическим шаром. Разве что без душевой кабины и элитной сантехники. Вместо душевой кабины был кувшин с тазиком для омовений. Только в кувшине почему-то не переводилась чистая вода и всегда была комфортной температуры, а из тазика она загадочным образом пропадала, хотя никакого отверстия Санчо не обнаружил. Точно так же «работал» ночной горшок. Очищался он подобно гальюну на подводных лодках, о которых Санчо однажды читал. Только на субмаринах крышку вроде бы надлежит задраивать, а тут достаточно было просто прикрыть, и дальше вступала в силу какая-то магическая автоматика. Кукушкин, столкнувшись с таким в первый раз, задумался, а почему в романах фэнтези о таком почти что никогда не пишут, и вообще герои там не ходят в уборные. Разве что принц Корвин облегчался у собственной гробницы. В бабушкиной квартире до сих пор стоял унитаз сорокалетней давности, и чтобы смыть, нужно было дернуть за веревочку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
